Фердинанд Фингер - Русская любовь. Секс по-русски

Ознакомительный фрагмент

Я понял, что ухватил рыбку крючком за губу, и теперь она моя. Но у меня в голове копошилась неразрешимая проблема: где найти свободную «хату», так как в данный момент с нею у меня не ладилось. Стыда, что я увел Зою № 4 от Семена, у меня не было.

Во-первых, у нас не было случая, чтобы кто-нибудь скрывал свою девушку от друзей. Во-вторых, она не была его женой. А в-третьих, она уходила от Семена добровольно. И вдруг Судьба прислала мне избавление от моих страданий.

Мой друг Володя Кузьмин уехал на месяц в командировку и оставил ключи от комнаты в коммунальной квартире. Теперь все было шикарно – эта почти Мэрилин Монро была моя. Спасибо тебе, Семен, хотя я зря сказал это.

Семен страшно разозлился, что Зоя ему, известному барабанщику, предпочла гитариста, к тому же неизвестного. И своими барабанными палочками он пробил мне не только голову, но и душу. Чуть позже я расскажу об этом. В то время, когда мы сидели в ресторане, я предпринял честную попытку кое-что рассказать о себе. Я сказал, что таких денег, как у Семена, у меня нет, да и вообще редко бывают. Я ей сказал, что представлю ее всем четырем друзьям, нисколько не боюсь, что она уйдет от меня к ним. Что я человек хороших правил и никогда не упрекну ее в измене. По моим понятиям, «рубль на полтинник не меняют».

Я уже кое-что в ней разглядел, что, несмотря на серьезную профессию, больше трех извилин в ее головке не было. Она жила, работала и порхала по жизни, как бабочка. Меркантильности у нее не было, и она даже предложила располовиниться на ресторан. Конечно, я отказался. К первому вечеру у Володи Кузьмина я подготовился основательно. Я и мои друзья были страстными меломанами. В комнате тихо пел рокочущий бас Луи Армстронга, или нежный голос Эллы Фицджеральд, или новый певец Элвис Пресли.

И вот наступил первый вечер нашей встречи. Хочу заметить, что Семен был первым мужчиной у Зоечки. В Сексе она понимала так же, как в теории относительности Эйнштейна. В отличие от нее, я знал формулу Е=МС2, что делало меня в ее глазах почти ученым почти такой же величины.

Я сидел напротив нее с бокалом «Киндзмараули», бутылочку которого достал по знакомству, и любовался ее полной грудью, выступавшей из довольно смелого разреза кофточки. Мне так хотелось носом, носом влезть в эту очаровательную складочку между грудями и обцеловать, что только можно. Она была свежая и неизношенная, чем очень отличалась от Зои № 1, Зои № 2 и Зои № 3. Те были простыми девчонками или работницами, уже лет с 15-ти поменявшими десяток мужиков. От моей новой Зои пахло французскими духами, которые купить было невозможно в ее положении.

Наверное, об этом она попросила кого-нибудь перед свиданием, и сердобольный сотрудник прыснул на нее французскими духами. Я всегда страшно волнуюсь, открывая для себя новую женщину.

У меня все напряжено и пробивает мелкая дрожь, не видная для других. Хорошо тем, кто этого не знает. Я был как бы кладоискатель, который находит грязный комок руды, но не знает, что под слоем наслоений. А вдруг золото? Или новая порода бабочки с Амазонки, которую он видит издалека. Энтомолог весь трясется, а вдруг это что-то совсем новое, т. е целое открытие. Для меня это новое исследование таинственного и неизвестного, того, что называется женщиной. А в этих исследованиях бывает всегда по-разному.

Внезапно из объекта исследования течет, как из ведра, страсть какими-то флюидами, так она тебя чувствует. Другой объект – сухой, как саксаул в пустыне, и абсолютно тебя не чувствует. В других случаях только дотрагиваешься до него, и он полностью готов ко всему, что предложишь. Другой не сдается, и осаду приходится проводить целый месяц, а когда добьешься своего, пожалеешь, что столько трудов потратил. Больше одного способа не применишь. Скука смертная. Только наступило утро, а ты находишь тысячу причин, чтобы поскорее удрать куда попало. Они, как некоторые женщины в религиозных общинах. Мужчина не имеет права никогда видеть ее голой. Поэтому перед тем, как лечь на жену он накрывает ее простынью. В этой простыне есть маленькая дырочка, которая как раз сверху замечательной ловушки, в которую благоверный и должен попасть, чтобы зародить дите.

Тук-тук, тук-тук, и секс закончен. Будь здоров. И так бывает, только без простыни. Бывают такие, что им не до Секса. Страх «залететь» их сковывает так, как будто они лежат не в теплой постели, а их закопали в колотый лед. Вот и дождись от них страсти. Бывает так, что за ночь тебе не дадут заснуть ни на секунду. Женщина вертится, как волчок, на тебе. Так и кажется, что что-то у тебя оторвется и, возможно, думаешь об этом не напрасно. Ну, довольно об этом, бумаги и чернил не хватит. Зоя сидит передо мной, и я жду, когда начнется цирк. Я стал многоопытным и хочу-хочу теперь медленно наслаждаться тем, что будет происходить. Себе говорю: будь хладнокровным. Рыбка поймалась, и «держи марку», ведь у тебя было уже предостаточно всего и вся, к тому же всех мастей.

Наверное, знаете, дорогой читатель, сказку Пушкина «Царь Никита» – нет? Напомню. У одного царя были очень красивые дочки, но при всех их достоинствах у них не было между ног того, что привлекает мужчин. Ну вот, царь обещал отдать их в жены тем, кто найдет эту деталь. Ну вот, один молодой посланец нашел на одном дереве десяток сидящих и весело щебечущих этих, так нужных царским дочерям, деталей. Привел к этому дереву молодого человека его нос.

В сказке сказано: «Черт возьми, знакомый дух!» Ну вот, они и сидели на дереве, все в кудряшках, да причем разных мастей – и рыжие, и черные, и блондинки, и брюнетки, и всякие разные. Молодой человек заплакал, не зная, как их достать с дерева. Затем догадался: вынул то, чем женщин соблазняют. Они обрадовались и колечками нанизались на его мужское достоинство. Так все дочки царя получили то, что просили. Вот и сказке конец. Поэтому я упомянул, что столкнулся со всеми мастями.

Моя Зоя № 4 совсем не была развращена. Вина почти не пьет, не курит. В этом отношении мне с ней скучно. Ну посмотрим, что будет, что будет. Зоя подсаживается ко мне и спрашивает: «Я тебе нравлюсь?» «Конечно, нравишься, а зачем же я тогда вытащил тебя из Семиной постели?» Я нарочно немного грублю. «Знаешь, когда мы ложились спать с Семой, он только и говорил о марках барабанов. Он и сам как барабанная небольшая палочка… Ляжет на меня, простучит по мне своей барабанной палочкой минут пять, потом отвернется и заснет. Неужели все мужчины такие? О, Ферри, а что теперь мне надо делать?» Семен, ты что, дурак, что ты делал с Зоей семь месяцев, до чего ты ее довел! Она не умеет себя подать: пококетничать, посопротивляться, поиграть. Ну, чисто начинающая робкая студентка перед маститым профессором. Говорю строгим тоном: «Что тебе делать? Раздевайся, раз пришла».

Конец ознакомительного фрагмента