Александр Бушков - Сталин. Корабль без капитана

Ознакомительный фрагмент

Совершенно иначе вел себя в эмиграции Кирилл Владимирович — этот устроил шумную и затянувшуюся клоунаду, отголоски которой дают себя знать и сегодня. Деятельность этого субъекта просто необходимо рассмотреть подробно — потому что до сих пор встречаются люди, верящие, будто на свете существуют такие персоны, как «великая княгиня Леонида», «великая княгиня Мария Владимировна» и «наследник престола Георгий Романов». На самом деле это вульгарные самозванцы, которых хватало во все времена…

31 августа 1924 г. Кирилл самолично провозгласил себя «императором и самодержцем всероссийским», сына Владимира — «великим князем», дочь Киру — «великой княгиней». И основал в одной из деревушек во французской провинции Бретань «императорский двор». На полном серьезе издавал указы и высочайшие манифесты, возводил в дворянство и присваивал офицерские чины. В 1930 г. под Парижем даже состоялся «парад подданных его величества Кирилла I», коих собралось аж две тысячи. Александр Михайлович по живости характера заглянул в ту рыбацкую деревушку Сен-Бриак, но, посмотрев на «императорский двор», развел руками: «Пафос вперемежку с комедией и слепота, погоняемая надеждой, образуют костяк этого отстраненного мира условностей. Ничего реального, все бутафория».

Великий князь Николай Николаевич, старый кавалерист, выражался не в пример грубее: «Кирюха есть всего-навсего предводитель банды пьяниц и дураков». Это самое приличное высказывание, иные просто непечатны…

«Ещё один претендент на престол! — вскричал офицер. — Они нынче размножаются как кролики!» (Марк Твен, «Принц и нищий»).

Давайте поговорим немного о скучной юриспруденции — без нее в данном случае не обойтись.

Закон о престолонаследии в России был принят Павлом I в 1791 г. и при Николае I в 1832 г. в формулировке «Учреждение об императорской фамилии» был включен в «Свод законов Российской империи». Последние поправки были внесены Николаем II в 1911 г.

Формулировки этого «Учреждения» строги и недвусмысленны, как математическая теорема, и никакого другого толкования не допускают. Все расписано строго, как в воинских уставах.

Наследником российского императорского престола может быть лишь лицо, удовлетворяющее следующим требованиям:

1. Принадлежность к императорскому дому Романовых.

2. Первородство по мужской линии.

3. Равнородность брака родителей.

4. Рождение от православных родителей, безусловная верность православной вере и её канонам.

5. Соблюдение присяги на верность Основным законам царствующего на их основании императора и его наследника.

6. Пригодность к занятию престола с религиозной точки зрения.

7. По пресечении мужского потомства право на престол переходит к лицу женского пола, удовлетворяющему шести вышеперечисленным требованиям.

Следует сделать небольшое разъяснение по третьему пункту. «Равнородность» означает, что наследник престола должен быть женат на представительнице правящего дома. С этой точки зрения нет никаких различий между Британской империей и княжеством Монако, потому что дело не в размерах монархии (королевства, княжества, герцогства), а в том, чтобы невеста была дочерью человека, который реально правит. Даже если бы наследник престола году в девятисотом вздумал жениться на сиамской или персидской принцессе, следовало бы ликвидировать одно-единственное препятствие: невеста должна предварительно перейти в православную веру. Во всем остальном полный порядок — и сиамские, и персидские династии тогда были правящими. А вот французская принцесса, даже если бы в её жилах текла голубая кровь сотни королей, в жены наследнику российского престола не годилась — поскольку французский королевский дом пребывал в эмиграции и никакой власти над французской территорией не имел… Однако Кирилл и все его потомки были лишены прав на престол самим Николаем еще в 1917 г. Причины?

1. Великий князь Кирилл родился от матери-лютеранки, которая приняла православие лишь много лет спустя после его рождения (и через тридцать четыре года замужества), поэтому, согласно статье 188 Основных законов, Кирилл мог бы претендовать на престол лишь в том случае, если бы на свете не осталось ни единого Романова, рожденного в православном браке.

2. В 1905 г. Кирилл женился на принцессе Виктории-Мелите Гессенской. Хотя она и принадлежала к правящему дому, брак этот сам по себе лишал Кирилла и его потомков прав на престол, поскольку:

а) брак был заключен вопреки прямому запрету императора, главы дома Романовых;

б) невеста была лютеранкой, так и не принявшей православия;

в) невеста была разведённой;

г) невеста была двоюродной сестрой Кирилла (а в Российской империи на брак кузена с кузиной требовалось особое разрешение церкви, которого в данном случае не имелось).

Тогда же Кирилл был выслан из России и официально лишен всех прав престолонаследия — вместе со всеми его возможными потомками! Сохранился соответствующий документ с резолюцией императора.

Позже, уступив назойливым просьбам родителей Кирилла (все же не чужие, одна большая семья!), Николай частично смягчил позицию: он признал брак Кирилла «великокняжеским», что лишь обеспечивало супругам соответствующее денежное содержание, и не более того. Кирилл и его супруга могли пользоваться титулами «великий князь» и «великая княгиня», но на их детей это право не распространялось, они оставались простыми «дворянами Романовыми». Решение о присвоении детям тех же титулов мог бы принять только Николай — но он этого так и не сделал.

Приход Кирилла к Государственной Думе автоматически делал его и нарушителем пункта пятого «Учреждения» (ну вот, снова этот зловредный пятый пункт, скольким он испортил жизнь!).

В общем, Кирилл не имел никакого права провозглашать себя самодержцем всероссийским, а своих детей производить в великие князья и княгини. Вдова Александра III, императрица Мария Федоровна, тогда же заявила, что не признает свежеиспеченных «титулов» Кирилла и его детей — в чем, согласно законам Российской империи, была абсолютно права.

С тех самых пор никто из серьезных монархистов и членов дома Романовых Кирилла иначе, как «царь Кирюха», не называл.

Однако означенного прямо-таки свербело от желания поцарствовать всерьёз — а поэтому в 1929 г. он обратился к «народам Советского Союза» с пространным манифестом, озаглавленным «Моя программа», в котором провозглашал великодушно, что готов признать Советскую власть, если она назначит его императором новой России. И, как водится, обещал разные вольности подданным, как-то: «возвратить промышленные и торговые предприятия их прежним владельцам», «утвердить восьмичасовой рабочий день». Впрочем, новый государь одними послаблениями не ограничивался и был крутенек — обещал ещё и «радикальное искоренение в России бродяжничества, отлынивания от работы, разгула».