Маргарита Смородинская - Маяковский и Брик. История великой любви в письмах

Ознакомительный фрагмент

Разрыв между Маяковским и Брик стал настоящей сенсацией в широких кругах. Шкловский докладывал Роману Якобсону в Прагу: «Внимание! Лиля разошлась с Маяковским. Она влюблена (навернула) в Кр. Эльзе этого не сообщай, если вообще с ней сообщаешься».

В начале октября 1924 года, до поездки Маяковского в Париж, он с Бриками переехал из Водопьяного переулка в Сокольники; Моссовет под предлогом, что у поэта есть рабочая комната в Лубянском проезде, отнял у него помещение в Водопьяном переулке. Маяковский и Брики судились по этому поводу, но отстоять ее не удалось; осталась только одна комната в коммунальной квартире. В их квартире всегда было много народа, к тому же помещение в Водопьяном переулке служило мастерской для Лефа, поэтому они вынуждены были искать новое жилье. Пришлось на время переехатьна зимнюю дачу в Сокольники, в которой прожили потом полтора года. Оставшуюся комнату в Водопьяном переулке они сохранили за собой для переночевок. К ним прибавился еще один член семьи, дочь Краснощекова Луэлла. Она жила и воспитывалась у Маяковского и Бриков, пока отец сидел в тюрьме.

Всю осень 1924 года Маяковский провел в Париже, а в мае 1925 года снова поехал во Францию, а оттуда в Мексику и США. Эта поездка была самая дальняя и длительная в его жизни. Маяковский провел за границей ровно полгода.

В Нью-Йорке Маяковский познакомился с Элли Джонс (Елизаветой Петровной Зиберт), которая летом 1926 года родила от него дочь.

В конце октября Лиля Брик ездила на курорт в Италию. Маяковский должен был присоединиться к ней по пути домой. Получить итальянскую визу было трудно, поэтому они встретились в Берлине и оттуда вместе вернулись в Москву.

Обложка к поэме Маяковского «Про это». Фотохудожник А. Родченко

После возвращения Маяковского из Америки отношения между ним и Лилей Брик окончательно перешли в новую фазу. Лиля писала, что «характер наших отношений изменился». Отношения между Маяковским и Брик никогда не были простыми. В предыдущие два-три года их любовь подверглась серьезным испытаниям. Их интимная жизнь закончилась, но, тем не менее, они прожили вместе еще семь лет.

Роман в письмах

В. Маяковский – Л. и. О. Брикам

<Середина декабря 1917 г. Москва – Петроград>

Дорогой дорогой Лилик!

Милый милый Осик!

«Где ты[5] желанная

где отзовися»

Вложив всю скорбь молодой души в эпиграф перешел к фактам.

Москва, как говорится, представляет из себя сочный налившийся плод который Додя Каменский и я ревностно обрываем. Главное место обрывания «Кафэ Поэтов». Кафэ пока очень милое и веселое учреждение. («Собака» первых времен по веселью!) Народу битком. На полу опилки. На эстраде мы (теперь «я» Додя и Вася до Рожд. уехали. Хужее). Публику шлем к чертовой матери. Деньги делим в двенадцать часов ночи. Вот и все.

Футуризм в большом фаворе.

Выступлений масса. На Рожд. будет «Елка футур<истов>». Потом «Выбор трех

триумфаторов поэзии». Веду разговор о чтении в Политехническом «человека».

Все заверте.

Масса забавного но к сожалению мимического в виду бессловесности персонажей.

Представьте себе на пр. Высоцкого Маранца и Шатилова (Банки то ведь закрыты!) слушающих внимательнейше Додичкино «Он любил ужасно мух у которых жирный зад» Миллион новых людей. Толкуче и бездумно. Окруженный материнской заботливостью Левы Южный фонд безмятежно и тихо растет. На юг еще трудно.

Как Лиличкина комната Асис-кадемия и другие важнейшие вещи? Прочел в «Новой жизни» дышащее благородством Оськино письмо. Хотел бы получить такое же. Я живу:

Москва Петровка Салтыковский пер. «Сан-Ремо» к. № 2

В. В. Маяковский.

Буду часто выходить за околицу и грустный закрывая исхудавшею ладонью косые лучи заходящего солнца глядеть в даль не появится ли в клубах пыли знакомая фигура почтальона. Не доводите меня до этого!

Целую Лилиньку

Целую Оську

Ваш Володя

Пасе и Шуре мои овации

Привет Поле и Нюше

Л. Брик – В. Маяковскому

<31 декабря 1917 г. Петроград – Москва>

Милый мой Володенька, я страшно бываю рада, когда ты пишешь.

У меня совсем заболели нервы. Мы уезжаем в Японию. Привезу тебе оттуда халат. Ноги болят, но я уже танцую.

Питер надоел так, как еще ничего в жизни не надоедало. Оська сам напишет тебе про свои дела.

Шура делал Пасе предложение с тем условием, чтобы она везла его на свой счет в Японию. Я была все время в ужасной тоске. Теперь повеселела – после того как мы окончательно решили ехать.

Ты написал что-нибудь новое?

Я совсем не выхожу. Не бываю даже в балете в свой абонемент, – такие сугробы!

Шура просит передать тебе свое родительское благословение.

Сегодня открывается «Привал». Идет Кузминский водевиль. Я не пойду.

У Кузмина очень милые новые стихи на музыку Лурье – веселые. Напиши мне поскорее. Обнимаю тебя крепко и целую.

Твоя Лиля.

А я вчера в обморок упала!!!!!!!!!

Только что решили дней через десять, до отъезда в Японию – быть в Москве

В. Маяковский – Л. и О. Брикам

<Первая половина января 1918 г. Москва – Петроград>

Дорогой дорогой дорогой Лилик

Милый милый милый Осюха

До 7-го я Вас ждал (умница еще на вокзал не ходил). Значит не будете. Лева от вас получил грустное. Что с вами милые? Пишите пожалуйста! А то я тоже человек.

У меня по старому. Живу как цыганский романс: днем валяюсь, ночью ласкаю ухо. Кафэ омерзело мне. Мерзкий клоповничек. Эренбург и Вера Имбер слегка еще походят на поэтов но и об их деятельности правильно заметил Койранский

Дико воет ЭренбургОдобряет Имбер дичь егоНи Москва ни ПетербургНе заменят им Бердичева

Я развыступался. Была Елка Футуристов в политехническом. Народище было как на Советской демонстрации. К началу вечера выяснилось что из 4-х объявленных на афише не будет Бурлюка Каменского а Гольцшмит отказывается. Вертел ручку сам. Жутко вспомнить. Читал в Цирке. Странно. Освистали Хенкина с его анекдотами а меня слушали и как! В конце января читаю в Политехническом «Человека».

Бойко торгую книгами. Облако в Штанах 10 р. Флейта 5 р. Пущенная с аукциона Война и мир 140 р. Принимая в соображение цены на вино за гостиницу не хватает. Все женщины меня любят. Все мужчины меня уважают. Все женщины липкие и скушные. Все мужчины прохвосты. Лева конечно не мужчина и не женщина.

Давид Бурлюк и Владимир Маяковский в фильме «Не для денег родившийся». 1918 г.

На Юг-г-г-г-г!

Пишите!

Как личикино колено?

Целую всех Вас сто раз

Конец ознакомительного фрагмента