Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

Вот и все. Иных проблем нет. Как только будет принято новое законодательство и как только будут исправлены некоторые ошибочные взгляды на верующих отдельных чиновников в глухой провинции, перестройка будет полностью завершена и дальнейшее гармоничное развитие отношений между Церковью и государством обеспечено.

И то, и другое верно, но все же главное не это, и начинать следует не с этого. Основные беды верующих во все прошлые годы были порождены не законодательством, каким бы жестоким оно ни было, а презрением чиновника к любому закону. Перестройку нужно начинать, не дожидаясь нового законодательства, — при сложившейся системе оно мало что изменит. Начинать ее необходимо не завтра, а сегодня. И не с того, что нам будет подарено, а с того, что уже есть.

Фундаментальный принцип нашего законодательства сформулирован в первом параграфе декрета ВЦИК от 20 января 1918 года и закреплен в Конституции СССР: "Церковь отделяется от государства". Этот принцип — основной, все остальные должны быть производными, ни один из них не может противоречить исходному. С детального уяснения и строжайшего соблюдения основополагающего принципа следует начинать всякий разговор о свободе совести; заботы о фундаменте всегда более важны, чем споры о форме пилястр и балкончиков на фасаде. Но именно этот кардинальный вопрос почему-то старательно обходят и руководители Совета по делам религий, и члены Священного Синода, и юристы. Во всех встречах "за круглым столом", во всех интервью намеренно смешиваются две совершенно разные проблемы: осуществление индивидуальных прав верующих и взаимоотношения Церкви и государства. Область личных прав и свобод граждан нашей страны значительно расширилась, расширилась и область прав верующих. Но в области реального отделения Церкви от государства существенных изменений не произошло.

34

Совет по делам религий и его уполномоченные на местах по-прежнему вмешиваются во все внутренние дела Церкви. Без разрешения уполномоченного епископ не может ни рукополагать, ни назначать на приход, ни собирать священнослужителей епархии для решения каких-то церковных проблем. Все кандидатуры епископов предварительно обсуждаются в Совете. Уполномоченный Совета может по любому поводу простым телефонным звонком вызвать к себе в кабинет любого священнослужителя, словно начальник подчиненного.

Борьба. Церкви за мир в ее нынешней форме является нарушением принципа отделения Церкви от государства, ибо любая форма политической активности любым религиозным организациям категорически запрещена. Многомиллионные взносы в фонд мира являются нарушением действующего законодательства: церковные организации имеют право тратить свои деньги исключительно на нужды, связанные непосредственно с "отправлением культа".

Ежегодные послания Патриарха, Священного Синода и правящих архиереев к тем или иным праздникам, без меры восхваляющие внутреннюю и внешнюю политику любого генсека, будь то Сталин, Хрущев, Брежнев или Черненко, противозаконны: мы не имеем права касаться в проповедях вопросов политики.

Думается, что и выдвижение Патриарха Пимена и других членов Священного Синода кандидатами в депутаты является нарушением того же принципа отделения Церкви от государства. Ведь Патриарх будет представлять в высшем законодательном органе нашей страны не себя, гражданина СССР Сергея Извекова, а будет выступать именно как Патриарх, глава Русской Православной Церкви. Во всяком случае, вопрос о правомочности такого выдвижения необходимо было как-то обсудить.

За 60 лет законодательство о культах не претерпело в нашей стране существенных изменений, а политика по отношению к Церкви и верующим несколько раз менялась очень существенно. Например, в юбилейном 1988 году, согласно официальным данным, было зарегистрировано 697 новых православных приходов, раз в сорок больше, чем в предыдущем. А в 1962—1964 годах закрыли несколько тысяч приходов, закрывали до 150 храмов в день. И неизменно клялись в верности одним и тем же принципам, неизменно твердили о торжестве законности.

35

Прежде чем мечтать о каких-то новых законах, необходимо научиться соблюдать законы уже существующие, независимо от нашего к ним отношения. Без этого тривиального условия не может существовать ни одно правовое государство. Без него зуд законотворчества — пагуба для общества, источник очередной лжи и демагогии. Без него нами всегда будет править произвол чиновников всех уровней, а не закон.

Март-июнь 1988 г.

Курске-Белгородская епархия,

с. Коровино

Первая публикация: На пути к свободе совести: Сб. статей. М.: Прогресс, 1989. С. 240—263. (Сер. "Перестройка: гласность, демократия, социализм").

Не отступим, Владычице, от Тебе

Сам служу, сам пою, сам кадило подаю

Я — сельский священник, настоятель Одигитриевской церкви села Ушаково Буйского благочиния Костромской епархии. От нашего села до Буя чуть более 40 километров, до Костромы — еще 108. В Ушакове сегодня 15 изб, люди живут пока в одиннадцати, да только в трех уже остались одинокие старушки, как моя баба Паня, зато во всех остальных держат и коров, и овец, огороды большие, покосы очень ценят, в двух хозяйствах — ульи. В любую погоду в нашем селе чисто и удивительно красиво, ни один трактор, ни одна тяжелая машина через село в распутицу не проедет, а уж на центральной усадьбе, в Елегине, где дирекция совхоза, сельсовет, магазин, где дома новые, блочные, двухэтажные для своих и для переселенцев поставлены, как и на всех окрестных дорогах, весной и осенью грязь непролазная, молоковоз тонет, автобус рейсовый месяцами не ходит, а совхозный то утонет, то сломается. Бывает, и трактор даже утонет. Но уже тянут из Буя дорогу, километров 15 осталось, года через два будет в Елегине асфальт.

Храм в Ушакове уцелел чудом, и село только по благодати уцелело. Во всей округе все порушили, все сокрушили, а эти друг за друга ухватились и оба выжили. Рассказывают, простая, безграмотная, но настырная бабка Мартьяниха отстояла храм. По-«огала Мартьянихе в той "контрреволюционной работе" мало-иетняя Анечка, дочка моей бабы Пани. Анечка всего года за три о того научилась писать, но уже и в ту пору на клиросе за дьяч- пела; ей было очень жаль храма, хоть и корили и дразнили ее Передовые и сознательные подружки. Без устали сочиняла и рассылала Мартьяниха жалобы начальству на бестолковость и самоуправство сельсовета. Он-де, сельсовет, норовит без спросу

Ушаковскии храм закрыть, иконы и всю утварь сжечь, а того не понимает и в расчет не берет, что храм-то не барский и не купеческий — он простым крестьянским людом на свои трудовые копейки строен. И, что всего важнее, поставлен храм не где попало, не по человеческой прихоти и суетному мудрованию, а точно там, где повелела Сама Пресвятая Владычица наша Богородица, на месте чудесного явления Ее Смоленской иконы, потому закрывать храм никак нельзя и чудотворную икону с места трогать никак нельзя — это грозит всей волости неминучими бедами.