Космонавт-Два - Александр Петрович Романов

В годы минувшей войны вчерашний ученик воронежской школы стал разведчиком воинской части. Во время одной из разведок его схватили гитлеровцы и расстреляли… Он чудом остался жив. Только небольшой шрам на шее напоминает о пуле, чуть было не прервавшей жизнь юного патриота.

— Сергей Павлович при первой встрече с вами в общих чертах ознакомил с космическим кораблем, — начал свою первую обзорную лекцию К. П. Феоктистов, — моя задача состоит в том, чтобы дать вам конкретное представление о конструкции корабля, его системах.

Феоктистов подошел к технической схеме корабля, взял указку. Космонавты достали тетради, приготовившись конспектировать лекцию, так как знали, что другого учебного пособия у них не будет.

— Как видно из этой схемы, корабль-спутник «Восток» состоит из двух основных частей. Слева в кабине пилота, где размещается космонавт, — оборудование систем обеспечения жизнедеятельности человека и система приземления. Кабина пилота одновременно и спускаемая часть корабля, на которой космонавт возвратится на Землю. Справа — конусообразного вида приборный отсек. Главная часть его — тормозная двигательная установка. Как вам известно, после выведения на орбиту корабль отделяется от последней ступени ракеты-носителя и начинает самостоятельный полет вокруг Земли как искусственный спутник Земли. Бортовая аппаратура работает по определенной программе, обеспечивая измерения параметров орбиты, передачу на Землю телеметрической информации, телевизионного изображения космонавта, двустороннюю связь с Центром управления полетом, и, естественно, поддерживает заданный температурный режим, кондиционирование воздуха в кабине пилота.

Феоктистов взглянул на аудиторию. Космонавты старательно записывали его рассказ о корабле. Герман Титов сидел впереди, было видно, как он набросал в тетради схему.

— Все схемы останутся здесь в вашем распоряжении, так что не тратьте на это время, — заметил конструктор. — Итак, продолжим. Управление работой аппаратуры осуществляется автоматически, однако при необходимости ею сможет управлять и пилот…

Около часа продолжалась лекция. Четкая, предельно ясная, она вызвала живейший интерес у слушателей.

— Ну а теперь прошу вопросы, — обратился инженер к космонавтам.

— Поконкретнее о параметрах воздушной среды, — попросил Гагарин.

— Хорошо. В кабине пилота предусмотрено нормальное земное давление, состав воздуха многокомпонентный при концентрации углекислого газа не выше одного процента. Температура воздуха в пределах пятнадцати — двадцати двух градусов Цельсия, относительная влажность — тридцать — семьдесят процентов.

— Земные условия! Можно ли при желании изменить климат в кабине? — поинтересовался Беляев.

— Можно, но, конечно, в определенных пределах.

— А если тормозной двигатель не включится? — спросил Титов. — Такое в практике авиации случается…

— Это тема особого разговора, но кратко можно ответить так: в случае отказа тормозной двигательной установки корабль опустится на Землю за счет естественного торможения его в атмосфере.

— На это потребуется время, — заметил Комаров и начал подсчеты.

— Емкость источников электропитания, регенерационных веществ рассчитана на полет корабля длительностью в десять дней. Перед полетом человека состоится запуск целой серии кораблей. Главная их цель — проверить еще и еще раз надежность. Мы должны исключить возможность появления всякой случайности, гарантировать безопасность полета в нем человека.

В программе подготовки летчиков к стартам исключительное значение имел мировоззренческий фактор. В процессе учебы, встреч и бесед с учеными, конструкторами, инженерами, связавшими свою жизнь с изучением космического пространства, происходила «космизация» мышления летчиков. На смену привычным их представлениям о времени и пространстве приходили новые — мысленно представлялись и чудовищная скорость корабля, равная двадцати восьми тысячам километров в час, и высота полета, подпрыгнувшая в сравнении с самолетной в десять и более раз. И сам полет — не над поверхностью какого-то участка планеты, а вокруг нее. Многократный, беспосадочный.

Изо дня в день у слушателей — будущих космонавтов — накапливалась информация о космосе не как о чем-то отвлеченном, а как о новой сфере приложения разума и рук человека. Постепенно в сознании летчиков космос все более материализовывался как среда качественно иная, чем атмосфера, в которой им надлежит работать. И вакуум, и невесомость, и энергетические частицы, «населяющие» космос, и «солнечный ветер», казавшийся еще вчера красивым словом, и пояса радиации, окружающие Землю, о которых прежде летчики не имели представления, — все превращалось в реальные факторы с не исследованными до конца качествами. Познание их так же необходимо, как знание таблицы умножения, без которой невозможно изучение высшей математики.

Мировоззрение летчиков обогащалось более глубоким пониманием закономерностей жизни Вселенной, места в ней родной планеты, пониманием научного и общественного значения космоса, а в будущем и использования космического пространства в интересах практической деятельности.

Приближался «гагаринский день». Летчики закончили общеобразовательный курс по космонавтике, сдали государственные экзамены. Теперь они уже имели право называться «космонавт» без дополнительного «слушатель».

Дальнейшая программа исследования космоса, разработанная и утвержденная Академией наук СССР, требовала от коллектива Центра подготовки космонавтов специализированной работы с летчиками в зависимости от запланированного им эксперимента. Первыми к освоению специальной программы одновиткового полета приступили шесть летчиков. Среди них — Юрий Гагарин и Герман Титов, как наиболее вероятные кандидаты на первый полет.

В один из весенних дней летчики приехали на производство, где создавалась новая техника. С инженером О. Г. Макаровым летчики не были знакомы и полагали, что это будет человек куда старше их, и поначалу приняли его за молодого рабочего, которые составляли больше половины производственников в цехах завода.

— Где тут мой корабль, на котором я полечу? — пошутил Юрий Гагарин, поглядывая на худощавого человека в белом халате, похожего на недавнего выпускника ремесленного училища.

— Наверное, вот этот, — мягко выговаривая букву «р», улыбнувшись, ответил молодой человек, узнав в пришедших своих учеников. — Будем знакомы: Олег Григорьевич Макаров, инженер-методист, — представился он, подавая руку несколько смутившемуся Гагарину. — Но можно и просто Олег.

— Юра.

— Павел.

— Андриян.

— Герман.

— Григорий.

Когда закончилось знакомство с остальными летчиками, О. Г. Макаров сказал:

— Мне поручено рассказать вам об устройстве пульта пилота и его назначении. Многие из вас уже побывали в кабине корабля и, наверное, обратили внимание, что слева от кресла размещена панель. Рукоятки и переключатели на ней служат для управления работой радиотелефонной системы, регулирования температуры в кабине.

Инженер поднялся к кораблю, за ним последовали летчики. Небольшой указкой он дотронулся до маленькой рукоятки.

— Обращаю особое внимание. В том случае, если по каким-либо причинам откажет автоматика, корабль оснащен дополнительно системой ручного управления полетом. Так вот, повернув эту рукоятку, вы включаете ее. С пульта пилота выдается команда и на работу тормозной двигательной установки, которая, если вы предварительно верно сориентировали корабль, обеспечит спуск корабля по расчетной траектории.

— Стоило бы разработать для нас специальную инструкцию управления полетом, — заметил обстоятельный Андриян Николаев.

— Я — «за», — поддержал Юрий Гагарин. — Порядок должен быть во всем.

— Может, кое-что взять из опыта авиационной практики? — предложил Герман Титов.

— Инструкция по пилотированию космического корабля — это требование