Жандармы и Революционеры. Секретные приемы политического сыска. Вербовка и засылка агентов. Противодействие террористам и государственным преступникам. Лучшие операции Особого корпуса жандармов - Павел Павлович Заварзин

Заварзин Павел Павлович.

Жандармы и революционеры. Секретные приемы политического сыска. Вербовка и засылка агентов. Противодействие террористам и государственным преступникам. Лучшие операции Особого корпуса жандармов

Настоящий труд посвящается моей жене Екатерине Прокофьевне Заварзиной

Ко дню революции я имел почти 20 лет службы в Отдельном корпусе жандармов на должностях начальника разыскных пунктов и охранных отделений: в Кишиневе, Гомеле, Одессе, Ростове-на-Дону, Варшаве, Москве и других местах, что дает мне возможность ознакомить читателя с теорией и техникой розыска, а также с структурой секретных организаций, с которыми боролась государственная власть.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Борьба с различными революционными партиями и группами велась на основании законов, а потому говорить о произволе как основе деятельности исполнительных органов не приходится. Но не в защите или критике моя задача. Я хотел бы, по опыту и воспоминаниям, изложить то, что еще недавно вызывало пристрастную критику революционных и левых общественных кругов как в России, так и вне ее.

Весь революционный мир, которому приходилось скрывать большую часть своей деятельности в подполье от преследования власти, зная технику политического розыска, был организован для борьбы с ней и для достижения своих целей. Широкие же круги общества были совершенно в стороне от политической жизни, ею не интересовались или легко поддавались впечатлению, что революционеры не столько опасны для существующего государственного строя, сколько являются жертвами произвола и отсталости. Мало кто вдумывался в то, что разыскной государственный аппарат боролся с очень сильным, организованным и опытным противником, который имел еще и то преимущество, что, не стесняясь никакими законоположениями, поставил своего врага вне закона, тогда как охранительный аппарат власти должен был действовать в строгих рамках, предусмотренных законами, хотя их составители не могли, конечно, предусмотреть всех особенностей такой борьбы.

При Временном правительстве, в 1917 году, двери секретных учреждений были для всех настежь открыты, но и тогда имевшиеся в них данные были использованы преимущественно революционерами, и в особенности коммунистами. Последние поэтому в совершенстве ознакомлены со всеми разыскными приемами, и «секреты», изложенные в моих очерках, явятся таковыми, главным образом, для беспартийной массы читателей. Меж тем при современном распространении коммунизма каждому некоммунисту полезно некоторое знакомство с разыскной работой, ибо часть интеллигенции и буржуазии всего мира уже вошла в сферу наблюдения коммунистов, раскинувших сети розыска и осведомления по всему миру.

Ко дню революции я имел уже почти двадцать лет службы в Отдельном корпусе жандармов и в должностях начальника разыскных отделений: в Кишиневе, Гомеле, Одессе, Ростове-на-Дону, Варшаве, Москве и других местах, что дает мне возможность ознакомить читателя с теорией и техникой розыска.

Относиться к розыску можно различно, но отрицать его необходимость приходится ныне менее чем когда-либо, почему он и существует во всех государствах Старого и Нового Света без исключения. Смешение понятия о разыскных органах, бывших в России до революции, с большевистской Чека и нелепость выводов о тождественности принципов, заложенных в основание этих учреждений, заставляет меня остановиться и на этом вопросе.

Под понятием «политический розыск» подразумеваются действия, направленные лишь для выяснения существования революционных и оппозиционных правительству партий и групп, а также различных готовящихся выступлений, как то: убийств, грабежей, называемых революционерами «экспроприациями», пропаганды, шпионажа в пользу иностранных государств и организации всевозможных выступлений, нарушающих порядок и экономическую жизнь страны. Розыск по политическим преступлениям — одно, а возмездие — совершенно другое, никаких карательных функций политический розыск не имел, наказание осуществлялось судебными или административными инстанциями. Чека же является универсальным учреждением розыска, дознания, вынесения приговоров и приведения их в исполнение. Фактически Чека даже не учреждение для осуществления означенных функций, а просто орган, при посредстве которого выполняется партийное постановление, имеющее целью террор как средство уничтожения буржуазии, кадрового офицерства, и в частности офицеров Отдельного корпуса жандармов, из коих в живых осталось менее десяти процентов. Что же касается смертных приговоров до революции, то они выносились судом, всегда за преступления, связанные с убийствами, причем приведение их в исполнение производилось тоже без участия и даже ведома разыскных органов.

Вообще, роль чинов корпуса жандармов была значительно менее той, которую им приписывали, и деятельность разыскных органов заканчивалась гораздо ранее самого решения дела.

Во всяком случае, злой воли и злоупотреблений со стороны руководителей разыскных учреждений не констатировано даже следственной комиссией Временного правительства. Продолжавшееся несколько месяцев изучение этой комиссией агентурного и другого материала, находившегося в Департаменте полиции и в подчиненных ему органах, не дало никаких улик, которые могли бы послужить основанием для привлечения к судебной или иной ответственности хотя бы одного жандармского офицера. Это обстоятельство настолько веско, что обвинение разыскных органов в злостной провокации и прочих преступлениях лишается даже тени обоснованности.

В заключение можно провести полную аналогию между беспомощностью русской государственной власти в борьбе с революционерами и слабостью власти культурных государств почти всего мира в борьбе с коммунистами. Коммунисты бьют по головам, уничтожая все препятствия на пути, как ураган вырывает деревья с корнями, тогда как правительства, нанося удары по периферии, оставляют и даже охраняют очаг коммунизма в лице правительства СССР, являющегося исполнительным органом Третьего интернационала[1].

П.П. Заварзин

Париж, 1929 г.

ГЛАВА 1

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III

Как и все офицеры Отдельного корпуса жандармов, я начал свою службу в строевой части, где вскоре волею обстоятельств столкнулся с тем особым миром, в котором мне было суждено провести впоследствии почти 20 лет, миром, сделавшим меня близким свидетелем событий крупного значения.

Государева рота 16-го стрелкового его величества полка в августе 1894 года получила приказ отправиться в Ливадию, крымскую резиденцию государя. Полк этот входил в состав четвертой стрелковой бригады, покрывшей себя славой в Русско-турецкую войну, заслужив название Железной бригады. Квартировала бригада в Одессе, а во время пребывания царской семьи в Ливадии наша рота, шефом которой состоял государь, числившийся в ее списках, несла внешнюю охранную службу дворца. Ротой в то время командовал капитан Сперанский, а пишущий эти строки был в ней командиром полуроты.

Нам было известно, что у императора Александра III болезнь почек и что по предписанию врачей он должен провести некоторое время на юге.

Пошли приготовления к предстоящей ответственной службе: усилились строевые занятия, производилась проверка