Путешественники по снам - Марина Тена Тена

Родители задерживались. Теперь они вместе работали в книжном магазине и проводили на работе куда больше времени, чем раньше. Они распаковывали коробки, заполняли бумаги, отвечали на звонки и почту. Порой они приходили так поздно, что мы уже успевали поужинать, и такие уставшие, что я пару раз замечал, что отец ложился спать в той же рубашке, что носил днём, а у мамы поутру лицо опухало, а вокруг глаз пролегали чёрные следы.

К счастью, мы с сестрой вполне могли о себе позаботиться. Я готовил, пока Люсия кормила котов – Тигра и Пантеру. Признаться, кошки куда лучше перенесли перемену обстановки, чем я. Впрочем, если бы моими единственными заботами было драть занавески и вылизываться, я бы тоже справился быстро. Животным не нужно ходить на учёбу и сталкиваться с предательством тех, кого они считали друзьями.

Конечно, я не мог не думать о Тане, даже когда я сосредотачивался на таймере микроволновки, мерцавшем зелёными огоньками. Когда мы были маленькими, Люсия представляла, что там внутри бомба, которая вот-вот взорвётся, но мы могли её деактивировать, если открывали дверцу в последние три секунды.

В этот раз таймер дошёл до нуля. Бум! Я представил себе мощный взрыв, разворотивший кухонную мебель, ставни и посуду, оставив моё лицо чёрным от копоти, какими их рисуют в мультиках. Но в реальности ничего подобного не случилось – я лишь слегка обжёгся, когда доставал тарелку из печки. Люсия села за стол и делала вид, что всё в порядке, как будто не было никакого переезда на новое, незнакомое место. Но кто бы мог подумать, что один из лучших моих друзей не захочет со мной говорить и поведёт себя так, будто видит меня в первый раз!

Ракель

Я слышал, как она подошла сзади, но даже не обернулся. Вместо этого я присел на скамейку напротив, как будто ужасно увлёкся новым, необычным сном. На самом деле тот ничем особым не выделялся, и я чувствовал себя неловко. Тана приблизилась и опустилась рядом. Она больше не искала меня по ночам, а показывалась лишь раз в два-три дня и больше не навязывалась. Я был не против, и меня задело, что она так быстро сдалась.

– Ты меня ненавидишь, понимаю, – начала она таким тоном, как будто именно я её предал. – Но сейчас ты мне нужен.

– Правда? Хочешь, чтобы я дал тебе списать математику в тайне от подружек?

– С какой стати?! Я на курс тебя старше!

Я лишь пожал плечами, а она вздохнула. Как будто это я вёл себя странно! Я продолжал сидеть на скамейке, уставившись в одну точку на асфальте. Всё вокруг было настолько обычным, что я подумал, что у сегодняшнего спящего нет воображения. Однако тишина начинала угнетать, как и отсутствие людей и машин. Впрочем, странный вакуум излучал спокойствие, и казалось, что создателю сна он нравится именно таким.

А Тана обратилась ко мне снова, стараясь выдерживать спокойный тон.

– Я всё объясню, хорошо? А потом уже решай сам… – Она замолчала, видимо ожидая, что я скажу что-нибудь, но я упрямо молчал, даже не кивнув, но и не уходя. Тогда она набрала в лёгкие побольше воздуха и выложила всё начистоту: – Ты знаешь, что я разыскиваю людей, подобных нам с тобой, – произнесла она, запнувшись, прежде чем вопрос, слушаю ли я её или игнорирую, слетел с него, и продолжила: – Среди них Ракель. Она немного младше нас, и мы почти не общались, потому что она всегда витала в облаках. Но прошлой ночью я встретила её, и она была очень взволнована. Её брат застрял во сне!

Я не хотел слушать собеседницу. Точнее, хотел, но я ожидал извинений, и хорошо бы не здесь, а в колледже. Я всё ещё сердился на подругу, но, с другой стороны, меня снедало любопытство. Что значит «застрял во сне»? Это когда ты приходишь в сон, а если просыпаешься, он заканчивается? Как же можно там «застрять»?

– Что-то вроде летаргии? – уточнил я.

– Я тоже так думала, но она сказала, что её брат тоже может путешествовать в чужие сны и…

– Постой, – перебил я. – Как такое возможно? Я думал, наш дар – большая редкость. Как могут сразу двое из одной семьи обладать им?

– Мне тоже так казалось! Я уже говорила, что плохо её знаю, и раньше она не упоминала о брате. Они не путешествуют вместе – каждый сам по себе. Но сейчас его затянуло в повторяющийся кошмар.

Я нахмурился, больше удивлённый тем, что у брата и сестры один и тот же дар, чем проблемой одного из них. Тана молчала: явно ждала моей реакции.

– Почему ты сама всё не выяснишь? – пожал плечами я. – Ты можешь разыскать их и переместиться из одного сна в другой.

– Только к знакомым людям.

– А как же она сама? Она не может прийти к брату? Мы все знаем, как собраться вместе.

– Дело в том, что это не сон её брата, – вздохнула Тана и села, скрестив ноги, в другом углу скамейки. – Он похож на нас. Мы же не творцы видений. Мы лишь «паразиты».

– Я думал, что мы странники.

– Ты всегда мыслил позитивнее, – мягко улыбнулась Тана. – Но случай с Ракель меня напугал. Её брату всё хуже и хуже. Он возвращается в тот сон каждую ночь – хочет он того или нет, – а тот выпивает из него силы. И парень всё сильнее устаёт, а этого допустить нельзя.

Я закусил губу изнутри, не глядя на собеседницу, и попытался вспомнить, что умные ребята в кино делают в сложной ситуации. Там им всегда приходит в голову гениальная идея или хотя бы кто-то, кто готов был принять вызов вместе с ними. Но сейчас я мог лишь думать о том, зачем Тана села на мою скамейку, и меня всё больше раздражала затянувшаяся пауза.

– С тобой что-то подобное случалось? – спросил я ещё несколько секунд спустя, пока пытался придумать что-нибудь обнадёживающее.

– Я могу отвести к ней тебя и познакомить. Думаю, лучше всего нам всем побывать во сне с её братом.

– Понятия не имею, чем мы сможем ему помочь, – отрезал я.

– Но мы же прошли через сотни кошмаров! Не думаю, что с ним что-то из ряда вон выходящее случилось! Дело в том, что я не понимаю, почему она меня не хочет слушать: слишком гордая или просто не доверяет. Но она такая упрямая!

– Тогда