Взлет и падение - Шрефер Элиот

– Пришли, если бы знали, – ответил Тарик. – Одного не пойму: почему Пожало не сделал тебя Заклинательницей Дождя и нам ни словом не обмолвился про твоего зверя. Кого же ты призвала?

Порывшись в отделанной мехом торбе, Иртике шагнула в круг света и раскрыла сложенные лодочкой ладони. Ребята с интересом подались вперед.

Роллан вдруг в ужасе отпрянул.

– Фу! Это еще что такое?

Конор через силу глянул на создание. Ну и гадость! Размером с крысу, только лысое, грязно-розовая кожа в желтушных складках. Затянутые бельмами глаза засели словно два жирных клеща. Нижнюю челюсть украшали два желтых клыка. Существо втянуло носом воздух и оскалилось.

– Похоже, зверей у вас выбирают слепым жребием. Вот тебе и достался какой-то слепыш, – насмешливо сказал Роллан.

– Хватит! – нахмурилась Иртике. – С его помощью я сразу напала на ваш след. Хотя ты так вопил, мистер Уберите-От-Меня-Макак, что я бы и без него вас нашла.

Конор с отвращением покосился на розоватый комок.

– Он помог нас выследить? Этот слепыш?

– Именно. – Иртике буквально распирало от гордости. – Лысые землекопы, разновидность кротов, живут в норах, в кромешной темноте, ориентируясь только на вибрации.

– Вибрации ничем не лучше обоняния, – мигом вступился за своего питомца Конор.

Иртике погладила крота по спине, тот блаженно задрал мокрый носик, отчего стал еще уродливей.

– Лучше, – заверила Иртике. – Почует Бригган отвесный обрыв в пятидесяти ярдах отсюда? Сомневаюсь. Мой зверь – вожак стаи. В этом плане кроты не уступают пчелам и муравьям. Он может позвать на подмогу сородичей, а также дает мне силы ворочать землю.

В отблесках факела Роллан побелел как полотно.

– А в пятидесяти ярдах есть обрыв?

Иртике торжествующе улыбнулась.

– Ну и кто теперь урод?

– Не спорю, монстр у тебя толковый, но симпатичней он от этого не делается. – Роллан снова покосился на зверька и поежился. – Фу!

– Так куда лучше идти? – переменил тему Тарик.

– Меня берут? – насторожилась Иртике.

Конор не задумываясь кивнул. Тарик, чуть помешкав, тоже. Роллан молча скрестил руки на груди.

– Хорошо, – воодушевилась девочка, – слушайте. Конечно, в джунглях нет патрулей, но даже Эссикс с ее взором не убережет от скал и зыбучих песков. Соваться туда – верная смерть.

– Твои предложения? – спросил Конор.

– У бабуинов прямой путь, они же передвигаются по деревьям. Зато чуть раньше мы с землекопом уловили стук копыт. Они свернули примерно на милю влево и снова понеслись на юг. Наверняка тот маршрут безопасен для тех, кто путешествует по земле.

– Значит, нам туда, – заключил Тарик. – Согласны, ребята?

Конор кивнул. Роллан слегка наклонил голову и поправил ножны.

– Решено, – мягко проговорил Тарик.

Иртике наклонилась к кроту, встрепенулась.

– В полумиле к востоку чувствуется мягкая земля. Думаю, поваленное дерево. Там можно устроить привал.

– Хорошая мысль, – одобрил Тарик, а в следующий миг взял Иртике за плечо и посмотрел в упор: – Ты поступила очень смело, покинув родной дом и присоединившись к нам. Но знай, этот поход сулит страшную опасность. Война отняла у нас близких друзей, совсем юных – отняла, возможно, навсегда. Если передумаешь, винить тебя никто не станет.

– Спасибо, – буркнула девочка, – но мое решение окончательное. Война теперь повсюду, из-за нее я лишилась матери. Нет, позвольте мне остаться и помогать по мере сил.

Мрачно кивнув, Тарик словно нехотя снял руку с ее плеча и с грустной улыбкой почесал Люмио подбородок.

Набравшись смелости, Роллан снова глянул на крота.

– Кстати, как зовут твое чудище?

Девочка пожала плечами.

– Вождь обещал выбрать имя, но забыл. А вы как выбирали в свое время?

– Бригган и Эссикс получили прозвища задолго до нашего рождения, – объяснил Тарик. – Люмио – мой лучик света, поэтому имя у него под стать.

Выдра обернулась вокруг шеи хозяина и нежно потерлась о щеку.

– Духов зверей не называют наобум. Они не просто питомцы, а полноправные товарищи.

– Ну не знаю, – вздохнула Иртике, косясь на ощетинившегося крота. – У меня туго с фантазией, а его самого не спросишь.

– Пусть будет Слепыш, – предложил Роллан. – Эй, Слепыш!

Чудище обратило к нему затянутый бельмами взор. От каждого движения голое тельце морщилось, покрывалось складками. Роллан содрогнулся.

– Буээ! Да он страшнее моржа, хотя, казалось, страшнее некуда!

– Ладно, в путь. – Тарик погасил факел. – До рассвета нужно отыскать поваленное дерево.

Конор в задумчивости почесал подбородок.

– Иртике со Слепышом пусть идут вперед. Ветер сейчас попутный, мы с Бригганом чуем лишь то, что за спиной. Максимум заметим, если очередные звери нагрянут с севера.

– Так и поступим, – степенно отозвался Тарик.

– Не бойтесь, народ, – ухмыльнулся Роллан. – К нам только сунься, мигом натравим крысеныша.

Отряд бесшумно заскользил по равнине. Инстинктами волка Конор ощущал все многообразие ночной жизни. В кронах гнездились птицы, ветер разносил семена травы, земляные черви рыли проходы к звездам.

Шаг за шагом они приближались к Кабаро.

К логову Великого Льва.

4

Сон

Сначала Мейлин увидела Джи. Мохнатое туловище, добрые глаза. Лапы, распахнутые для объятий.

Во сне Мейлин подплыла ближе и зарылась в мягкую шерсть. Ласковые и невероятно сильные лапы с длинными когтями сомкнулись за спиной, баюкая, как ребенка.

«Ты ненавидишь меня за предательство?» – мысленно обратилась к панде Мейлин, гадая, почему не спросила раньше.

Панда ответила теплым, полным сочувствия взглядом. Нет, она не ненавидела – наверное, единственная во всем Эрдасе.

Мейлин хотелось вплотную прижаться к уютному телу, сказать: «Я такая слабая, беззащитная. Спаси меня». Но воителю не пристало жаловаться. Впрочем, Джи все понимала без слов. Панда обняла ее крепче. На мгновение Мейлин расслабилась, но вдруг заметила в блестящих, обычно кротких глазах невиданный прежде страх.

Поднялся ураган и стал оттаскивать Мейлин прочь. Тщетно девочка цеплялась за темную шерсть. Панда не мигая смотрела ей вслед и вскоре растворилась во мраке.

Едва ураган стих, из темных уголков сознания появился воин в рогатом шлеме, могучие руки скрещены на груди. Пожиратель.

Мейлин приняла боевую стойку. В руках возникла старая, еще времен юности шипастая дубина, вся в обрывках белого хлопка и бурых пятнах крови из разбитых костяшек. Девочка ринулась в бой, используя проверенную тактику, с какой не раз побеждала собственного отца. Тычок – тычок – разворот – рубящий удар, тычок – тычок – разворот, взмах, удар, разворот – подсечка. Вооружившись дубинкой, Пожиратель парировал каждую атаку – как когда-то отец. Мейлин пригнулась, готовая сделать подсечку – и победить.

Внезапно противник наклонился – совсем не как отец! – черные прорези маски уставились на нее в упор.

Соперники замерли; Пожиратель медленно покачал головой, его взгляд проникал в самую душу. Мейлин хотела атаковать, но не могла пошевелиться. На шее Пожирателя вдруг вспыхнул зеленый огонек. Гипнотизирующий, от него так и веяло холодом. Присмотревшись, Мейлин различила амулет в виде свернувшейся кольцами змеи, вырезанной из светлого камня. Гератон.

Девочка в ужасе наблюдала, как талисман оборачивается к ней. Скалит зубы.

Немигающие глаза заполнили пространство, Гератон ожила, но почему-то стала намного ниже, одного с Мейлин роста. Нападая, кобра разинула пасть, обнажив клыки. Мейлин вцепилась чудищу в глотку, парируя укус, и в следующий миг на нее из клыков брызнула зеленовато-желтая субстанция.

Желчь.

Она покрывала все лицо, шею. Отвратительный запах бил в нос, кожа горела. Но Мейлин не ослабила хватку. Пытаясь совладать с хищницей, ее осенило: Нефритовая змея Гератон. Вот откуда берется Желчь!