Локомотив «Бесконечный». Последний костыль - Оппель Кеннет

— Пап, — позвал Уилл, холодея от ужаса.

— Оставайся на месте, Уилл, все будет в порядке.

Уилл стал следить, как его отец осторожно загребает снег на пути к железнодорожному магнату, вкапываясь в него руками и ногами, чтобы притормаживать. Огромный сугроб справа от него вздрогнул, разломился и провалился в пропасть. Уилл почувствовал, как по всему его телу пробежала дрожь. Все, что находилось на краю, могло сорваться в любой момент.

— Все будет в порядке, сэр, — сказал отец Уилла, хватаясь за наклоненную сосну и обхватывая ногами ее ствол. Он потянулся к Ван Хорну. — Я возьму вас за запястье, а вы хватайтесь за мое.

Ван Хорн был крупным мужчиной, и Уиллу слышно было, как отец покряхтывал, принимая его вес на себя. Опершись о ствол дерева, Джеймс Эверетт изо всех сил потащил его вверх. Сердце Уилла билось о ребра, словно маленький испуганный зверек, пока он смотрел, как его отец орудовал на краю пропасти.

Своей второй рукой Ван Хорн схватился за крепкую ветку и подтянулся на ней. Еще минута, и усилиями обоих мужчин железнодорожный магнат добрался до ствола и крепко уцепился за него. Мужчины склонили головы и перевели дыхание. Уилл с облегчением вздохнул и тут услышал за собой скрип. Обернувшись, он увидел, как мужчина медленно ползет по склону в направлении золотого костыля. Он посмотрел на Уилла в упор и прижал свой опухший палец ко рту: «Тс-с-с…» — а затем вытащил костыль из снега.

— Мы понимаем друг друга, ведь так? — прошептал он Уиллу. — Только раскрой рот, и я найду тебя и твоего папашу и перережу вам горло, понял?

Уилл в ужасе продолжал смотреть на этого человека. Лицо его было частично скрыто шарфом, и виднелась лишь тонкая полоска кожи вокруг его голубых глаз, поблескивавших недобрым светом, он Уилл узнал его. Броган — а это был он — повернулся и начал пробиваться назад, вверх по склону. Он отодвинул сломанную ветку, но ее конец зацепил его за лодыжку. С ворчанием Броган постарался освободиться, но ветка изогнулась и стала расти, как будто была частью какого-то дерева-мутанта, стелющегося по земле, и вдруг показались костлявое плечо и узкая голова, обсыпанная снегом. Тут Броган издал крик ужаса и начал сползать обратно вниз.

Уилла обдало запахом скунса, распространявшимся от сасквоча, вылезавшего из-под снега. Уилл понял, почему индейцы называли их «люди-палки»: конечности их были тонкими, как палки, но на редкость сильными. Такое впечатление, что они состояли из тех же элементов, что и горный лес.

Уилл понял, что этот был явно молодым, немного меньше него. Хотя рот его был широко раскрыт и виднелись зубы, Уилл не мог понять, напал ли он на Брогана или просто карабкался на него, как испуганный утопающий. Броган ударил его, а потом, достав из кармана длинный нож, ударил им еще раз, в плечо. Издав дикий крик, сасквоч сел в снег.

Что-то тонкое и длинное приземлилось на снег рядом с Броганом, и на мгновение Уилл подумал, что отломилась верхушка дерева. Но это было вовсе не дерево. Семифутовое чудовище, покрытое шерстью, прыгнуло вниз на защиту своего детеныша. Уилл почувствовал, как внутри у него похолодело. Руки чудовища были похожи на сучковатые ветки. Оно наклонилось, схватило Брогана за руку и за ногу и швырнуло его в сторону. В полете золотой костыль выпал у него из кармана и воткнулся в снег недалеко от Уилла, а сам Броган, пронзительно крича, исчез за краем обрыва.

Грудь сасквоча высоко вздымалась. Самка сначала проверила своего детеныша, а потом повернулась и пристально посмотрела на Уилла.

— Пап, — позвал Уилл.

— Не двигайся! — закричал отец. — Не оборачивайся, я иду.

Держась за дерево, Уилл видел, как сасквочиха отряхивала снег со своего покрытого шерстью тела.

— Ей нужен только детеныш. Покажи ей, что ты не представляешь для нее угрозы. Не смотри ей в глаза! — крикнул отец.

Уилл не мог унять дрожь. Он видел, как снег медленно съезжал в сторону пропасти мимо дерева, на которое он залез. Огромные пласты снега скатывались вниз. Вдруг сосна, за которую ухватился отец, издала страшный скрип и начала клониться в сторону ущелья.

— Она падает! — воскликнул Уилл, видя, как морщится вокруг нее поверхность снега.

— Плывите! — закричал отец Ван Хорну, и оба начали, разгребая снег руками, продвигаться вверх по холму в сторону Уилла.

Снег скользил вниз и отталкивал их назад. Уиллу казалось, что они едва двигались, словно сражаясь с приливом. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на двух сасквочей, то увидел, что они сползают в снежном потоке прямо на него. Уилл перелез на другую сторону сосны. Вместе со снегом приближался и золотой костыль, и Уилл сумел дотянуться и схватить его.

— Мы подходим, Уилл! — крикнул отец сзади, но сасквочи приближались быстрее.

Не в силах справиться с собой, Уилл взглянул на него и увидел глаза, древние, как горы, и такие же безжалостные.

— Уилл, в сторону! — крикнул отец, и сразу же раздался громкий выстрел.

Повернувшись, Уилл увидел Ван Хорна с дымящимся пистолетом в руках. Мать сасквоча рухнула в снег, и ее безжизненное тело уже неслось в пропасть вместе с лавиной. Молодой сасквоч раскрыл пасть и начал пронзительно кричать. Но тут на него упала огромная сеть, развернувшаяся в воздухе. Визжа и пытаясь вырваться, животное ударилось о дерево. Уилл отклонился, чтобы его было не достать.

— Не стреляйте в него, — послышалось из-за деревьев. Сверху на снегоступах появился мистер Дориан вместе с еще тремя высокими мужчинами, которые несли на плечах мотки веревок. Движение лавины наконец-то остановилось.

— Господа, мы его поймали. Порядок! — крикнул Дориан. — Ловите веревки!

На веревках Уилла, его отца и мистера Ван Хорна вытянули наверх.

— Ты в порядке? — спросил отец.

Уилл кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

— Что ж, Дориан, — выдохнул Ван Хорн, — вы сюда приехали не только из-за моей картины, не так ли?

— У меня было несколько причин, — сказал мистер Дориан, — например, посмотреть окончание строительства величайшей железной дороги, а заодно — заполучить сасквоча для величайшего циркового представления на земле.

Глава 2

«Бесконечный»

Три года спустя

— Так какой же длины этот поезд?

— Сколько народу он может везти?

— Он отправится в первый рейс по расписанию?

Вопросы репортеров посыпались градом, как только Уилл с отцом остановились на платформе рядом с массивным локомотивом.

Несмотря на холод апрельского дня, Уилл ощущал жар, исходивший из мощной топки паровоза.

— В общем, джентльмены, — сказал отец Уилла, широко улыбнувшись репортерам, — если в двух словах, то «Бесконечный» — самый длинный поезд в мире. Когда будет прицеплен последний вагон, их станет девятьсот восемьдесят семь.

— И локомотиву хватит мощности?! — воскликнул репортер, чье тело, казалось, состояло из одних углов.

— Хватит мощности? — изумился отец Уилла. — Джентльмены, да вы только посмотрите на него!

Уилл тоже уставился на локомотив. Он пыхтел, и пар его горячего дыхания кудрявился над трубами, установленными над трехэтажным бойлером. Уилл чувствовал дрожь его сдерживаемой мощи через вибрацию станционной платформы, через самый воздух. Черный и массивный, этот стальной галеон, стоящий на девяти парах огромных колес, выглядел созданием грома и молнии. Позади бойлера торчали металлические подмостки, где застыли угольно-черные кочегары, готовые забросить в топки лопаты угля и привести «Бесконечный» в движение.

— Это самый мощный в мире двигатель, — сказал отец репортерам. — Он бы и Луну стащил с орбиты, если бы мы ее подцепили. А что до длины, так от локомотива до кондукторского вагона больше семи миль. По нашим подсчетам, в путешествие отправляются шесть тысяч четыреста девяносто пять человек! И тут у меня заканчивается статистика, джентльмены…

Собравшаяся толпа разразилась аплодисментами и добродушным смехом. Уилл никогда не видел, чтобы на станцию стекалось столько людей: на проводы пришло пол-Галифакса.