Новогодний подарок - Джанни Родари

можно понять, — он ведь работал всю жизнь и всегда зарабатывал так мало, что не мог наскрести в своем кармане и ста лир.

Большая морковка

Первый конец — чтоб посмеяться. Второй — чтобы все перепутать. Третий — самый короткий, но содержит мораль. Я знаю, что теперь уже не пишут истории с моралью. Но один-то раз можно…

Кот-путешественник

И здесь я за конец, которого еще нет. Я всегда за будущее!

НОВОГОДНИЙ ПОДАРОК

Песня железной ограды

Один мальчик всегда возвращался из школы домой одной и той же дорогой. Просто он еще не знал другой, а искать новую боялся. Но однажды он изменил свой маршрут и вскоре увидел большой сад, отделенный от улицы длинной железной оградой.

— Вот хорошо! — воскликнул мальчик и сделал то, что на его месте сделали бы девяносто девять мальчиков из ста: достал из портфеля линейку и пробежал вдоль ограды, прижимая линейку к прутьям. У каменного столба он повернул обратно. В ответ на быстрые удары линейки прутья издавали высокие отрывистые звуки. Когда мальчик бежал в одну сторону, звуки складывались в восходящую гамму — от низких нот к самым высоким и звонким. А когда бежал в другую сторону, гамма получалась нисходящая — от тоненьких «динь-динь!» к низким «дон!» и совсем густому «до-он!»

Мальчику никогда прежде не приходилось так играть, поэтому он долго бегал вдоль ограды туда и обратно, от начала до конца, вверх и вниз по музыкальным прутьям. Затем он немножко передохнул. А когда снова решил поиграть, то не побежал, а пошел спокойно и стучал отдельно по разным прутьям, пропуская некоторые и возвращаясь назад, чтобы ударить по тем, которые прозвучали особенно хорошо. Пожалуй, теперь можно было сказать, что он не просто шалил, а играл на железной ограде, как играют на ксилофоне или на фортепиано, когда подбирают какую-нибудь мелодию.

— Хорошо! — снова воскликнул мальчик. На этот раз у него сложилась настоящая мелодия. — Пусть она называется «Песня железной ограды».

На городской башне пробили часы, и мальчик понял, что надо спешить домой, где его ждут.

— Завтра снова приду сюда, — решил он и последний раз пробежал линейкой по прутьям.

С тех пор он часто приходил сюда. Теперь он возвращался домой новой дорогой и каждый раз останавливался поиграть на ограде. Ритмично ударяя по прутьям, он складывал все новые и новые песни. Он сложил песню для каждого дерева в саду: для сосны, ели, ливанского кедра, для тонкого кипариса, нацелившегося в небо, словно палец, который хочет пощекотать тучу. Он придумал песню для аллеи, что вела к дому в глубине сада, для тропинок, что разбегались в разные стороны, для кустов и ярких цветочных клумб. Но ни родителям, ни учителям, ни товарищам он не сказал о своем открытии. Музыкальная ограда была его тайной. Ведь каждый вправе иметь какой-нибудь секрет.

Однажды, когда он подбирал на прутьях ограды новую мелодию, из дома донесся сердитый голос:

— Мальчик, перестань же наконец! Уже целый час ты терзаешь мои уши этой дурацкой игрой!

Мальчик поднял глаза. Окна дома были распахнуты, и он вспомнил, что прежде они всегда были закрыты. Наверное, хозяева были в отъезде и теперь вернулись. На балконе стоял какой-то старый синьор в халате с книгой и очками в руках.

— Ты так шумишь, что мешаешь мне читать! — сердито закричал он. — Иди-ка домой и никогда больше не смей этого делать, иначе я позову полицейского!

Испугавшись, мальчик даже не попытался защищаться, то есть объяснить, что он вовсе не шумел, а складывал песню на этих удивительных прутьях. Он сунул линейку в портфель и убежал, а старый синьор крикнул ему вслед:

— И чтоб не появлялся тут больше! Понял?

С тех пор мальчик проходил мимо ограды очень осторожно, чаще — по другой стороне улицы, только поглядывая на сад, но либо окна в доме были открыты, либо старый синьор гулял по саду, либо у самой ограды сидела собака. Мальчик вздыхал и, ласково взглянув на запретные прутья, неторопливо шел домой. В мыслях он много всего сказал этому противному синьору. «Я просто удивляюсь, — говорил он, — что такой образованный человек, как вы, который без конца читает такие толстые книги в черных переплетах, не любит музыку! А почему бы вам самому не поиграть на ограде и не сочинить какую-нибудь песню? Почему вы такой глупый? Почему так не любите детей?»

Как раз в это время мать мальчика познакомилась с одной синьорой, которая умела играть на рояле. Придя с мамой к ней в гости, мальчик увидел этот необыкновенный инструмент и даже получил разрешение прикоснуться к его чудесным клавишам. Он стал нажимать их там и тут наугад, пытаясь соединить звуки между собой. И сердце его стучало, как барабан.

— Мне кажется, у вашего мальчика есть музыкальные способности, — сказала синьора. — Пусть он приходит ко мне. Я охотно позанимаюсь с ним, просто так, посмотрим, что получится.

Но сказала она это только из вежливости. Оказалось, что завтра она уезжает в Париж. Вернулась она из Парижа или нет, мальчик так и не узнал. Он больше никогда ничего не слышал об этой женщине и ее рояле. А потом произошло столько разных событий. Началась вторая мировая война. Отец мальчика ушел на фронт. И настало такое время, когда было уже совсем не до музыки. К сожалению, время это затянулось на долгие годы.

Мальчик вырос, окончил школу и забыл про ограду. Он вспомнил о ней только однажды, когда случайно оказался рядом и увидел, что ограды нет, — ее сняли. Железо нужно было перелить на пушки. И колокола с городской башни тоже сняли для этого.

Спустя много лет мальчик стал совсем взрослым и поступил на службу в банк. Работа была ему по душе. Любая работа по душе, когда надо зарабатывать на хлеб. Иногда, однако, он спрашивал себя: «А может, при других обстоятельствах я стал бы хорошим музыкантом?» Но он нечасто задавал себе этот вопрос: кому приходится зарабатывать на хлеб, некогда вспоминать старые мечты.

Служащий банка уже давно жил в другом городе, но однажды ему пришлось приехать по делам в город детства. Вечерами он как зачарованный бродил по старым