Гастон. История любви и коварства - Лэнгдон Лори

У Гастона сжалось в груди. Сердце его болело за эту девушку, отвергнутую собственным отцом. Она была одна в мире, и не к кому ей было обратиться за советом.

Совсем как ему.

Агата выпрямилась и устало взглянула на него.

– Ты пришёл сегодня сюда, чтобы потребовать очередного преображения.

Гастону хватило такта поморщиться от упоминания об этом.

– Скажи мне почему.

– Ну... – Гастон от неожиданности заморгал. – Я уже объяснил, что случилось. Что учинил Жорж.

– И ты считаешь, что физическая перемена – это выход.

Это было утверждение, а не вопрос. Она догадалась о его истинных намерениях. Правда, Гастон и не ожидал от неё наивности.

Он вздохнул и развалился в кресле.

– Собственно, да. Будь я выше и сильнее, он бы не посмел унижать меня.

– Уверен? – Агата встала и начала прибирать в комнате. Положила на полку несколько модных журналов и сказала: – Насколько я понимаю, доброта Жоржу не свойственна, и, издеваясь над окружающими, он обретает уверенность в себе.

Гастон поёрзал в кресле, по спине пробежала неприятная дрожь, хотя он и не понимал почему. Что-то в её словах затронуло его. Определённо, это было больше чем правда. Жорж уже много лет не проявлял к Гастону ни капли доброты. Агата выставила в коридор серебряный поднос с чашками и вернулась, чтобы сложить сброшенный на пол плед.

Когда она относила в спальню пару домашних туфель, Гастон наконец сообразил, на что она намекала – он тоже не выказывал доброты. Узнай Агги, что он сказал брату перед тем, как выбежать из бального зала, она пришла бы в ужас. Гастона и самого это отчасти ужасало, но в основном он чувствовал удовлетворение. Сладкую мстительность. Торжество справедливости.

Он услышал, как Агата суетится в спальне, и окликнул её:

– Ты считаешь, что доброта сослужит мне в жизни лучшую службу, чем сила и влияние?

Она появилась в дверном проёме.

– Да, я так считаю.

Он оторвал от неё взгляд и покачал головой. Она не имела представления, как устроен его мир.

Внезапно Агата оказалась перед ним и ласково заглянула ему в глаза.

– Я вижу в тебе хорошее, Гастон. Ты способен измениться. Будь образцом для подражания, как и положено тебе по природе!

– А что, если я этого не хочу?

Агата сжала губы и посмотрела на него строгим взглядом.

– Тогда ты отгородишься от настоящей дружбы и любви. Ты обрекаешь себя на такое же несчастье, какое навлекаешь на других.

У Гастона засосало под ложечкой, и он почувствовал кислый вкус во рту. Он вспомнил, как в тот роковой день в лесу, когда хищники рычали ему в лицо и он уже попрощался с жизнью, он поклялся измениться. В ту страшную минуту он заклинал судьбу дать ему шанс прожить свой век иначе. Потом появилась эта удивительная девушка и спасла его во многих смыслах. Он всмотрелся в её умоляющие глаза.

– Я не знаю, как измениться.

– Значит, хорошо, что я рядом и могу помочь тебе. – Широкая улыбка осветила её симпатичное лицо, и она стала просто красавицей. – Тебе нужно только захотеть измениться. Захотеть лучшей жизни.

Гастона потянуло к ней, как пчелу к цветку. Что она сделает, если он посадит её к себе на колени и снова поцелует? Он крепко взял её за руку, она ответила страстным взглядом, и сердце у него понеслось вскачь.

Вдруг резко распахнулась дверь, и Агата вырвала свою руку.

– Что здесь такое? – Мощная фигура мадам Бургунди заполнила дверной проём.

Агги отступила от Гастона на шаг и забормотала:

– Я... просто... тут...

Гастон встал:

– Я ждал, когда вернётся сестра, а Агата убирала комнату. Что вам угодно, мадам Бургунди?

Недовольный тон Гастона приструнил экономку, и она захлопала глазами, как сова. Потом поджала губы и сказала:

– Я ищу Ленору.

Агата выступила вперёд, уверенность, казалось, вернулась к ней.

– Леноре нездоровится, и я предложила подождать вместо неё мадемуазель Гвенаэль и помочь ей приготовиться ко сну.

– Что ж, тогда... – Старуха огладила фиолетовую юбку. – Для тебя это хороший опыт. Однако я должна сказать, что в этом доме не принято, чтобы член хозяйской семьи... – Взгляд её метался по комнате, избегая Гастона. – Вам двоим не пристало находиться наедине.

– Не стоит беспокоиться, мадам Бургунди, – заверил её Гастон. – Как видите, ничего предосудительного не происходит. Мне просто нужно поговорить с сестрой. Прошу вас, идите по своим делам.

Экономка присела в реверансе.

– Хорошо, ваша светлость.

Но, уходя, она пронзила Агату таким злобным взглядом, что у девушки перехватило дыхание.

Когда надоедливая женщина наконец удалилась, закрыв за собой дверь, Гастон и Агата оба громко выдохнули.

– Если эта старая ящерица будет тебе надоедать, сразу же сообщи мне, – сказал Гастон.

Агата бросила ему очаровательную лукавую улыбку.

– Думаю, я сама смогу справиться, Ваша Галантность. – Она изогнула руки, и вокруг пальцев заплясали искорки.

Гастон расхохотался.

– Не сомневаюсь, юная волшебница. – Да, эта милая чародейка наверняка может постоять за себя. Он подошёл к ней и провёл костяшками пальцев по гладкой щеке. Внезапно Гастону ужасно захотелось доказать ей, что она в нём не ошиблась, что он на самом деле добр и достоин её доверия. – Я подумаю над следующим подвигом и дам тебе знать, когда буду готов.

Агата встала на цыпочки, медленно поцеловала его в щёку и прошептала:

– Буду ждать.

Глава 13

Агата

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Агата проснулась от тихого стука в дверь. Она чуть не ахнула вслух, вспомнив, от какого восхитительного сна её оторвали, – освещённый луной сад, нежная мелодия, Гастон кружит её среди танцующих в воздухе светлячков под деревом, увешанным бумажными фонариками, и смотрит на неё с любовью блестящими глазами. «Мне никто не нужен, кроме тебя, Агата де Вильнёв».

Агги потянулась и прикоснулась ко рту – воспоминание о поцелуе дрожало на губах. Это действительно произошло. Она счастливо, легкомысленно улыбнулась и немедленно прикрыла рот рукой.

Гастон любит её. Он любит её.

Она рассказала ему о своём прошлом и о том, как отец отверг её. О принудительной помолвке. О сумасшествии и бегстве матери. Гастон посочувствовал ей, разозлился из-за того, что с нею случилось, и всё же он держал её руку и смотрел на неё словно на шоколадную конфету, которую ему хотелось проглотить.

В дверь снова постучали, и Агата взглянула на часы – было ещё совсем рано. Ей сказали, что после бала Гвен спит по крайней мере до полудня, так что вставать ни свет ни заря было ни к чему.

– Войдите, – крикнула девушка, садясь и стараясь стереть с лица глупую улыбку.

Ленора с извиняющимся видом просунула голову в комнату.

– Извини. Ты не спишь?

– Уже нет. – Агата засмеялась. – Входи.

Ленора закрыла за собой дверь, придвинула к кровати стул и села.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что подменила меня ночью. Как всё прошло?

– Чудесно... – Агата замолчала, вспомнив несвоевременное появление мадам Бургунди и ненавидящий взгляд, который Алебарда бросила ей перед уходом. Девушка боялась, что вздорная женщина найдёт способ насолить ей.

– Что такое? – Ленора наклонилась вперёд. – Что случилось?

Агата выдохнула, размышляя, что сказать Леноре, а о чём умолчать. Новой подруге вовсе необязательно знать, что Гастон навещал её.

– Приходила мадам Бургунди, искала тебя.

Ленора порывисто вдохнула.

– Ничего страшного, – заверила её Агата. – Я сказала, что тебе нездоровится и я вызвалась тебя подменить. Она заметила, что для меня это полезный опыт.

Ленора с облегчением опустила плечи:

– Большое спасибо.

Агате было любопытно, зачем Леноре понадобилось свободное время, и она осторожно спросила:

– Вечер... удался?

– Да, – с улыбкой ответила Ленора. – Более чем. Мне нужно было уладить кое-какое личное дело.

Агата подумала, не связано ли это дело с мужчиной. Она замечала, как Робин, старший лакей, смотрел на Ленору, когда она заходила в комнату, и всегда устраивал так, чтобы сидеть с ней рядом за столом. Агги шаловливо выгнула брови.