Пятеро детей и Нечто - Эдит Несбит

незнакомой лестнице колокольни, но лесничий им помогал, только Сирилу пришлось спускаться самому из-за сифона. Сифон продолжал попытки вырваться на волю, и на полпути вниз ему едва это не удалось. Сирил поймал его за носик и чуть не потерял равновесие. Когда, наконец, все спустились по винтовой лестнице и ступили на камни церковного крыльца, Сирил был бледным и весь дрожал.

Тут лесничий схватил его и Роберта за руки.

– Вы ведите девочек, сэр, – сказал он викарию, – вы с Эндрю сможете с ними справиться.

– Отпустите! – попросил Сирил. – Мы же не убегаем. И мы ничего плохого не сделали вашей старой церкви. Отпустите меня!

– Просто иди, куда велено, – приказал лесничий, и Сирил не посмел сопротивляться, потому что как раз в этот миг сифон снова начал соскальзывать.

Итак, их провели в кабинет викария, и туда сразу ворвалась его жена.

– Уильям, ты цел? – воскликнула она.

Роберт поспешил успокоить женщину:

– Да, он цел и невредим, мы никого не тронули. И, пожалуйста, мы сильно опаздываем, и дома будут волноваться. Не могли бы вы отправить нас домой в своем экипаже?

– А может, поблизости есть отель, где можно нанять двуколку? – спросила Антея. – Марта наверняка ужасно беспокоится.

Вне себя от изумления и волнения викарий опустился в кресло.

Сирил тоже сел и наклонился вперед, уперев локти в колени, чтобы прикрыть собой сифон.

– Но как же так получилось, что вы оказались заперты на колокольне? – спросил викарий.

– Мы поднялись наверх, – медленно начал Роберт, – и устали, и легли спать, а когда проснулись, обнаружили, что дверь заперта, поэтому стали кричать.

– Еще как кричать! – сказала жена викария. – Это ж надо – напугать нас всех до полусмерти! Вам должно быть стыдно.

– Нам стыдно, – кротко заверила Джейн.

– Но кто запер дверь? – спросил викарий.

– Понятия не имею, – абсолютно искренне ответил Роберт. – Пожалуйста, отправьте нас домой.

– Ну и ну, – сказал викарий. – Думаю, лучше так и сделать. Эндрю, запряги лошадь в повозку и отвези их домой.

– Один ни за что не поеду, – пробормотал себе под нос Эндрю.

– Пусть это послужит вам уроком… – начал викарий и продолжал разглагольствовать в том же духе, а дети слушали его с несчастным видом.

Но лесничий не слушал, а смотрел на незадачливого Сирила. Конечно, лесничий хорошо разбирался в браконьерах, поэтому знал, как выглядят люди, которые что-то скрывают. Викарий как раз заговорил о том, что надо стараться вырасти такими, чтобы быть для своих родителей благословением, а не источником треволнений и позором, как вдруг лесничий сказал:

– Велите ему показать, что у него там под курткой. – И Сирил понял, что его раскрыли.

Он встал, расправил плечи и попытался принять благородный вид – так выглядят в книгах мальчики, при взгляде на которых никто не усомнится, что они из доблестных и достойных семей и будут до самого смертного часа верны своему долгу.

– Что ж, вот, смотрите, – сказал он.

Воцарилось молчание. Сирилу ничего другого не оставалось, кроме как продолжить:

– Да, мы взяли это из вашей кладовой, а еще взяли курицу, язык и хлеб. Мы очень хотели есть и не тронули ни заварного крема, ни варенья, а забрали только хлеб, мясо и воду… Газировку нам пришлось прихватить волей-неволей. В общем, мы взяли только жизненно необходимое и оставили полкроны в уплату и письмо. И нам очень жаль. И отец заплатит за нас штраф и все, что полагается, только не отправляйте нас в тюрьму, иначе мама ужасно огорчится, а вы сами велели нам не быть семейным позором. Поэтому не вздумайте так жестоко с нами поступать! Мы сожалеем изо всех сил. Вот!

– Но как вы добрались до окна кладовой? – спросила миссис викарий.

– Я не могу рассказать, – твердо ответил Сирил.

– Вы поведали мне всю правду? – спросил священник.

– Нет, – выпалила Джейн. – То есть, это правда, но не вся. Мы не можем вам рассказать всего, даже не просите. О, пожалуйста, простите нас и отвезите домой!

Она подбежала к жене викария и обняла ее. Жена викария обняла Джейн в ответ, а лесничий, прикрыв рот рукой, прошептал викарию:

– Они не врут, сэр. Думаю, у них есть сообщник, которого они выгораживают. Кто-то подтолкнул их к этому, и они его не выдадут. Наивных малышей кто-то втянул в свою игру.

– Скажите, вы прикрываете кого-то? – ласково спросил викарий. – Кто-нибудь еще имел отношение к случившемуся?

– Да, – ответила Антея, думая о псаммиаде, – но он не хотел ничего плохого.

– Очень хорошо, мои дорогие, – сказал викарий, – тогда давайте больше не будем об этом. Только скажите, почему вы написали такое странное письмо?

– Даже не знаю, – признался Сирил. – Видите ли, Антея писала его второпях, и тогда мы вправду не думали, что воруем. Но потом, когда оказалось, что мы не можем спуститься с церковной колокольни, наш поступок стал выглядеть воровством. Мы все очень сожалеем…

– Ну хватит, хватит, – сказала жена викария, – только в другой раз думайте, прежде чем брать чужое мясо. А теперь… Хотите кексов с молоком, прежде чем отправитесь домой?

Когда Эндрю пришел сообщить, что лошадь запряжена, и спросить – неужели от него ожидают, чтобы он в одиночку отправится в ловушку, которую распознал с самого начала, он увидел, что дети едят кексы, пьют молоко и смеются над шутками викария, а Джейн сидит на коленях у жены викария.

Как видите, дети легко отделались.

Двоюродный брат кухарки, лесничий, попросил разрешения поехать с ними, и Эндрю был очень рад, что кто-то сможет вытащить его из ловушки, в существовании которой он не сомневался.

Когда экипаж довез детей до дома между меловым и щебеночным карьерами, у них уже слипались глаза, но они чувствовали, что подружились с лесничим на всю жизнь.

Эндрю без единого слова высадил своих пассажиров у железных ворот.

– Езжай домой, – сказал ему лесничий. – А я вернусь на кобыле Шанкса.

Пришлось Эндрю, к его неудовольствию, уехать одному, а лесничий, двоюродный брат кухарки викария, проводил детей до двери и, когда их унесло в постель вихрем упреков, остался, чтобы объяснить Марте, что же случилось. И он так хорошо все объяснил, что на следующее утро Марта уже почти не ругалась.

После лесничий часто приходил повидаться с Мартой, и в конце концов они… Но это уже другая история, как говорит дорогой мистер Киплинг.

Марте пришлось сдержать слово, данное накануне вечером, и в наказание оставить детей дома. Но она смилостивилась и согласилась отпустить Роберта на полчасика, чтобы тот сбегал за чем-то очень важным.

Это, конечно, было очередное ежедневное желание.

Роберт бросился к песочной яме, нашел