Белорусские народные сказки - Л. Грибова

и разинь пасть. Я взбегу на горку, разгонюсь и сам вскочу тебе в рот.

– Спасибо за совет, – говорит волк. – Так и сделаем.

Встал он в ложбинке, разинул пасть и ждёт. А баран взбежал на горку, разогнался и – трах! – рогами волка по голове. Аж искры у волка из глаз посыпались!

Очухался волк, покрутил головой и рассуждает:

– Не пойму, съел я его или нет?

А тем временем косарь закончил работу и домой идёт. Услыхал он волчьи слова и говорит:

– Съесть-то не съел, зато лёгкого хлеба отведал.

Ворона

Раскаркалась однажды осенью ворона на свалке.

– Вы как хотите, – говорит подружкам, – а я не могу здесь всю зиму мёрзнуть. Я не такая глупая ворона, как вы!

– И что же ты будешь делать, разумница? – спрашивают подружки.

– Полечу за море: там, говорят, зимы не бывает.

– Ну что ж, – покивали подружки, – счастливого пути. А мы уж как-нибудь и дома перезимуем.

Собралась ворона и полетела за море.

Долго летела, коротко ли – видит ворона: под ней уже не вода, а травка зелёная, сверху тёплое солнышко светит.

«Ну, – думает ворона, – тут я и приземлюсь». Села на высокое дерево и стала высматривать добычу: изголодалась небось за дорогу.

Увидели ворону заморские птицы.

– Ты кто? – спрашивают. – Никогда в своих краях мы такой птицы не видали. Может, ты полночный соловей? Говорят, поёт он, словно колокольчик звенит.

– Да, да, – подхватила ворона. – Я полночный соловей.

А сама себе думает: «Разве я хуже соловья пою? Почему только ему слава и почёт?»

Обрадовались заморские птицы.

– Спой нам, полночный соловушка! – просят ворону. – А мы послушаем. Очень уж хочется твой голос услышать.

Задрала ворона клюв и запела во всё горло:

– Кар-кар-р! Кра-кра! Эй, эй! Я полночный соловей!

Переглядываются птицы, уши лапками затыкают. «Что же это за соловей такой! – шепчут. – Он ведь не лучше обыкновенной жабы поёт…»

Не выдержали слушатели, стаей налетели на ворону и давай её клевать, давай пихать. Едва не все перья пощипали.

– Выметайся, – кричат, – прочь со своими песнями! Не хотим мы тебя слушать.

Вырвалась ворона от неблагодарных слушателей и полетела домой.

А тут и весна наступила. Реки ото льда освободились. Не захотела ворона на свалку возвращаться. Полетела на речку. Села на берегу и за рыбами наблюдает. Смотрит: рак ползёт. Ну, голод не тётка: если нет рыбы, то и рак – рыба. Схватила она рака и собралась уже отобедать, как вдруг слышит вкрадчивый голосок рака:

– Славно, что угодил я в клюв не какой-нибудь чёрной галке или грачу, а самой госпоже вороне. Как же мне повезло! Ты ведь такая красавица, такая прелестница, что и слов не подобрать. Серые пёрышки так и сверкают на солнышке. А голосок у тебя – точно у того соловья: как начнёшь петь – на весь мир слышно. Не раз я восторгался твоими прекрасными песнями, сидя в тёмной норе. Хотелось бы мне, госпожа ворона, услышать твою песню ещё разок.

– Правда, правда! – каркнула обрадованная похвалой ворона. – Это только глупые заморские птицы осудили меня. Ну так слушай!

И завела на всю околицу:

– Кар-кар-р! Кра-кра! Я не простая ворона!

Закончила петь, глядит – а рака и след простыл.

Пришлось голодной вороне на свалку к подругам возвращаться.

Почему барсук и лиса в норах живут

Некогда, поговаривают, не было у зверей хвостов. Один только царь звериный – лев – имел хвост.

Тяжко жилось зверям без хвостов. Зимой ещё куда ни шло, а как наступит лето – спасу нет от мух и мошек. Чем их отгонять? Не одного за лето, бывало, насмерть заедали оводы и слепни. Хоть караул кричи, как нападут.

Прослышал царь про такую беду и дал указ, чтоб все звери шли к нему хвосты выбирать.

Помчались царские гонцы во все концы зверей созывать. Летят, в трубы трубят, в барабаны бьют, никому спать не дают. Увидели волка – передали ему указ царский. Увидели быка, барсука – их тоже позвали. Лисе, кунице, зайке, лосю, кабану – всем сказали. Остался только медведь. Долго гонцы его искали, наконец нашли сонного в берлоге. Разбудили и велели, чтобы за хвостом поспешил.

Да где это видано, чтоб медведь куда торопился. Бредёт себе помаленьку – топ, топ, всё кругом разглядывает, нюхом мёд выискивает. Видит – дупло пчелиное на липе. «Дорога предстоит неблизкая, – думает, – нужно подкрепиться».

Залез медведь на дерево, а там – полное дупло мёда. Заурчал он от радости и стал дупло выдирать, мёд выгребать, за обе щеки уплетать. Наелся, глядь на себя – а мех весь в мёде и трухе!.. «Как же, – думает, – в таком виде царю на глаза показываться?» Пошёл медведь на речку, помыл мех да прилёг на пригорке сушиться. А солнышко так пригрело, что медведь, сам того не заметив, сладко засопел.

Тем временем стали собираться у царя звери.

Первой прибежала лиса. Глядит – а перед царским дворцом целая гора хвостов. И длинные, и короткие, и голые, и пушистые…

Поклонилась лиса царю и говорит:

– Милостивый царь, я первой откликнулась на твой указ. Позволь мне за это выбрать хвост, какой пожелаю…

Ну, царю всё одно, какой хвост лисе дать.

– Хорошо, – говорит, – выбирай себе хвост по вкусу.

Перерыла хитрая лиса гору хвостов, выбрала самый красивый – длинный, пушистый – и помчалась назад, пока царь не передумал.

За лисой прискакала белка, тоже выбрала себе красивый хвост, хоть и поменьше, чем у лисы. Следом – куница. И она с добротным хвостом назад побежала. Лось выбрал самый длинный хвост с густой метёлкой на конце, чтобы от оводов и слепней отмахиваться. Барсук заполучил хвост широкий и толстый. Конь взял хвост из одной волосни. Прицепил, махнул по правому боку, по левому – хорошо сечёт. «Теперь всем мухам смерть!» – заржал он от радости и понёсся на свой луг.

Последним прискакал зайка.

– Где же ты был? – говорит царь. – Гляди, у меня только один маленький хвостик остался.

– Хватит мне и этого! – обрадовался зайка. – Длинный хвост – лишняя тяжесть. А мне нужно быть лёгким, чтоб от волка и собаки удирать.

Прицепил зайка куцый хвостик, подпрыгнул раз-другой и весело побежал домой. А звериный царь, раздав все хвосты, пошёл