Мурли - Анна Мария Гертруда Шмидт

позвали собаку. — А ну, живо ко мне!

В конце аллеи показался господин с поводком в руках. Он прицепил поводок к ошейнику и потащил ворчащего пса за собой.

— Р-р-р-! — говорил пес, упираясь всеми четырьмя лапами.

Тиббе и господин Смит неотрывно смотрели вверх. И вот наконец им удалось разглядеть того, кто спрятался в зелени молоденьких листочков.

Сначала они увидели ногу. Женскую ногу в красивом чулке и лакированной туфельке.

— Боже мой, это же дама! — ахнул господин Смит.

— Вот это да! — удивился Тиббе. — Как же она смогла так быстро взобраться на высоченное дерево?

Из ветвей показалось лицо. Обыкновенное женское лицо с испуганными глазами, обрамленное копной рыжих волос.

— Он ушел? — спросила она.

— Ушел! Спускайтесь! — крикнул в ответ Тиббе.

— Я боюсь высоты, — пожаловалась дама.

Тиббе огляделся по сторонам. Рядом с деревом стоял фургончик.

Он осторожно взобрался на крышу и протянул даме руку. Цепляясь за ствол, она переползла на нижнюю ветку и схватилась за его руку. Потом неожиданно ловко, в два прыжка, соскочила на крышу фургончика и спрыгнула на землю.

— Мой чемоданчик упал с дерева, — сообщила она. — Вы случайно не обратили внимания — куда?

Господин Смит вытащил чемоданчик из придорожной канавы.

— Прошу, — сказал он. — Ваш костюмчик немного испачкался.

Дама стряхнула с юбки пыль и листья.

— Это была такая большая собака, — вздохнула она. — Ничего не могу с собой поделать: только увижу, обязательно лезу на дерево. Еще раз спасибо.

Тиббе хотел было ее остановить и кое о чем расспросить: дама на дереве — ну чем не новость для будущей заметки.

Но он, как обычно, слишком долго колебался. Все-таки он был чересчур застенчив. И дама со своим чемоданчиком медленно пошла прочь по аллее.

— Какая странная женщина, — покачал головой господин Смит. — Она похожа на кошку.

— Ага, — согласился Тиббе. — Просто ужасно похожа.

Они смотрели ей вслед. Дама свернула за угол.

Я должен ее догнать, осенило Тиббе. Не попрощавшись с господином Смитом, он бросился за ней. Вскоре вдали мелькнул ее силуэт. Сейчас догоню и спрошу: отчего это вы, юффрау, так боитесь собак и как вам удалось так ловко забраться на дерево, думал он.

Но дама вдруг исчезла.

Может, она зашла в какой-нибудь дом? Но по этой стороне улицы не было домов: лишь длинная изгородь, за которой раскинулся большой сад. В изгороди не было калитки — не могла же уважающая себя дама просто так взять и перемахнуть через забор? И все же сквозь прутья Тиббе заглянул в сад. Газон и кустарник. И никакой тебе дамы.

Наверняка она куда-нибудь свернула, сказал себе Тиббе, а я и не заметил. Да и дождь вон какой припустил. Пойду-ка я домой.

По дороге он купил на ужин пару жареных рыбок и пакет груш. Тиббе жил на чердаке. Это был очень симпатичный чердак. Большая комната, где он работал и спал. А рядом примостились крошечная кухонька, душевая и заваленная всяческим хламом кладовка. Добираться до чердака нужно было по многочисленным ступенькам, зато отсюда открывался чудесный вид на крыши, утыканные печными трубами. Большой дымчатый кот Флюф уже поджидал его.

— Рыбу чуешь, — сказал Тиббе. — Идем на кухню, сейчас мы ее съедим. Получишь целую рыбку, Флюф. Но знай, скорее всего, в последний раз я смог купить что-нибудь на ужин. Завтра меня наверняка уволят. Вышвырнут на улицу, Флюф. Я больше не заработаю ни сента. И мы вместе пойдем просить милостыню.

— Мр-мяу, — сказал Флюф.

— Если только я не напишу сегодня заметку с какой-нибудь новостью, — вздохнул Тиббе. — Но уже слишком поздно.

Он нарезал хлеб и поставил на огонь чайник. Ужин получился грустный. Затем он пошел в комнату и уселся за пишущую машинку.

Может, все-таки попробовать написать про эту странную даму, подумал он. И написал:

«Сегодня, около пяти часов пополудни, на Грунмаркт, некая дама спасалась бегством от преследовавшей ее собаки. В панике дама взобралась на вяз. Потом она боялась спуститься вниз, и я протянул ей руку помощи. После чего дама исчезла: вероятно, перелезла через изгородь и скрылась в чьем-то саду».

Тиббе перечитал написанное. Получилась совсем короткая заметка. И у него возникло предчувствие, что главный редактор скажет: «Опять ты написал про кошек».

Нужна совсем другая новость. Но сперва съедим карамельку. Может, тогда работа сдвинется.

Он поискал карамельку на письменном столе. Вроде бы оставалась еще одна.

— Флюф, ты не знаешь, куда я дел карамельку?

— Мр-р, — ответил Флюф.

— Тоже не знаешь. Выбросил я ее, что ли? А ты никак собрался пошляться по крышам?

Тиббе открыл окошко на кухне, и Флюф растворился в темноте.

По-прежнему моросил мелкий дождь, в лицо ему дохнул холодный ветер.

Тиббе вернулся к пишущей машинке. Он вставил новый лист бумаги и забарабанил по клавишам.

Приблудная кошка

Пока Тиббе маялся над машинкой, странная дама ушла не очень далеко.

На расстоянии двух улиц от его дома она сидела на своем чемоданчике под кустом в незнакомом саду. Сгустились сумерки, город накрыла темнота. Подвывал ветер, в саду было сыро.

Дама издала странный, похожий на мяуканье звук. Подождала, потом мяукнула еще раз. Со стороны дома в глубине сада послышалось ответное мяуканье.

Вскоре из темноты выступила почти слившаяся с ней черная кошка. Подозрительно принюхиваясь, она остановилась неподалеку от кустов.

— Тетушка Мортье, — прошептала дама.

Старая кошка выгнула спину и попятилась.

— Ах, вот оно что! — зашипела она. — Ты!

— Вы узнаете меня, тетушка Мортье?

— Ты — Мурли! Моя племянница с аллеи Эммалаан!

— Да, тетушка. Я знала, что вы здесь живете, и пришла к вам.

— Я слышала, что с тобой случилось, но думала, это слухи, — нервно сказала старая кошка. — Все кошки только об этом и говорят. Как же ты докатилась до такого, Мурли? Ты, происходящая из лучшей семьи Киллендорна? Что говорят твои ближайшие родственники?

— Они не хотят со мной знаться, — вздохнула дама. — Они говорят, что я сама во всем виновата. Моя сестра воротит от меня хвост…

— Так-так, — покачала