Путешественники по снам - Марина Тена Тена

держала спутника за руку, потом сосредоточилась, и… ничего не произошло. Сперва я думал, что она просто тренируется, но девушка вдруг нахмурилась сильнее и закрыла глаза. Брат и сестра непонимающе переглянулись, а я был окончательно сбит с толку.

– Тана, в чём дело?

– Дай мне минуту, – резко оборвала та.

Она сжала руку Эрика сильнее и глубоко вздохнула… Снова ничего. Её образ оставался ясным и чётким, как будто все мы вдруг оказались в реальном мире. Девушка отпустила ладонь спутника и повторила попытку перехода уже одна, потом открыла глаза и растерянно взглянула на меня. У меня сердце упало: никогда не видел её такой напуганной.

– Тана?..

– Мы в ловушке, – ответила она. – Не знаю, что случилось. Я не могу… не могу выбраться отсюда.

Выхода нет

– Ничего не понимаю! – повторила Тана уже по девятнадцатому разу. Она пыталась снова и снова, меняя место, с каждым поодиночке и со всеми вместе – ничего не помогало.

Я вздохнул и швырнул гальку так далеко, как мог, попробовал создать щит из водяного пара и даже немного успокоился, когда это удалось. Хотя бы мой дар всё ещё действует!

– Брось пытаться, – произнёс Эрик мягко и успокаивающе, – ничего не получится. Это место во всём виновато. Когда ты заснёшь в следующий раз и появишься в другом сне, проблем не будет.

– Но мы пришли, чтобы вытащить тебя! – запротестовала Ракель.

– Но это же просто сон. – Он задумчиво играл с невесомыми кудряшками сестры. – Ничего со мной не случится, даже если всю оставшуюся жизнь я буду видеть только его.

– Я хочу тебе помочь! – сжала кулаки девочка.

Только сейчас я заметил, что на ней тот же костюм, что был на пиратском корабле. На мне были чёрные трикотажные брюки, а на Тане – цветастая рубашка и огромный бант на голове. Мы уже какое-то время пробыли в новом месте, но наша одежда не то чтобы менялась не сразу – она не менялась вообще! В разных снах правила разные, но кое-что было неизменным для всех. Мне всё меньше и меньше казалось, что это место – на самом деле сон.

Я погладил траву, свежую и полную ароматов, и ощущение было абсолютно реальным. Эрик предупреждал, что не встретил спящего, но дело было не только в этом. Где остальные его обитатели? Конечно, бывают «пустые» видения, но в большинстве есть «псевдолюди» – копии тех, с кем спящий знаком в реальной жизни, – порой настолько яркие, что трудно сразу отыскать среди образов их создателя. Хотя бывают лишь зыбкие силуэты, которые почти не двигаются. Но здесь никого не было видно! Мир вокруг выглядел безмятежным, и не было привычных ощущений. Зато я чувствовал кое-что иное, скрытое в недрах под зелёной травой и в глубине голубых небес. Мы точно были не одни.

Я сложил руки на коленях, не обращая внимания на отчаяние Ракель, попытки брата успокоить её или бормотание Таны. Я осматривался и хотел проанализировать ощущения, пытаясь обнаружить странности.

– Значит, ты так и не добрался до маяка? – уточнил я, привлекая внимание остальных, но они молчали.

– Дело не только в этом, – покачал головой Эрик. – Сам остров делает всё возможное, чтобы мне это не удалось. Хочешь, покажу?

– Да, – с готовностью кивнул я, и Тана поддержала меня ещё более уверенно.

– Конечно да! – добавила Ракель, скрестив руки на груди.

– Хорошо, тогда пошли со мной. Но только медленно, – загадочно произнёс он, и от нас не укрылась нервозность, которую он пытался спрятать за непринуждённой улыбкой.

– Но почему? Это же просто здание, оно никуда не убежит!

– Нет, – вздохнул парень, склонив голову. – Дело не в нём.

Я почему-то ожидал, что маяк превратится в гигантскую тварь, которая просто сбежит от нас, или армия возникнет из ниоткуда и преградит нам путь. Изменения были менее заметные, так что на понимание и реакцию потребовалось больше времени, чем обычно. Я заметил, что погода испортилась, только когда начал дрожать. Мягкий тёплый бриз уступил место резкому холодному ветру. Я поднял голову и увидел, что небо посерело и его затянули тёмные тучи. Вот-вот должен был начаться дождь – а то и гроза, – хотя совсем недавно горизонт был ясным и чистым. Кроны деревьев зашевелились, и я не мог отделаться от мысли, что они пытаются что-то скрыть или же сам лес и есть голодное чудище.

– Он так быстро меняется, – пробормотала Ракель.

– Чем ближе я подхожу, тем хуже, – повысил голос Эрик, чтобы ветер не заглушал его слова. – И это происходит внезапно, как сейчас. Иногда резко падают сумерки, иногда весь пейзаж меняется… Осторожно!

Он схватил Ракель за руку, но поздно: трава, более высокая и густая, чем прежде, вдруг раздвинулась, из прогалины выскочила гадюка и кинулась прямо на неё. Девочка с криком упала на спину, вскинув руки. В мгновение ока ошмётки того, что только что было змеёй, посыпались на нас.

– Что за… – пробормотал я, отлепляя от плеча обрывок чешуйчатой кожи.

Тана с отвращением вытирала лицо, пока Ракель, всё ещё лёжа на земле, приходила в себя. Она подарила мне застенчивую улыбку, открыв ряд белых зубов с брекетами.

– Я предлагала вам показать, что умею.

– Ты умеешь взрывать предметы?

– Небольшие, – подтвердила девочка с гордостью, – и когда они близко. Я не такая сильная, но всё же…

– Сногсшибательно! – воскликнул я, и её улыбка сделалась шире.

– Без сомнения. Но всё-таки хотелось бы знать, есть ли там ещё змеи, – пробубнила Тана себе под нос, положив руку на гарду кинжала.

– Вполне возможно, – подтвердил Эрик. – Остров не хочет подпускать меня к маяку, и… и я понятия не имею, как ещё он будет защищаться.

– Круто, – буркнула Тана.

– Простите.

– Нет, что ты! Это не твоя вина. – Девушка в отчаянии пинала траву. – Это всё оно. Не должно быть так сложно!

– Может, пойдём обратно? – предложил Эрик, махнув рукой. – Дойти до маяка шансов нет. Я много раз пытался.

– Но… – начала было Ракель, но Тана в успокаивающем жесте положила ей руку на плечо.

– Вернёмся сюда завтра, – пообещала она. – Я всё обдумаю и найду решение!

Она развязала бант и собрала волосы в хвост, что вызвало у меня нечаянную улыбку. Подруга была воительницей, с которой мы столько битв прошли вместе, и отличным лидером, и я всегда в неё верил.

Стоило нам повернуть прочь от маяка, как тут же наступила тишь и благодать. Даже птички защебетали. Никто старался не раскрывать истинных чувств, но я догадывался, что волнуюсь не только я.