Сказки французских писателей - Сидони-Габриель Колетт

кот просиял. Он никогда не думал, что быть добрым так приятно.

— Так и сделаем, — сказал он, — я беру твою болезнь.

— Нет, нет, — запротестовала собака, — я не хочу… Она стала отказываться, говоря, что уже почти привыкла так жить и что для счастья достаточно просто иметь хороших друзей. Но кот не уступал и отвечал ей так:

— Тебе, собака, глаза необходимы, для того чтобы быть полезной в доме. А мне зачем смотреть на белый свет, я тебя спрашиваю? Я — существо ленивое, мне бы только спать на солнышке или у камелька.

Верно говорю, у меня и так глаза почти все время закрыты. Даже если ослепну, так не замечу.

Он говорил так складно и проявил такую твердость, что собака наконец уступила его настояниям. Тут же и произошел обмен, прямо возле будки, где они сидели. Снова увидев свет, собака закричала во все горло:

— Кот очень добрый! Кот очень добрый!

Девочки выбежали во двор и, когда узнали, что произошло, стали плакать и обнимать кота.

— Ах, до чего же он добрый! — говорили они. — Какой он добрый!

А кот склонил голову и был счастлив оттого, что он такой добрый; он не видел даже того, что теперь он ничего не видит.

С тех пор как к ней вернулось зрение, собака была очень занята, у нее минутки не было, чтобы отдохнуть у себя в будке, разве только в самый полдень или ночью. Остальное время то ее посылали охранять стадо, то хозяева брали ее с собой, когда уходили по делам или в лес, в общем, всегда находился кто-нибудь, кто брал ее на прогулку. Она не жаловалась — наоборот. Никогда она не была так счастлива, а, вспоминая времена, когда она бродила по дорогам со своим хозяином, от поселка к поселку, она радовалась, что случай привел ее на ферму. Ее только огорчало, что у нее так мало времени для кота, который оказался таким добрым. По утрам она поднималась очень рано и возила его на спине по окрестным полям. Для кота это было лучшее время дня. Собака рассказывала ему обо всем, что делает, и никогда не упускала случая поблагодарить его и пожалеть. Кот хоть и говорил, что это, мол, ничего, об этом и говорить не стоит, но с грустью вспоминал о том, как все-таки хорошо видеть белый свет. Теперь, когда он ослеп, на него не так уж много обращали внимания. Конечно, девочки то и дело гладили его, но им было куда приятнее бегать и прыгать вместе с собакой, а такой игры, в которую можно было бы поиграть с бедным слепым котом, не было.

И все-таки кот ни о чем не жалел. Он думал о том, что собака, его приятельница, очень счастлива и что это самое главное. Это был очень добрый кот. Днем, когда ему не с кем было поговорить, он спал вволю на солнышке или в кухне, у огня, и мурлыкал:

— Мур-мур… я добр… мур-мур… я добр.

Однажды летом, в жаркий день, когда он, ища прохлады, устроился на последней ступеньке лестницы, ведущей в подвал, и, по обыкновению, мурлыкал, он почувствовал, как что-то шуршит рядом с ним. Ему незачем было видеть — он и так понял, что это мышь, и тут же схватил ее лапами. Она так перепугалась, что даже не пыталась убежать.

— Господин кот, — сказала она, — отпустите меня. Я совсем маленькая мышка, и я заблудилась…

— Маленькая мышка? — сказал кот. — Очень хорошо. Вот я тебя и съем.

— Господин кот, если вы меня не съедите, я обещаю сделать для вас все, что захотите.

— Нет, лучше я тебя съем… Хотя…

— Что хотя, господин кот?

— А вот что: я слепой. Если ты станешь слепой вместо меня, я отпущу тебя на волю. Ты сможешь свободно разгуливать по двору, даю тебе слово, что я тебя не съем. Поручается, что быть слепой тебе даже выгодно. Ты всегда дрожишь, как бы не попасть мне в когти, а теперь будешь жить совершенно спокойно.

Мышь колебалась, но поскольку она извинилась за свои колебания, он великодушно ответил:

— Подумай как следует, мышка, не решай сплеча. Я не так уж тороплюсь, могу и подождать несколько минут. Главное, чтобы ты самостоятельно приняла решение.

— Понимаю, — сказала мышь, — но если я скажу «нет», вы меня съедите?

— Разумеется, мышка, разумеется.

— В таком случае предпочитаю быть слепой, чем съеденной.

В полдень, когда Дельфина и Маринетта вернулись из школы, они очень удивились, увидев мышь, разгуливающую по двору прямо перед носом у кота. Но они удивились еще больше, когда узнали, что мышка ослепла, а кот уже больше не слепой.

— Это доброе маленькое животное, — сказал кот, — у нее золотое сердце, и я советую вам заботиться о ней.

— Можешь быть спокоен, — ответили девочки, — она ни в чем не будет нуждаться. Мы будем кормить ее и устроим ей постельку.

Когда в свою очередь вернулась домой собака, она была так счастлива, узнав об излечении своего друга, что не могла скрыть свою радость от мышки.

— Кот очень добрый, — сказала она, — и смотрите, что получилось: сегодня ему воздалось за его доброту!

— И правда, — сказали девочки, — он такой добрый…

— И правда, — прошептал кот, — я такой добрый…

— Гм, — хмыкнула мышь, — гм, гм…

Однажды утром в воскресенье собака дремала у себя в будке рядом с котом. Девочки гуляли во дворе с мышкой. Вдруг собака беспокойно потянула носом воздух, ворча встала и пошла к дороге, где уже были слышны человеческие шаги. По дороге устало тащился бродяга с изможденным лицом и в драной одежде. Проходя мимо дома, он бросил взгляд во двор и внезапно удивился, увидев собаку. Он быстро приблизился и забормотал:

— Собака, обнюхай меня… Ты меня не узнаешь?

— Узнаю, — сказала собака, опустив голову. — Вы мой бывший хозяин.

— Я плохо поступил с тобой, собака… Но если бы ты знала, какие муки совести пришлось мне вытерпеть, ты бы меня наверняка простила…

— Я прощаю вас, но прошу вас, уйдите отсюда.

— С тех пор как я стал зрячим, я очень несчастен. Я так ленив, что не могу заставить себя работать, и мне удается поесть в лучшем случае раз в неделю. Когда я был слепым, мне не нужно было работать. Люди давали мне еду и кров и жалели меня… Помнишь? Нам было хорошо с тобой… Если хочешь, собака, я верну свою болезнь, снова буду слепым, и ты опять поведешь меня по дорогам…

— Вам-то, может, и было хорошо, — ответила собака, — но мне-то