Избранные произведения в двух томах: том I - Артюхова Нина Михайловна

Кучка желтого песка с натыканными в нее веточками, брошенный совок и ведерко… В стороне, на скамейке около двухэтажного дома, сидела маленькая девочка, обхватив руками голову.

На белой шапочке — большое темное пятно.

Одним прыжком Вовка перемахнул через забор.

— А ну покажи, что у тебя с головой!

Она посмотрела на него снизу вверх заплаканными глазами, отняла руки от головы и испуганно всхлипнула, увидев кровь на своих ладонях.

Вовка осторожно приподнял шапку. На затылке была большая шишка, светлые волосенки слиплись от крови.

У Вовки задрожали руки.

— Вот что, малыш, — начал он, стараясь овладеть собой, — как тебя зовут?

— Наташа, — пропищала девочка.

— Вот что, Наташа: я тебя к твоей маме отведу. Она тебе головку обмоет и завяжет.

— Мама вернется только в пять часов, и папа тоже, — жалобно проговорила Наташа, — а бабушка ушла в магазин. Я побежала домой, а потом вспомнила, что у нас никого дома нету… и уже больше не побежала…

Вовка огляделся кругом. Во дворе никого не было видно.

— Знаешь что? — сказал он. — Моей мамы тоже нет дома. Пойдем с тобой прямо в поликлинику. Это очень близко. Там тебе и промоют и завяжут… Платок у тебя есть?

Он вынул было свой, но сейчас же сунул его обратно.

Наташа протянула ему платок, чистенький, аккуратно сложенный. Вовка вытер ей лицо и руки.

— Ну, пошли…

Наташа доверчиво вложила свою ручонку в его руку.

— Может быть, тебе трудно идти? Понести тебя? Тебя не тошнит? Голова не кружится?

Вовка вспомнил, что так спрашивала мама, когда он упал с сарая и ушиб себе голову.

— Не тошнит. Я пойду сама.

В поликлинике длинная очередь стояла перед окошком. Наташа оробела и сжала Вовкину руку.

— Здесь записываются на прием к хирургу? — спросил Вовка.

— Здесь. Стань, мальчик, в очередь.

— Я попрошу записать ребенка вне очереди. Несчастный случай. У девочки пробита голова.

Стоявшие в очереди посмотрели на них, посторонились; сестра сунула Вовке талон.

Они прошли по белому коридору и остановились около хирургического кабинета.

— Товарищи, эту девочку вне очереди на перевязку, — сказал Вовка сидевшим около двери.

— Следующий! — сказала сестра.

Вовка подтолкнул Наташу, они вошли.

У раковины стояла высокая тетя в белом халате и мыла руки.

— Что у тебя, мальчик? — спросила она.

— Хирургический случай, — сказал Вовка. — Девочке камень попал в голову. Очень много крови. Дома у нее никого нет, я привел прямо к вам.

Сестра посадила Наташу на стул, ловко подстригла волосы.

Высокая тетя вытерла руки и стала трогать пальцами около ушибленного места:

— Здесь больно? А здесь больно? А так?

Наташа молчала.

— И здесь, девочка, не больно?

То же молчание. Вовка увидел, что углы губ у Наташи дрожат и опускаются все ниже и ниже.

— Ей больно, — сказал он, — только она терпит. Ведь тебе больно, Наташа?

— Оч-чень больно, — прошептала девочка сквозь стиснутые зубы.

— Ах ты героиня какая! — улыбнулась докторша. — Ты говори, если больно, я же мучить тебя не хочу.

Сестра забинтовала легко и плотно, получилось, как белая шапочка или шлем.

— Рвоты не было? Голова не кружилась? — спрашивала докторша.

— Нет, — ответил Вовка солидно, — ее не тошнило, сотрясения мозга нет.

Докторша опять улыбнулась и стала что-то быстро писать у себя в большой разлинованной тетради.

— Сестренка твоя? — спросила она.

— Соседка. У нее дома никого не было, я и привел.

— Мама придет в пять часов, — прошептала Наташа чуть слышно, — а бабушка ушла в магазин.

— Так ты, соседушка, — сказала докторша, — отведи ее домой и скажи ее маме, чтобы дня два ее в кровати подержали. После выходного пусть приведут на перевязку. Если будет тошнота или голова сильно будет болеть, обязательно пусть покажут невропатологу. Да ты знаешь, кто такой невропатолог?

— Конечно, знаю, — обиженно ответил Вовка. — Который нервы лечит.

— Ну, прощайте, ребятки!.. Молодец, девочка! Герой! И сосед у тебя хороший.

Вовка опять взял Наташу за руку:

— До свидания!

Они вышли.

Когда они подходили к воротам Наташиного дома, из калитки выбежала женщина с испуганным лицом.

— Мама! — крикнула девочка, бросаясь к ней.

— Что это у тебя? Что у тебя с головой? Где ты была?

— В меня из-за забора камень попал, а этот мальчик водил меня к доктору.

Мама схватила Наташу на руки. Наташа уткнулась ей в плечо и расплакалась навзрыд, как будто никогда не была героем.

С другого конца двора к ним бежал Наташин папа, а из окна смотрела бабушка.

— Нашлась! Нашлась!

— Заходи, мальчик! Как тебя зовут? Спасибо тебе, голубчик!.. Заходи, расскажешь, что сказал доктор.

Наташу уложили на диван, Вовку усадили в кресло и расспрашивали наперебой.

— После выходного прийти на перевязку. Если будет тошнить или голова очень болеть, показать невро… нер-во… нервопатологу. Но это так, на всякий случай. А в общем — неопасно. Шишка большая и ссадина.

Папа похлопал Вовку по плечу:

— Спасибо, спасибо, товарищ Вова!

— Но как же это вышло? — спросила бабушка. — У нас такой тихий двор, всегда спокойно ее оставляю.

— Из-за забора бросили камень, а этот мальчик меня увидел.

— Поблагодари мальчика, детка, — сказала мама. — Смотри, какой добрый мальчик!

— Спасибо, Вова, — сказала Наташа.

У Вовки защекотало в носу.

— Вот ты, мама, все время на ребят нападаешь, — повернулся к бабушке папа, — ты говоришь, что ребята растут грубыми, хулиганят, дерутся. Вот перед тобой мальчик, школьник, пионер, который недаром носит красный галстук. Увидел девочку в беде, догадался, что нужно сделать, помог ей.

Бабушка покачала головой.

— Тот хулиган, который бросил в нее камень, тоже небось был с пионерским галстуком, — сказала она. — Удрал себе преспокойно и оставил бедную девочку всю в крови.

— Да будет вам! — вступилась мама. — Вечно спорят.

Вовка поднялся с кресла и стал прощаться, ни на кого не глядя. Лицо его пылало. Его благодарили. Наташин папа приглашал его заходить, обещал показать интересные книжки.

Глаза девочки ласково блеснули из-под белых бинтов.

— Приходи, Вова!

…Вовка вышел на улицу. Он шел медленно, засунув руки в карманы и опустив голову. Подойдя к своим воротам, остановился.

Нет, уйти так невозможно! Круто повернулся и снова зашагал к Наташиному дому. Целую минуту, а может и больше, простоял он около двери.

Наконец позвонил. Ему открыл папа.

— Вова! Забыл что-нибудь?

Вовка вошел в переднюю.

В раскрытую дверь Наташиной комнаты он увидел, как бабушка поливает цветы у окна. Один горшочек взяла в руки и разглядывает, надев очки… Круглый зеленый кактус похож на маленького сердитого ежа.

Вовка откашлялся и заговорил не своим, каким-то тонким и хриплым голосом.

— Скажите ей, — он показал в сторону окна, — скажите ей, что камень через забор бросил я… нечаянно попал в вашу Наташу, но не удрал никуда…

Голос его сорвался.

Вовка метнулся к двери, чувствуя, что слезы близко. Папа остановил его за плечи, повернул к себе лицом и крепко, по-мужски, сжал ему руку.

А бабушка улыбнулась своему кактусу, и даже из передней было видно, что лицо у нее стало совсем доброе.

Трусиха

Валя была трусиха. Она боялась мышей, лягушек, быков, пауков, гусениц. Ее так и звали — «трусиха».

Один раз ребята играли на улице, на большой куче песка. Мальчики строили крепость, а Валя и ее младший братишка Андрюша варили обед для кукол. Валю в войну играть не принимали — ведь она была трусиха, а Андрюшка для войны не годился, потому что умел ходить только на четвереньках.

Вдруг со стороны колхозного сарая послышались крики:

— Лохмач с цепи сорвался!.. К нам бежит!..