Александр Афанасьев - Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2

Купец согласился; подъезжает к своему дворцу, а меньшая дочь усмотрела его в окошечко и выбежала навстречу. Купец и голову повесил; смотрит на свою любимую дочь и горькими слезами плачет. «Что с тобой? О чем плачешь, батюшка?» Он отдал ей цветок и рассказал, что́ с ним случилося. «Не печалься, батюшка! — говорит меньшая дочь. — Бог даст, мне и там хорошо будет! Вези меня к змею». Отец отвез ее, оставил во дворце, попрощался и уехал домой.

Вот красная девица, дочь купеческая, ходит по разным комнатам — везде золото да бархат, а никого не видать, ни единой души человеческой! А время идет да идет; проголодалась красавица и думает: «Ах, как бы я теперь покушала!» Не успела подумать, а уж перед нею стол стоит, а на столе и кушанья, и напитки, и сласти; разве только птичьего молока нет! Села она за стол — напилась, наелась; встала — и все исчезло! Вот и смерклось; купеческая дочь вошла в спальню, хочет спать ложиться. Вдруг зашумел буйный ветер, и явился перед нею трехглавый змей. «Здравствуй, красная девица! Постели-ка мне постель возле этой двери». Красная девица постлала ему постель возле двери, а сама легла на кроватке.

Проснулась поутру, опять во всем доме не видать ни души; одно хорошо: чего бы ни пожелала она — все тотчас и явится! Вечером прилетает змей и приказывает: «Теперь, красная девица, постели мне постель рядом с твоею кроваткою». Она постлала ему рядом с своею кроваткою. Ночь прошла, девица проснулась — опять во дворце ни души! В третий раз прилетает змей вечером и говорит: «Ну, красная девица, теперь я с тобой на одной кровати лягу». Страшно было купеческой дочери спать на одной постели с таким безобразным чудищем, а делать нечего — скрепила свое сердце, легла с ним.

Наутро говорит ей змей: «Если скучно тебе, красная девица, поезжай к отцу, к сестрам, побудь с ними день, а к вечеру назад приезжай, да смотри — не опоздай: если хоть минуту опоздаешь — я с горя помру!» — «Нет, не опоздаю!» — говорит купеческая дочь. Вышла на крыльцо, а уж коляска давно готова; села и в ту ж минуту очутилась на батюшкином дворе. Отец увидал, обнимает, целует ее, расспрашивает: «Как тебя бог милует, дочка моя любимая? Хорошо ли тебе?» — «Хорошо, батюшка!»

Стала рассказывать, какое во дворце богатство, как ее змей любит, как все, что только она задумает, тотчас исполняется.

Сестры слушают и не знают что делать от зависти. День на исходе; красная девица назад собирается, с отцом, с сестрами прощается: «Так и так, — говорит, — домой пора! Велено к сроку быть». Завистливые сестры натерли себе глаза луком и будто плачут: «Не уезжай, сестрица! Останься до завтрева». Жалко ей стало сестер, осталась до другого дня. Поутру простилась со всеми и уехала во дворец. Приезжает — во дворце пусто по-прежнему; пошла в сад, смотрит, а змей мертвый в пруде лежит: с горя в воду бросился. «Ах, боже мой, что я сделала!» — вскрикнула красная девица и залилась слезами, прибежала к пруду, вытащила змея из воды, обняла одну голову и поцеловала крепко-крепко — змей встрепенулся и вмиг обратился в доброго мо́лодца. «Спасибо тебе, красная девица! — говорит ей мо́лодец. — Ты меня избавила от великого несчастия; я не змей, а заклятый царевич!» Тотчас поехали они к купцу, перевенчались и стали жить-поживать да добра наживать.

Сопливый козел

№277 [287]

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был купец, и было у него три дочери. Построил он себе новый дом и посылает на новоселье ночевать старшую дочь, чтоб после рассказала ему, что и как ей во сне привидится. И привиделось ей во сне, что она выйдет замуж за купеческого сына. На другую ночь посылает купец на новоселье среднюю дочь, что ей привидится? И приснилось ей, что она выйдет замуж за дворянина. На третью ночь дошла очередь до меньшой дочери, послал и ту; и приснилось ей, бедняжке, что выйдет она замуж за козла.

Перепугался отец, не велел своей любимой дочери даже на крыльцо выходить. Так нет вот, не послушалась, вышла! А козел в это время подхватил ее на высокие рога и унес за крутые берега. Принес к себе и уложил на полати спать: сопли у него бегут, слюни текут, а бедняжка то и дело платочком утирает, не брезгует; понравилось это козлу, знай чешет свою бороду! Поутру встала наша красавица, глядь — ан двор огорожен частоколом, и на каждой тычинке по девичьей головке; только одна тычинка простая стоит. Обрадовалась бедняжка, что смерти избежала. А слуги давно ее будят: «Не пора, сударыня спать, пора вставать; в горницах мести, сор на улицу нести!»

Выходит она на крылечко; летят гуси. «Ах вы, гуси мои серые! Не с родной ли вы со сторонушки, не от родного ли батюшки несете мне весточку?» А гуси ей в ответ: «С твоей-то мы со сторонушки, принесли-то мы тебе весточку: у вас дома сговор, старшую сестрицу твою замуж выдают за купеческого сына». Козел с полатей все слышит и говорит слугам: «Эй вы, слуги мои верные! Несите платья самоцветные; закладывайте вороных коней; чтоб три раза скакнули и были на месте».

Принарядилась бедняжка и поехала; кони мигом привезли ее к отцу. На крыльце встречают гости, в доме пир горой! А козел в то время обернулся добрым молодцем и ходит по двору с гуслями. Ну, как на пир гусляра не созвать? Он пришел в хоромы и начал выигрывать: «Козлова жена, соплякова жена! Козлова жена, соплякова жена!» А бедняжка по одной щеке его хлоп, по другой хлоп, а сама на коней и была такова!

Приехала домой, а козел уж на полатях лежит. Сопли у него бегут, слюни текут; бедняжка то и дело платочком утирает, не брезгует. Поутру будят ее слуги: «Не пора, сударыня, спать, пора вставать; в горницах мести, сор на улицу нести!» Встала она, прибрала все в горницах и вышла на крылечко; летят гуси. «Ах вы, гуси мои серые! Не с родной ли вы со сторонушки, не от родного ли батюшки несете мне весточку?» А гуси в ответ: «С твоей-то мы со сторонушки, принесли-то мы тебе весточку: у вас дома сговор, среднюю сестрицу твою замуж выдают за дворянина богатого». Опять поехала бедняжка к отцу; на крыльце ее гости встречают, в доме пир горой! А козел обернулся добрым молодцем и ходит по двору с гуслями; позвали его, он и стал выигрывать: «Козлова жена, соплякова жена! Козлова жена, соплякова жена!» Бедняжка по одной щеке его хлоп, по другой хлоп, а сама на коней — и была такова!

Воротилась домой; козел лежит на полатях: сопли бегут, слюни текут! Прошла еще ночь; поутру встала бедняжка, вышла на крылечко; опять летят гуси. «Ах вы, гуси мои серые! Не с родной ли вы со сторонушки, не от родного ли батюшки несете мне весточку?» А гуси в ответ: «С твоей-то мы со сторонушки, принесли тебе весточку: у отца твоего большой стол». Поехала она к отцу: гости на крыльце встречают, в доме пир горой! На дворе гусляр похаживает, на гуслях выигрывает. Позвали его в хоромы; гусляр опять по-старому: «Козлова жена, соплякова жена! Козлова жена, соплякова жена!»

Бедняжка в одну щеку его хлоп, в другую хлоп, а сама мигом домой. Смотрит на полати, а там одна козлиная шкурка лежит; гусляр не успел еще оборотиться в козла. Полетела шкурка в печь очутилась меньшая купеческая дочь замужем не за козлом, а за добрым молодцом; стали они себе жить да поживать да добра наживать.

Неумойка

№278 [288]

Отслужил солдат три войны, не выслужил и выеденного яйца, и отпустили его в чистую[289]. Вот он вышел на дорогу, шел-шел, пристал и сел у озера; сидит да думу думает: «Куда теперь мне деваться, чем прокормиться?.. К черту, что ли, в работники наняться!» Только вымолвил эти речи, а чертенок тут как тут — стоит перед ним, кланяется: «Здорово, служба!» — «Тебе что надо?» — «Да не сам ли ты захотел к нам в работники наняться? Что ж, служивый, наймись! Жалованье большое дадим». — «А какова работа?» — «Работа легкая: только пятнадцать лет не бриться, не стричься, соплей не сморкать, нос не утирать и одежи не переменять!» — «Ладно, — говорит солдат, — я возьмусь за эту работу, но с тем уговором, чтобы все мне было готово, чего душа пожелает!» — «Уж это как водится! Будь спокоен, за нами помешки не будет». — «Ну так по рукам! Сейчас же перенеси меня в большой столичный город да кучу денег притащи; ты ведь сам знаешь, что этого добра у солдата без малого ничего!»

Чертенок бросился в озеро, притащил кучу денег и мигом перенес солдата в большой город; перенес — и был таков! «Вот на дурака напал! — говорит солдат. — Еще не служил, не работал, а деньги взял». Нанял себе квартиру, не стрижется, не бреется, носа не утирает, одежи не переменяет, живет — богатеет; до того разбогател, что некуда стало денег девать. Что делать с серебром да с золотом? «Дай-ка, — вздумал он, — начну помогать бедным; пусть за мою душу молятся». Начал солдат раздавать деньги бедным, и направо дает, и налево дает — а денег у него не только не убывает, а еще прибавляется. Пошла об нем слава по всему царству, по всем людям.