Владимир Аникин - Русские народные сказки

— Шуба мне следует: я выдумал и собак окормить и ворота отворить.

— Нет, брат, жирно будет!

— Коли так, я пойду к судье: он горазд судить и рядить — пусть-ка нас рассудит!

Вот пошел Наум в комнаты, а Влас да Антон стали под окно слушать. У судьи совесть-то нечиста, так ночью не спится.

— Это ты, Иван? — спрашивает судья.

— Я, — отвечает вор.

— Расскажи-ка мне сказочку.

— Пожалуй, скажу: живал-бывал Наум, взбрело ему на ум воровать идти… — и начал рассказывать все дело, как было.

Дошел до того, как они трое за шубу поспорили, и говорит:

— Сам рассуди, кому шубу взять?

— Кому? Да, разумеется, Науму.

— Мне и самому то ж думается!

— Что ж дальше-то было?

— А дальше спать пора! — сказал Наум и ушел.

Приходит к своим товарищам:

— Ну что? Чай, сами слышали, кому шуба следует?

— Мы и не стоим теперь за нее, возьми себе и владей на здоровье! — отвечали Антон и Влас.

После того распрощались и пошли в разные стороны, а судья остался с пустыми амбарами и без шубы.

Знахарь

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ил бедный да продувной мужичок, по прозванью Жучок; украл у бабы холстину и спрятал в омете соломы, а сам расхвастался, что ворожить мастер. Пришла к нему баба и просит погадать. Мужик спрашивает:

— А что за работу дашь?

— Пуд муки да фунт масла.

— Ладно!

Стал гадать; погадал-погадал и сказал ей, где холст спрятан.

Дня через два, через три пропал у барина жеребец; он же, плут, его и увел да привязал в лесу к дереву. Посылает барин за этим мужиком; стал мужик гадать и говорит:

— Ступайте скорей, жеребец в лесу, к дереву привязан.

Привели жеребца из лесу; дал барин знахарю сто рублей, и пошла о нем слава по всему царству.

Вот, на беду, пропало у царя его венчальное кольцо; искали, искали — нет нигде! Послал царь за знахарем, чтобы как можно скорей во дворец его привезли. Взяли его, посадили в повозку и привезли к царю.

«Вот когда попал-то, — думает мужик, — как мне узнать, где девалось кольцо? Ну как царь опалится да туда зашлет, куда Макар и телят не гонял!»

— Здравствуй, мужичок, — говорит царь, — поворожи-ка мне; отгадаешь — деньгами награжу, а коли нет — то мой меч, твоя голова с плеч!

Тотчас приказал отвести знахарю особую комнату:

— Пускай-де целую ночь ворожит, чтоб к утру ответ был готов.

Знахарь сидит в той комнате да думает:

«Какой ответ дам я царю? Лучше дождусь глухой полночи да убегу куда глаза глядят; вот как пропоют третьи петухи, сейчас и задам тягу!»

А кольцо-то царское стащили три дворовых человека: лакей, кучер да повар.

— Что, братцы, — говорят они меж собой, — как этот ворожейка да узнает нас? Ведь тогда нам смерть неминучая… Давайте-ка подслушивать у дверей: коли он ничего — и мы молчок; а коли узнает нас, так уж делать нечего — станем просить его, чтоб царю-то не доказывал.

Пошел лакей подслушивать; вдруг петухи запели, мужик и промолвил:

— Ну, вот! Один уже есть, остается двух ждать.

У лакея душа в пятки ушла; прибежал он к своим товарищам:

— Ах, братцы, ведь меня узнал: только я к двери, а он кричит: один уже есть, остается двух ждать!

— Постой, я пойду! — сказал кучер; пошел подслушивать.

Запели вторые петухи, а мужик:

— Ну, вот, и два есть, остается одного ждать.

— Эх, братцы, и меня узнал.

Повар говорит:

— Ну, если и меня узнает, так пойдем прямо к нему, бросимся в ноги и станем упрашивать.

Пошел подслушивать повар; третьи петухи запели, мужик перекрестился:

— Наконец-то все три есть! — да поскорей в двери — бежать хочет. А воры к нему навстречу, пали в ноги и просят и молят:

— Не погуби, не сказывай царю; вот тебе кольцо!

— Ну, так и быть, прощаю вас!

Взял мужик кольцо, поднял половицу и бросил его под пол.

Наутро царь спрашивает:

— Что, мужичок, как твои дела?

— Выворожил: кольцо твое укатилось под эту половицу.

Подняли половицу и достали кольцо; царь щедро наградил знахаря деньгами и велел накормить-напоить его до отвала, а сам пошел в сад гулять.

Идет по дорожке, увидал жука, поднял его и воротился к знахарю:

— Ну, коли ты знахарь, так узнай, что у меня в руке?

Мужик испугался и говорит сам себе:

— Что, попался, Жучок, царю в руки!

— Так, так, твоя правда! — сказал царь, еще больше его наградил и с честью домой отпустил.

Шемякин суд

(В пересказе А. Н. Нечаева)

или два брата. Один-то был бедный, а другой богатый. Не стало у бедного брата дров. Нечем вытопить печь. Холодно в избе. Пошел он в лес, дров нарубил, а лошади нет. Как дрова привезти?

— Пойду к брату, попрошу коня.

Неласково принял его богатый брат.

— Взять коня возьми, да смотри большого возу не накладывай, а вперед на меня не надейся: сегодня дай да завтра дай, а потом и сам по миру ступай.

Привел бедняк коня домой и вспомнил:

— Ох, хомута-то у меня нет! Сразу не спросил, а теперь и ходить нечего — не даст брат.

Кое-как привязал покрепче дровни к хвосту братнина коня и поехал.

На обратном пути зацепились дровни за пень, а бедняк не заметил, подхлестнул коня.

Конь был горячий, рванулся и оторвал хвост.

Как увидал богатый брат, что у коня хвоста нет, заругался, закричал:

— Сгубил коня! Я этого дела так не оставлю!

И подал на бедняка в суд.

Много ли, мало ли времени прошло, вызывают братьев в город на суд.

Идут они, идут. Бедняк думает:

«Сам в суде не бывал, а пословицу слыхал: слабый с сильным не борись, а бедняк с богатым не судись. Засудят меня».

Шли они как раз по мосту. Перил не было. Поскользнулся бедняк и упал с моста. А на ту пору внизу по льду ехал купец, вез старика отца к лекарю.

Бедняк упал да прямо в сани попал и ушиб старика насмерть, а сам остался жив и невредим.

Купец ухватил бедняка:

— Пойдем к судье!

И пошли в город трое: бедняк да богатый брат и купец.

Совсем бедняк пригорюнился:

«Теперь уж наверняка засудят».

Тут он увидал на дороге увесистый камень. Схватил камень, завернул в тряпку и сунул за пазуху:

«Семь бед — один ответ: коли не по мне станет судья судить да засудит, убью и судью».

Пришли к судье. К прежнему делу новое прибавилось. Стал судья судить, допрашивать.

А бедный брат поглядит на судью, вынет из-за пазухи камень в тряпке да и шепчет судье:

— Суди, судья, да поглядывай сюда.

Так раз, и другой, и третий. Судья увидал и думает: «Уж не золото ли мужик показывает?»

Еще раз взглянул — посул большой.

«Коли и серебро, денег много».

И присудил бесхвостого коня держать бедному брату до тех пор, покуда у коня хвост не отрастет.

А купцу сказал:

— За то, что этот человек убил твоего отца, пусть он сам станет на льду под тем же мостом, а ты скачи на него с моста и задави его самого насмерть, как он твоего отца задавил.

На том суд и кончился.

Богатый брат говорит:

— Ну ладно, так и быть, возьму у тебя бесхвостого коня.

— Что ты, братец, — бедняк отвечает. — Уж пусть будет, как судья присудил: подержу твоего коня до тех пор, покуда хвост не вырастет.

Стал богатый брат уговаривать:

— Дам тебе тридцать рублей, только отдай коня.

— Ну ладно, давай деньги.

Отсчитал богатый брат тридцать рублей, и на том они поладили.

Тут и купец стал просить:

— Слушай, мужичок, я тебе твою вину прощаю, все равно родителя не воротишь.

— Нет, уж пойдем, коли суд присудил, скачи на меня с моста.

— Не хочу твоей смерти, помирись со мной, а я тебе сто рублей дам, — просит купец.

Получил бедняк с купца сто рублей. И только собрался уходить, подзывает его судья:

— Ну, давай посуленное.

Вынул бедняк из-за пазухи узелок, развернул тряпицу и показал судье камень.

— Вот чего тебе показывал да приговаривал: «Суди, судья, да поглядывай сюда». Кабы ты меня засудил, так я б тебя убил.

«Вот и хорошо, — думает судья, — что судил я по этому мужику, а то бы и живу не быть».

А бедняк веселый, с песенками, домой пришел.

На суде

(Из сборника А. М. Смирнова)

ужик вывел на базар продавать быка. Подходит покупатель, сторговал у мужика быка, дал задатку, указал, куда вести его; в такой-то, дескать, дом.

Ведет мужик быка; попадается ему навстречу еще купец:

— Мужик, продай быка!

— Изволь, господин купец.

Сторговались, и этот дал задатку, указал, куда вести.

— Я, — говорит, — сейчас приду!

Повел мужик быка дальше. Подходит третий покупатель, и с этим сторговался, взял и у этого задаток, ведет к нему быка, а тут и прежние двое покупателей подошли: тот тащит к себе покупку, другой — к себе…