Владимир Аникин - Русские народные сказки

— Бог помочь! Носить бы вам — не переносить, возить бы — не перевозить!

Опять его избили; воротился он домой и стал жаловаться:

— Вот, мама, ты научила, а меня избили!

— Ах ты, дитятко! Ты бы сказал: «Канун да свеча!» — да снял бы шапку, начал бы слезно плакать да поклоны бить; они б тебя накормили-напоили досыта.

Пошел дурак по деревне, слышит — в одной избе шум, веселье, свадьбу празднуют; он снял шапку, а сам так и разливается, горько-горько плачет.

— Что это за невежа пришел, — говорят гости, — мы все гуляем да веселимся, а он словно по мертвому плачет!

Выскочили и порядком ему бока помяли…

Как иван-дурак дверь стерег

(Из сборника В. Н. Серебренникова, в обработке В. П. Аникина)

или старик со старухой. Было у них три сына: двое умных, а третий — дурачок.

Стали братья с родителями собираться на работу. Иван-дурак тоже стал собираться — взял сухарей, налил воды в баклажку.

Его спрашивают:

— Ты куда собираешься?

— С вами на работу.

— Никуда ты не поедешь. Стереги хорошенько дверь, чтобы воры не зашли.

Остался дурак один дома. Поздно вечером снял он с петель дверь, взвалил ее на спину и понес.

Пришел на пашню. Братья спрашивают:

— Зачем пришел?

— Я есть захотел.

— Мы же тебе наказывали стеречь дверь.

— Да вот она!

Лутонюшка

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» и сборника А. М. Смирнова)

ил-был старик со старухой; был у них сынок Лутоня. Вот однажды старик с Лутонею занялись чем-то на дворе, а старуха была в избе. Стала она снимать с гряд полено, уронила его на загнетку и тут превеликим голосом закричала и завопила.

Вот старик услыхал крик, прибежал поспешно в избу и спрашивает старуху: о чем она кричит? Старуха сквозь слезы стала говорить ему:

— Да вот если бы мы женили своего Лутонюшку, да если бы у него был сыночек, да если бы он тут сидел на загнетке — я бы его ведь ушибла поленом-то!

Ну, и старик начал вместе с нею кричать о том, говоря:

— И то ведь, старуха! Ты ушибла бы его!..

Кричат оба что ни есть мочи!

Вот бежит со двора Лутоня и спрашивает:

— О чем вы кричите?

Они сказали о чем:

— Если бы мы тебя женили, да был бы у тебя сынок, и если б он давеча сидел вот здесь, старуха убила бы его поленом: оно упало прямо сюда, да таково резко!

— Ну, — сказал Лутоня, — исполать вам!

Потом взял свою шапку в охапку и говорит:

— Прощайте! Если я найду кого глупее вас, то приду к вам опять, а не найду — и не ждите меня! — и ушел.

Шел, шел и видит: мужики на избу тащат корову.

— Зачем вы тащите корову? — спросил Лутоня.

Они сказали ему:

— Да вот видишь, сколько выросло там травы-то!

— Ах, дураки набитые! — сказал Лутоня, взял залез на избу, сорвал траву и бросил корове.

Мужики ужасно тому удивились и стали просить Лутоню, чтобы он у них пожил да поучил их.

— Нет, — сказал Лутоня, — у меня таких дураков еще много по белу свету!

И пошел дальше. Вот в одном селе увидал он толпу мужиков у избы: привязали они в воротах хомут и палками вгоняют в этот хомут лошадь, умаяли ее до полусмерти.

— Что вы делаете? — спросил Лутоня.

— Да вот, батюшка, хотим запрячь лошадку.

— Ах вы, дураки набитые! Пустите-ка, я вам сделаю.

Взял и надел хомут на лошадь. И эти мужики с дива дались ему, стали останавливать его и усердно просить, чтобы остался он у них хоть на недельку. Нет, Лутоня пошел дальше.

Вот идет Лутоня и видит: два мужика над бревном трудятся, что есть силы за концы тянут.

— Что это вы, братцы, делаете?

— Да вот, — говорят, — бревно коротко — вытянуть хотим.

Посмеялся Лутоня и дальше пошел.

Идет и видит: баба что-то решетом в избу носит.

— Что это ты, тетушка, решетом носишь?

— Свет, родимый, ношу, свет! — отвечает баба. — Чтобы по ночам лучины не жечь.

Посмеялся Лутоня над глупой бабой и пошел дальше.

Шел, шел, устал и зашел на постоялый двор. Тут увидал он: хозяйка-старушка сварила саламату, поставила на стол своим ребятам, а сама то и дело ходит с ложкою в погреб за сметаной.

— Зачем ты, старушка, понапрасну топчешь лапти? — сказал Лутоня.

— Как зачем, — возразила старуха охриплым голосом, — ты видишь, батюшка, саламата-то на столе, а сметана-то в погребе.

— Да ты бы, старушка, взяла и принесла сюда сметану-то; у тебя дело пошло бы по масличку!

— И то, родимый!

Принесла в избу сметану, посадила с собою Лутоню. Лутоня наелся донельзя, залез на полати и уснул. Когда он проснется, тогда и сказка моя дале начнется, а теперь пока вся.

С того свету выходец

(Из сборника «Господин Леший, господин Барин и мы с Мужиком»)

риходит солдат к старухе:

— Здравствуй, бабушка!

— Кормилец, откуда ты?

— Я с того свету выходец.

— А мой сынок? В Егорьев день его хоронили. Может, видел?

— Видел, бабушка! Твой сын у бога коров пасет, да коровушку потерял: вот бог у него двадцать пять рублей требует, а где он возьмет?

— Вот у меня, — говорит старуха, — двадцать рублей есть, а больше нет. У меня в этом сундуке много денег, да хозяина нет…

— Бабушка, бог не мужик, попросим, за пятеркой не погонится. Давай сюда!

— Сапоги его еще возьми… снаряды все…

— Возьму, бабушка, все снесу!

И двадцать рублей денег дала. И масла предлагает, а он говорит:

— Там масла хватает, вот свининки нет.

— Дам окорок! Бери шпику, снеси.

Отдала все снаряды, и двадцать рублей денег, и окорок свинины, и пошел солдат.

Приезжает хозяин. Она плачет.

— Ты чего плачешь?

— С того свету выходец был. Сынок наш стадо коров там у бога пасет. Одну коровушку потерял, бог ругается, двадцать пять рублей требует. А у меня двадцать только было. Отдала я…

— У, дура, дура!

Запряг лошадку в тарантас. Взял нож с собой.

— Я догоню — луна светит. Свяжу да и уряднику свезу!

Нож взял и погнался. Нагоняет солдата в лесу.

— Стой, — говорит, — солдат! Ты мою хозяйку обманул. Я пойду лыка надеру, да тебя свяжу и уряднику свезу. Держи лошадей!

— Иди, иди, батюшка! Я покараулю.

Он ушел в лес — солдат снял котомочку, положил и поехал своим чередом. Мужик пришел — лошадей не видать. И солдат пропал.

— Вот я дурак, прости господи! Хозяйку солдат обманул на двадцать рублей и на снаряды, а я лошадей отдал со всей рухлядью.

Идет домой, голову повесил: «Что бы сделать, чтоб жена не ругала?»

Пришел.

— А где лошади? — спрашивает.

— А, — говорит, — я отдал. Неужели тебе дитенок, а мне щенок? Я отдал лошадок. Пусть сынок на том свете катается!..

— А вот, родительское сердце!

Я бы спрятался!

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

рибили одного дурня ночью и стали на другой день смеяться.

— Ну, — говорит он, — молите бога, что ночь была светлая; а то я выкинул бы вам штуку!

— Какую, скажи, пожалуй!

— Я бы спрятался!

Извозчик и лошадь

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

аз зимою ехали по Волге-реке извозчики. Одна лошадь заартачилась и бросилась с дороги в сторону; извозчик тотчас погнался за нею и только хотел ударить кнутом, как она попала в майну и пошла под лед со всем возом.

— Ну, моли бога, что ушла, — закричал мужик, — а то я бы нахлестал тебе бока-то!

Про нужду

(Из сборника Д. Н. Садовникова)

ил в деревне бедный мужичок. Вот однажды работает он в мороз в худенькой своей одежонке, дрова рубит — не нагреется; лицо его от мороза разгорается. Въезжает в деревню барин, остановился около мужика:

— В какую стужу ты рубишь!

— Эх, сударь, нужда рубит!

Барин изумился, спрашивает кучера:

— А что, кучер, какая это нужда? Знаешь ли ты ее?

— Я только сейчас, сударь, слышу.

Спрашивает барин мужика:

— Какая же это, мужичок, нужда? Где она у тебя?

Мужик и говорит:

— А на что тебе, сударь?

— Да охота мне ее поглядеть.

Увидал мужик: в чистом поле на бугринке стоит былинка вся в снегу.

— А вот, — сказал мужик, — на бугре, сударь, нужда стоит! Вот она как от ветру шатается, и никто не догадается!

Барин и говорит:

— Нет ли времечка тебе ее нам указать?

— Пожалуй, можно, сударь.

Сели на тройку лошадей и поехали в чисто поле нужду глядеть. Выехали они на бугринку, а другая былинка дальше стоит. И указывает мужик рукой:

— А вот, сударь, она в стороне. Нам ехать нельзя: снег глубок.