Александр Афанасьев - Заветные русские сказки

Сели оба в ялик, и понесло их ветром по воде; день плывут и другой плывут, а на третий стала вода сбывать, и так скоро – куда только она делась? Кругом сухо стало; вышли они из ялика, спросили у добрых людей, как слывет та сторона и далеко ль занесло их? А занесло-то их за тридевять земель, в тридесятое царство; народ все чужой, незнаемый. Как тут быть, как попасть в свою землю? Денег при себе ни гроша не имеют, подняться не на что. Матрос говорит:

– Надо наняться в работники да зашибить деньжонок; без того и думать нечего – домой не воротишься.

– Хорошо тебе, братец! Ты давно к работе привычен; а мне каково? Сам знаешь, что я генерал, работать не умею.

– Ничего, я такую работу найду, что и уменья не надо.

Побрели в деревню и стали в пастухи наниматься; общество́ согласилось и порядило их на целое лето: матрос пошел за старшего пастуха, а генерал за подпаска. Так-таки до самой осени и пасли они деревенскую скотину; после того собрали с мужиков деньги и стали делиться.

Матрос разделил деньги поровну: сколько себе, столько и генералу. Вот генерал видит, что матрос равняет его с собою, стал на это обижаться и говорит:

– Что ж ты меня с собою равняешь? Ведь я – генерал, а ты – все-таки простой матрос!

– Как бы не так! Мне бы разделить на трое: две части себе взять, а с вас и одной довольно: ведь я настоящим пастухом был, а вы – подпаском.

Генерал осерчал и принялся всячески ругать матроса; а матрос крепился, крепился, размахнул рукой, как толкнет его в бок:

– Очнитесь, ваше превосходительство!

Генерал очнулся, смотрит – все по-старому; как был в своей комнате, так и не выходил из ней! Не захотел он больше судить матроса, отпустил его от себя; так трактирщик ни при чем и остался.

Дока на доку

Пришел солдат в деревню и просится ночевать к мужику.

– Я бы тебя пустил, служивый, – говорит мужик, – да у меня свадьба заводится, негде тебе спать будет.

– Ничего, солдату везде место!

– Ну, ступай!

Видит солдат, что у мужика лошадь в сани запряжена, и спрашивает:

– Куда, хозяин, отправляешься?

– Да, вишь, у нас такое заведение: у кого свадьба, тот и поезжай к колдуну да вези подарок! Самый бедный без двадцати рублев не отделается, а коли богат, так и пятидесяти мало; а не отвезешь подарка, всю свадьбу испортит!

– Послушай, хозяин! Не вози, и так сойдет!

Крепко уверил мужика, тот послушался и не поехал к колдуну с гостинцами.

Вот начали свадьбу играть, повезли жениха с невестою закон принимать; едут дорогою, а навстречу поезду бык несется, так и ревет, рогами землю копает. Все поезжане испугалися, а солдат усом не мигнет; где ни взялася – выскочила из-под него собака, бросилась на быка и прямо за глотку вцепилась – бык так и грохнулся наземь.

Едут дальше, а навстречу поезду огромный медведь.

– Не бойтесь, – кричит солдат, – я худа не допущу!

Опять где ни взялася – выскочила из-под него собака, кинулась на медведя и давай его душить; медведь заревел и издох.

Миновала та беда, снова едут дальше; а навстречу поезду заяц выскочил и перебежал дорогу чуть-чуть не под ногами передней тройки. Лошади остановились, храпят, а с места не трогаются!

– Не дури, заяц, – крикнул на него солдат, – мы опосля поговорим с тобой! – И тотчас весь поезд легко двинулся.

Приехали к церкви благополучно, обвенчали жениха с невестою и отправились назад, в свою деревню.

Стали ко двору подъезжать, а на воротах черный ворон сидит да громко каркает – лошади опять стали, ни одна с места не тронется.

– Не дури, ворон, – крикнул на него солдат, – мы с тобой опосля потолкуем.

Ворон улетел, лошади в ворота пошли.

Вот посадили молодых за стол; гости и родичи свои места заняли – как следует, по порядку; начали есть, пить, веселиться. А колдун крепко осердился; гостинцев ему не дали, пробовал было страхи напускать – и то дело не выгорело!

Вот пришел сам в избу, шапку не ломает, образам не молится, честным людям не кланяется; и говорит солдату:

– Я на тебя сердит!

– А за что на меня сердиться? Ни я не занимал у тебя, ни ты мне не должен! Давай-ка лучше пить да гулять.

– Давай!

Взял колдун со стола ендову пива, налил стакан и подносит солдату:

– Выпей, служивый!

Солдат выпил – у него все зубы в стакан выпадали!

– Эх, братец, – говорит солдат, – как мне без зубов-то быть? Чем будет сухари грызть?

Взял да и бросил зубы в рот – они опять стали по-прежнему.

– Ну, теперь я поднесу! Выпей-ка от меня стакан пива!

Колдун выпил – у него глаза вылезли! Солдат подхватил его глаза и забросил неведомо куда.

Остался колдун на всю жизнь слепым и закаялся страхи напускать, над людьми мудрить; а мужики и бабы стали за служивого бога молить.

Знахарь

Жил бедный да продувной мужичок, по прозванью Жучок; украл у бабы холстину и спрятал в омете соломы, а сам расхвастался, что ворожить мастер. Пришла к нему баба и просит погадать. Мужик спрашивает:

– А что за работу дашь?

– Пуд муки да фунт масла.

– Ладно!

Стал гадать; погадал-погадал и сказал ей, где холст спрятан.

Дня через два, через три пропал у барина жеребец; он же, плут, его и увел да привязал в лесу к дереву. Посылает барин за этим мужиком; стал мужик гадать и говорит:

– Ступайте скорей, жеребец в лесу, к дереву привязан.

Привели жеребца из лесу; дал барин знахарю сто рублев, и пошла об нем слава по всему царству.

Вот, на беду, пропало у царя его венчальное кольцо; искать-искать – нет нигде! Послал царь за знахарем, чтобы как можно скорей во дворец его привезли. Взяли его, посадили в повозку и привезли к царю.

«Вот когда попал-то, – думает мужик, – как мне узнать, где девалось кольцо? Ну как царь опалится да туда зашлет, куда Макар и телят не гонял!»

– Здравствуй, мужичок, – говорит царь, – поворожи-ка мне; отгадаешь – деньгами награжу, а коли нет – то мой меч, твоя голова с плеч!

Тотчас приказал отвести знахарю особую комнату:

– Пускай-де целую ночь ворожит, чтоб к утру ответ был готов.

Знахарь сидит в той комнате да думает:

«Какой ответ дам я царю? Лучше дождусь глухой полночи да убегу куда глаза глядят; вот как пропоют третьи петухи, сейчас и задам тягу!»

А кольцо-то царское стащили три дворовых человека: лакей, кучер да повар.

– Что, братцы, – говорят они меж собой, – как этот ворожейка да узнает нас? Ведь тогда нам смерть неминучая... Давайте-ка подслушивать у дверей: коли он ничего – и мы молчок; а коли узнает нас, так уж делать нечего – станем просить его, чтоб царю-то не доказывал.

Пошел лакей подслушивать; вдруг петухи запели, мужик и промолвил:

– Слава тебе, господи! Один уже есть, остается двух ждать!

У лакея душа в пятки ушла; прибежал он к своим товарищам:

– Ах, братцы, ведь меня узнал; только я к двери, а он кричит: один уже есть, остается двух ждать!

– Постой, я пойду! – сказал кучер; пошел подслушивать.

Запели вторые петухи, а мужик:

– Слава тебе, господи, и два есть, остается одного ждать.

– Эх, братцы, и меня узнал.

Повар говорит:

– Ну, если и меня узнает, так пойдем прямо к нему, бросимся в ноги и станем упрашивать.

Пошел подслушивать повар; третьи петухи запели, мужик перекрестился:

– Слава богу, все три есть! – да поскорей в двери – бежать хочет.

А воры к нему навстречу, пали в ноги и просят и молят:

– Не погуби, не сказывай царю; вот тебе кольцо!

– Ну, так и быть, прощаю вас!

Взял мужик кольцо, поднял половицу и бросил его под пол.

Наутро царь спрашивает;

– Что, мужичок, как твои дела?

– Выворожил: кольцо твое укатилось под эту половицу.

Подняли половицу и достали кольцо; царь щедро наградил знахаря деньгами и велел накормить-напоить его до отвала, а сам пошел в сад гулять.

Идет по дорожке, увидал жука, поднял его и воротился к знахарю:

– Ну, коли ты знахарь, так узнай, что у меня в руке?

Мужик испугался и говорит сам себе:

– Что, попался, Жучок, царю в руки!

– Так, так, твоя правда! – сказал царь, еще больше его наградил и с честью домой отпустил.

Вор

Жил-был старик со старухою; у них был сын, по имени Иван. Кормили они его, пока большой вырос, а потом и говорят:

– Ну, сынок, доселева мы тебя кормили, а нынче корми ты нас до самой смерти.

Отвечал им Иван:

– Когда кормили меня до возраста лет, то кормите и до уса.

Выкормили его до уса и говорят:

– Ну, сынок, мы кормили тебя до уса, теперь ты корми нас до самой смерти.

– Эх, батюшка, и ты, матушка, – отвечает сын, – когда кормили меня до уса, то кормите и до бороды.

Нечего делать, кормили-поили его старики до бороды, а после и говорят:

– Ну, сынок, мы кормили тебя до бороды, нынче ты нас корми до самой смерти.

– А коли кормили до бороды, так кормите и до старости!

Тут старик не выдержал, пошел к барину бить челом на сына.

Призывает господин Ивана:

– Что ж ты, дармоед, отца с матерью не кормишь?

– Да чем кормить-то? Разве воровать прикажете? Работа́ть я не учился, а теперь и учиться поздно.