Александр Афанасьев - Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2

Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, залетел он за тридевять земель, в тридесятое государство, где жила Елена Премудрая. Дворец ее словно жар горел — был он вылит из чистого серебра и золота; у ворот на железных спицах торчало одиннадцать голов богатырских. Призадумался Иван, добрый мо́лодец: «Одиннадцать голов на спицы подняты; моя, верно, будет двенадцатая!» Опустился на широкий двор, вступил на крылечко высокое и идет прямо в светлицу. Встречает его Елена Премудрая. «Ты, — говорит, — зачем пожаловал?» — «Хочу тебя замуж взять». — «Ну что ж! Попробуй; коли сумеешь от меня спрятаться — пойду за тебя замуж; а не сумеешь — головой поплатишься». Иван вышел в чистое поле, достал кремень и огниво, вырубил огонек и прижег ковыль-траву. Вдруг откуда не́ взялся — прилетел сизокрылый орел и молвил человечьим голосом: «Скорей, добрый мо́лодец, садись на меня и держись крепче, не то свалишься».

Иван сел на орла, обхватил его крепко руками; орел взмахнул крыльями, поднялся́ высоко вверх и забрался за третьи облака. Кажись, хорошо запрятался — никому не найти; да у Елены Премудрой есть такое зеркало: стоит только заглянуть в него, так вся вселенная и откроется; разом узнаешь, где и что в белом свете творится. Вот подошла она к этому зеркалу, заглянула в него и тотчас узнала всю подноготную. «Полно, хитрец! — крикнула Елена громким голосом. — Вижу — залетел ты за третьи облака, занес тебя сизокрылый орел, а теперь время на землю спускаться».

Иван спустился на землю, слез с орла и пошел на взморье, ударил по кремню огнивом, вырубил огонек и пустил его на синее море. Вдруг откуда ни взялась — приплыла к берегу щука-рыба огромная. «Ну, добрый мо́лодец, — говорит щука, — полезай ко мне в рот, я тебя на дне моря спрячу». Разинула пасть, проглотила мо́лодца, опустилась вместе с ним в пучину морскую и кругом песками засыпалась. «Ну, — думает Иван, — авось ладно будет!» Не тут-то было; Елена Премудрая только глянула в зеркало и все сразу узнала: «Полно, хитрец! Вижу — забрался ты в щуку-рыбу огромную и сидишь теперь в пучине морской, под песками сыпучими. Время на сушу выходить!» Щука-рыба выплыла к берегу, выбросила из себя доброго мо́лодца и опять ушла в море. Воротился Иван к Елене Премудрой на широкий двор, сел на крылечко и крепко призадумался-пригорюнился.

На ту пору бежит по лесенке служанка Елены Премудрой: «О чем пригорюнился, добрый мо́лодец?» — «Как мне веселому быть? Коли в третий раз не спрячуся, то надобно с белым светом прощаться. Вот и сижу да смерти дожидаюся». — «Не тужи, не вещуй худого на свою буйную голову; было время: обещалась я тебе пригодиться — не пустое слово молвила; пойдем, я тебя спрячу». Взяла его за руку, повела во дворец и посадила за зеркало. Немного погодя прибегает Елена Премудрая; уж она глядела-глядела в зеркало — нет, не видать жениха; вот и срок прошел, рассердилась она и ударила с досады по зеркалу; стекло вдребезги распалося — и явился перед нею Иван, добрый мо́лодец. Тут, нечего делать, пришлось покориться. У Елены Премудрой не мед варить, не вино курить; в тот же день честным пирком да за свадебку; обвенчались они и стали себе жить-поживать, добра наживать.

Гусли-самогуды

№238 [211]

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик, а у этого мужика был сын. Мужика звали Алексеем, а сына Ванькою. Вот приходит лето. Алексей вспахал землю и посеял репу. И такая-то хорошая уродилась репа, да большая, да крупная, что и господи! Рад мужик, каждое утро ходит на поле, любуется репкою да бога благодарит. Один раз приметил он, что кто-то ворует у него репу, и начал караулить; караулил-караулил — нет никого! Посылает он Ваньку: «Поди ты, присмотри за репою».

Приходит Ванька в поле, смотрит — а какой-то мальчик репу роет, наклал два мешка, да такие большие, что и ну: взвалил их, сердешный, на спину, насилу тащит — ноги так и подгибаются, инда спина хрустит! Вот мальчик тащил-тащил, невмоготу, вишь, стало, бросил мешки наземь, глядь — а перед ним стоит Ванька. «Сделай милость, добрый человек, пособи мне дотащить мешки до дому; дедушка подарит тебя, пожалует». А Ванька как увидал мальчика, так и с места не тронется, вытаращил на него глаза да все и смотрит, пристально смотрит; после очнулся и говорит ему: «Ништо, хорошо!» Взвалил Ванька на плеча два мешка с репою и понес за мальчиком, а мальчик впереди бежит, припрыгивает и говорит: «Меня дедушка кажный день посылает за репою. Коли ты будешь носить ему, он даст тебе много серебра и золота; только ты не бери, а проси гусли-самогуды».

Вот, ладно, пришли они в избу; в углу сидит седой старик с рогами. Ванька поклонился. Старик дает ему комок золота за работу; у Ваньки глаза разгорелись, а мальчик шепчет: «Не бери!» — «Не надо, — бает Ванька, — дай мне гусли-самогуды, и вся репа твоя». Как сказал он про гусли-самогуды, у старика глаза на вершок выкатились, рот до ушей раскрылся, а рога так на лбу и запрядали. Ваньку страх взял; а мальчик и говорит: «Подари, дедушка!» — «Многого хошь! Ну, да так и быть: бери себе гусли, только отдай мне то, что тебе дома всего дороже». Ванька думает: домишко наш чуть в землю не врос; чему там быть дорогому! «Согласен!» — говорит; взял гусли-самогуды и пошел домой. Приходит, а отец его мертвый на пороге сидит. Погоревал, поплакал, похоронил отца и пошел искать счастья.

Добрался до одного большого города, где жил да был великий государь. Супротив дворца было поле, на том поле свиньи паслись. Ванька подошел к пастуху, купил у него свиней и начал пасти. Как только заиграет он в гусли-самогуды, сейчас все стадо и запляшет! Вот однажды царя дома не случилося, царевна подсела к окошечку, глядит — Ванька сидит на пенечке да играет в гусли-самогуды, а перед ним свиньи пляшут. Посылает царевна свою девушку, просит у пастуха продать ей хоть одну свинку. Ванька говорит: «Пусть сама придет!» Приходит царевна: «Пастух, пастух! Продай мне свинку». — «У меня свинки не продажные, а заветные». — «А какой завет?» — «Да коли угодно, царевна, свинку получить, так покажи мне свое бело тело до колен». Царевна подумала-подумала, поглядела на все на четыре стороны — никого нет, приподняла до колен платье, а у ней на правой ноге небольшое родимое пятнышко. Отдал пастух свинку, царевна велела привести ее во дворец, собрала музыкантов и заставила играть. Хочется посмотреть, как будет свинка выплясывать; а свинка только по углам прячется, визжит да хрюкает...

Приехал царь и вздумал отдавать свою дочь замуж. Созывает он всех бояр, и вельмож, и купцов, и крестьян; съезжаются к нему из чужих земель короли и королевичи и всякие люди. «Кто узнает, — говорит царь, — на моей дочке приметы — за того и замуж отдам». Никто не мог разузнать: как ни старались, как ни добивались, ничего не проведали. Вот напоследях вызвался Ванька: я-де узнаю, и сказал, что у царевны на правой ноге есть небольшое родимое пятнышко. «Угадал!» — говорит царь, взял — повенчал его на своей дочери и задал пир на целый мир. Сделался Ванька царским зятем и зажил припеваючи.

Царевна, разрешающая загадки

№239 [212]

Жил-был старик; у него было три сына, третий-от Иван-дурак. Какой-то был тогда царь — это давно уж было; у него была дочь. Она и говорит отцу: «Позволь мне, батюшка, отгадывать загадки; если у кого отгадаю загадки, тому чтобы голову ссекли, а не отгадаю, за того пойду замуж». Тотчас сделали клич; многие являлись, всех казнили: царевна отгадывала загадки. Иван-дурак говорит отцу: «Благословляй, батюшка! Я пойду к царю загадывать загадки!» — «Куда ты, дурак! И лучше-то тебя, да казнят!» — «Благословишь — пойду, и не благословишь — пойду!» Отец благословил. Иван-дурак поехал, видит: на дороге хлеб, в хлебе лошадь; он выгнал ее кнутиком, чтоб не отаптывала, и говорит: «Вот загадка есть!» Едет дальше, видит змею, взял ее заколол копьем и думает: «Вот другая загадка!»

Приезжает к царю; его приняли и велят загадывать загадки. Он говорит: «Ехал я к вам, вижу на дороге добро, в добре-то добро же, я взял добро-то да добром из добра и выгнал; добро от добра и из добра убежало». Царевна хватила книжку, смотрит: нету этой загадки; не знает разгадать и говорит отцу: «Батюшка! У меня сегодня головушка болит, мысли помешались; я завтра разгадаю». Отложили до завтра. Ивану-дураку отвели комнату. Он вечером сидит, покуривает трубочку; а царевна выбрала верную горнишну, посылает ее к Ивану-дураку: «Поди, — говорит, — спроси у него, что́ это за загадка; сули ему злата и серебра, чего угодно».

Горнишна приходит, стучится; Иван-дурак отпер двери, она вошла и спрашивает загадку, сулит горы золота и серебра. Иван-дурак и говорит: «На что мне деньги! У меня своих много. Пусть царевна простоит всю ночь не спавши в моей горнице, дак скажу загадку». Царевна услышала это, согласилась, стояла всю ночь — не спала. Иван-дурак утром сказал загадку, что выгнал из хлеба лошадь. И царевна разгадала.