Вадим Астанин - Иван, лесорубов сын

Ослободил Иван всех девиц, чудищем поганым глазом невиданным слухом неслыханным похищенных, по домам развёз, передал с рук на руки близким родственникам, которые нашлись. Одна замарашка осталась. - Куды тебя, убогую, доставить? - спрашивает Иван у девчонки. - В палаты царские, - отвечает бойко девчонка. А Ивану что? Ивану без разницы. В палаты, так в палаты. Устал Иван геройствовать. Утомительное это занятие для обыкновенного трудящегося.

Сопроводил он, значит, замарашку до парадного входа, кулаком в дверь стукнул, чуть створки с косяком не высадил. Распахнулись двери, на пороге царь со свитой объявился. Замарашка царю на шею кинулась и зачастила счастливо: «батюшка, батюшка!!» Ивана холодный пот прошиб: «Обманул таки меня, старый хрыч! Подставил не за понюх табака! Чужие уголья из печи голыми руками выгребать заставил!» Царь дочку спасённую мамкам да нянькам сдал, обнял Ивана по-отечески, облобызал троекратно, золотым цехином от щедрот царских наградил и… восвояси отослал… под надёжным караулом.

Ненадолго, правда. На неделю. Спустя седмицу дён тем же макаром Ивана назад во дворец доставили. Помыли, побрили, одели богато, Марью-царевну за него выдали и полцарства в собственность отписали. Царь к грамоте дарственной собственноручно большую царскую печать приложил. Стал Иван полуцарственником, а чего дальше делать — не представляет. Как со своей половиной управляться? Удружила Марья-царевна капризом минутным, ничего не скажешь. Ведь что раньше имел в жизни Иван? С полатей на лесосеку, с лесосеки — на полати. Откуда опыту административному набраться? И спросить не у кого. Родители, на беду, в кои-то веки укатили в отпуск по льготной путёвке, отдыхать-загорать на островах. Царь-батюшка, тесть дражайший, Порфирия Дормидонтовича к Ивану не отпустил и инструкциев никаких не оставил. Закручинился Иван… Но это уже совсем другая история.