Алан Милн - Винни-Пух

— Верёвка не порвётся, — успокаивающе прошептал Пух, — потому что ты Маленький Зверёк. Я буду стоять под тобой, а если ты нас спасёшь, то совершишь Отважный Поступок, о котором потом будут долго рассказывать, а я, возможно, сочиню об этом песню, и все воскликнут: «Хрюка совершил такой Отважный Поступок, что в его честь Пух сочинил песню».

От таких слов настроение у Хрюки заметно улучшилось, и после необходимых приготовлений он начал медленно подниматься к потолку. И так этим возгордился, что наверняка крикнул бы: «Посмотрите на меня!» — если бы не боялся, что Пух и Сова могут отпустить свой конец верёвки и посмотреть на него.

— Всё выше, и выше, и выше! — радостно воскликнул Пух.

— Подъём проходит в полном соответствии с намеченным планом, — прокомментировала происходящее Сова.

И вскоре Хрюка уже забирался в почтовый ящик. Потом он отвязал верёвку и начал протискиваться в щель, через которую в стародавние времена, когда двери ещё были дверьми, попадали в ящик письма и телеграммы, которые Са-Ва сама себе и писала, и отправляла.

Хрюка протискивался, протискивался, и, наконец, последним, отчаянным рывком пролез-таки в щель. Но не потерял голову от радости, а сунулся обратно, что доложить пленникам обстановку.

— Всё нормально, — пропищал Хрюка. — Ваше дерево, Сова, свалило ветром, и теперь на двери лежит большая ветка, но Кристофер Робин и я сможем её сдвинуть. И ещё мы принесём верёвку для Пуха. Сейчас я пойду и расскажу Кристоферу Робину, что произошло. Вниз я спущусь. Конечно, это очень опасно, но я справлюсь. И через полчаса вернусь с Кристофером Робином. Да свидания, Пух, — и Хрюка отбыл, не дожидаясь ответного: «До свидания, спасибо тебе, Хрюка».

— Вернётся он через полчаса, — заявила Сова и устроилась поудобнее. — Этого времени мне как раз хватит, чтобы закончить ту историю, которую я рассказывала о моём дяде Роберте… его портрет сейчас лежит у тебя под ногами. Так на чём я остановилась? Ах, да. В такой же ветреный день, как и сегодня, мой дядя Роберт…

Пух закрыл глаза.

Глава 9,

в которой Иа находит савятник и Сова переезжает

Войдя в Столетний Лес, Пух направился к бывшему дому Совы. Только теперь он ничем не напоминал дом. Пух видел перед собой дерево, сваленное ветром. А если твой дом так выглядит, то самое время подыскать себе другой. В это утро Пух обнаружил под дверью Загадочное Паслание: «Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ КРОЛИК», — и пока он гадал, что всё это значит, появился Кролик и всё ему прочитал.

— Такие же письма я разношу всем остальным, — продолжил Кролик, — а потом рассказываю, что я им написал, и они все тоже отправляются на поиски. Ладно, мне некогда. До свидания, — и убежал.

Пух неторопливо последовал за ним. Новый дом для Совы ему искать не хотелось. У него было более важное дело — сочинить песню о старом доме. Он давно уже обещал Хрюке сочинить её, и после этого, когда бы они с Хрюкой ни встречались, тот ни о чём не спрашивал, но Пух знал, чего от него ждут. А если вдруг речь заходила о бубнилках, деревьях, верёвке или ветре, а то и урагане, пятачок у Хрюки розовел, и он сразу старался перевести разговор на другую тему.

— Но это не так-то просто, — сказал себе Пух, глядя на то, что осталось от дома Совы. — Поэзия и бубнилки откуда ни возьмись не берутся, надо ждать, когда они сами придут к тебе. И в твоих силах только одно: оказаться в том месте, где они могут тебя найти.

Вот он и ждал, с надеждой…

— Что ж, — изрёк Винни-Пух после долгого ожидания. — Начну я с «Дерево стояло, а потом упало», потому что так оно и было, а потом посмотрим, что получится.

А получилось у него вот что:

Дерево стояло, а потом упало.Раньше тут в дупле СоваМирно проживала.Зайти мне в гости довелось,Как вдруг такое началось!..О, ужас! Ветер завывалИ дерево с землёй сровнял.А вместе с ним — и дом Совы,Осталось лишь сказать: «Увы,Мы страшно с ней огорчены!»Тут Хрюка вдруг воскликнул: «Хрюк!Идея есть, друзья!Нельзя отчаиваться зря,Но только мне сейчас нужнаВерёвочка одна!»По ней поднялся Хрюка вверх,В щель ящика полез.А Пух с Совой всё «Ай» да «Ой»!А Хрюка прямо с головойНырнул и в ней исчез.Я не поверил бы глазамКогда б не видел сам,Как весь сложившись пополамИ подтянув живот,Он втискивался в узкий ходДля писем-телеграмм!И вот через почтовый лазНа волю он попал.Кричал, визжал и верещал,Тревогу на весь лес поднялИ нас тем самым спас.Он звал: «Сюда, на помощь, SOS!В беде Сова и Пух!»По Лесу эхо разнеслось,И все услышали вокруг,И все явились вдруг.О, храбрый Хрюка! О, герой!Он спас от смертиНас с Совой!

— Вот и всё, — подытожил Пух, трижды пропев своё новое сочинение. — Получилось не совсем так, как я ожидал, но получилось. Теперь я должен найти Хрюку и пропеть ему всё от начала и до конца.

«Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ

— Что это? — спросил Иа.

Кролик объяснил.

— А что случилось с её старым домом? — спросил Иа.

Кролик объяснил.

— Никто мне ничего не говорит, — пожаловался Иа. — Никто не держит меня в Курсе Событий. В следующую пятницу исполнится семнадцать дней с того момента, как со мной в последний раз разговаривали.

— Такого быть не может, чтобы семнадцать дней!..

— В следующую пятницу, — повторил Иа.

— Но сегодня только суббота, — напомнил Кролик. — Значит, прошло только одиннадцать дней. И я был здесь неделю тому назад.

— Но мы же не разговаривали. Ни я, ни ты. Ты на ходу бросил: «Привет», — и умчался. Я ещё только обдумывал ответ, а твой хвост уже исчез из виду. Хотел было сказать: «Что?» — да только ты бы меня не услышал.

— Видишь ли, я торопился.

— Я не узнал ничего нового и ничем не поделился с тобой, — продолжал брюзжать Иа. — Никакого обмена информацией не произошло. «Привет» и «Что?». Что из этого можно почерпнуть, особенно если хвост твоего собеседника исчезает до того, как ты успеваешь открыть пасть?

— Это твоя вина, Иа, — перешёл в наступление Кролик. — Ты никогда не заходишь к нам в гости. Сидишь в своём углу и ждёшь, когда кто-нибудь заглянет к тебе. Почему бы тебе иногда не заглянуть к кому-то из нас?

Иа помолчал, обдумывая слова Кролика.

— В этом что-то есть, Кролик, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу.

— Мне надо больше двигаться. Приходить и уходить.

— Совершенно верно, Иа. Забегай к любому из нас, как только у тебя возникнет такое желание.

— Спасибо тебе, Кролик. А если кто-нибудь скажет: «Ну надо же! Да это никак Иа!» — я всегда смогу и убежать.

Кролик оторвал одну лапку от земли.

— Ну, мне пора.

— Да свидания.

— Что? Да, конечно, до свидания. Если вдруг увидишь подходящий дом для Совы, дай нам знать.

— Я займусь этой проблемой, — пообещал Иа.

Кролик убежал.

Пух нашёл Хрюку, и вот вдвоём они вновь зашагали к Столетнему Лесу.

— Хрюка, — застенчиво начал Пух после довольно-таки продолжительного молчания.

— Что, Пух?

— Помнишь, я говорил, что должен сочинить песню Ты Знаешь О Чём?

— Ты её сочинил, Пух? — от волнения у Хрюки порозовел пятачок. — Да, я чувствую, что сочинил.

— Ты прав, Хрюка.

Тут уж у Хрюки порозовел не только пятачок, но вся мордочка до самых кончиков ушей.

— Правда, Пух? — от волнения у Хрюки даже сел голос. — О… о… о Том Самом… Ты и впрямь её сочинил?

— Да, Хрюка.

Кончики ушей Хрюки внезапно полыхнули ярко-алым цветом, он попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.

— В ней семь куплетов, — добавил Винни-Пух.

— Семь? — к Хрюке наконец-то вернулся дар речи. — Ты ведь нечасто сочиняешь бубнилки из семи куплетов, не так ли, Пух?

— Первый раз, — признался Пух. — Не думаю, чтобы кто-нибудь сочинял такие длинные и торжественные бубнилки.

— А Остальные уже слышали её? — Хрюка наклонился, поднял палочку и тут же её отбросил.

— Нет, — ответил Пух. — Я как раз собирался с тобой посоветоваться. Ты бы хотел, чтобы я пробубнил её тебе прямо сейчас, или сначала найдём всех остальных и я пробубню её при всех?

Думал Хрюка недолго.

— Мне бы хотелось, Пух, чтобы сейчас ты пробубнил её мне, а потом ещё раз всем остальным. И если Иа потом захочет её услышать, я смогу сказать: «Да, Пух мне её уже спел», — и притвориться, будто совсем и не слушаю.

Вот Пух и пробубнил ему своё сочинение, все семь куплетов, а Хрюка слушал, не произнося ни слова, просто стоял, сияя, как медный таз. Никогда раньше никто не складывал песен в его честь. Когда же Пух умолк, Хрюке очень хотелось попросить медвежонка повторить один куплет, но он постеснялся. А хотелось ему услышать последний куплет, начинавшийся словами «О, храбрый Хрюка, О, герой!». По его разумению, именно с таких слов следовало начинать куплет песни или строфу стихотворения.