Кэтрин Ласки - Легенды ночных стражей: Похищение

— Но вы же не могли видеть, как он меня выбросил. Как вы догадались?

— Почувствовала. У нас, слепых змей, очень развита интуиция. Я знала, что ты не сидел на краю дупла. Чтобы вывалиться, нужно находиться на самом краю, ты же понимаешь. А ты был хорошим мальчиком, ты послушно сидел в дупле и смотрел вниз. Я как раз дремала возле самых лап твоего братца, когда он совершил это злодейство. Я почувствовала, как он пошевелился. Когти его взметнулись вверх, а потом последовал толчок. Все было кончено! А теперь вспомни, как он повел себя, когда ты просил помощи? Разве он хотел тебя спасти? Нет! Он даже попытался остановить меня, преградил мне выход, но я нашла другую щелку. К сожалению, когда я вернулась, тебя уже похитили!

Сорен зажмурился, вспомнив события той далекой ночи. Это было ужасно.

— Вы правы, — тихо проговорил он. — Вы совершенно правы. Он столкнул меня.

— Да, и я почувствовала, что он хочет сделать то же самое с твоей сестрой, Эглантиной. Когда твои родители вернулись, они были убиты горем и строго-настрого наказали Клудду не спускать глаз с Эглантины, когда они снова отправятся на охоту. Но я-то уже знала, что он задумал. Я места себе не находила, когда они улетели. И тогда я решила попросить помощи. Моя подруга Хильда работала в почтенном семействе капских сипух, живших в другой части леса. Достойная семья, очень достойная. Вот я и задумала попросить у них помощи. Я дождалась, пока Клудд уснет, и потихоньку выскользнула из дупла. Как жестоко я ошиблась! Мне казалось, что он спал, но когда я вернулась обратно, Эглантина тоже исчезла.

— Исчезла? Но куда? И что сказал Клудд?

— Дитя мое, я до сих пор дрожу, вспоминая его слова. Он сказал: «Одно слово, Пи-Пи, и ты увидишь, что я с тобой сделаю!» Но тогда мне и в голову не пришло, что он такое задумал. Я прямо ему сказала: «Молодой человек, в таком тоне не разговаривают со старшими, даже с прислугой». А потом… Ах, Сорен, потом произошло самое страшное. Он закричал. У меня до сих пор мороз пробегает по коже, как вспомню его крик: «Знаешь, Пи-Пи, мне что-то ужасно захотелось попробовать змеятины!» И с этими словами набросился на меня.

— Великий Глаукс!

— Не нужно всуе поминать великое имя, Сорен. Раньше я не замечала за тобой такой привычки.

— Миссис Плитивер, что было дальше?

— Мне удалось ускользнуть в щель. Я затаилась и стала ждать возвращения твоих родителей, но их все не было и не было. Из щели был ход наружу, вот я и подумала, что если я хочу остаться в живых, мне придется бежать. Подумать только, я даже не поставила в известность твоих родителей! После стольких лет верной службы, сбежала без предупреждения! Ах, какой стыд! Разве так увольняются?

— Я думаю, у вас не было выбора, миссис Плитивер.

— Ты прав, дитя мое.

— Пойдемте со мной. Я познакомлю вас со своими друзьями, миссис Плитивер. Мы вместе путешествуем к Хуулмере.

— К Хуулмере! — восторженно прошипела слепая змея.

— Вы же знаете о Великом Древе Га' Хуула?

— Разумеется, милый. Это то же самое, что Тамо, только снизу. Сорен моргнул. Радостная дрожь сотрясала его желудок.

— Ее есть нельзя! — Опускаясь на ветку перед дуплом, Сорен грозно взглянул на Сумрака. Миссис Плитивер уютно устроилась в перьях на его шее и между крыльями. — Я хочу, чтобы все это поняли. Это моя лучшая подруга, миссис Плитивер.

— Миссис Плитивер! — радостно вспорхнула на ветку Гильфи. — Та самая миссис Плитивер? Счастлива познакомиться с вами, миссис. Позвольте представиться, меня зовут Гильфи.

— Карликовый сычик-эльф, если я не ошибаюсь? — Миссис Плитивер развернулась, приветственно приподняла голову и немного покачалась над макушкой Гильфи, оценивая ее рост. — Мне очень приятно. Ах, малютка, да мы с тобой почти одного роста! — змея тихонько засмеялась, а когда змеи смеются, они издают звуки, похожие на негромкую икоту.

— А это Сумрак, — представил серого совенка Сорен.

— Очень рада, — сказала миссис Плитивер.

— Взаимно, — ответил Сумрак. — Честно сказать, мадам, я не привык к прислуге. Сам себя вырастил, сам воспитал. Суровая школа сиротства, если вы понимаете, о чем я говорю. Так что не ищите во мне такого же лоска, как у этих двоих.

— Ах, милый, хорошим манерам нельзя научиться, они наследуются.

Сумрак смущенно моргнул и слегка попятился.

— Не волнуйтесь, миссис Плитивер, — сказал Сорен. — Я уже объяснял своим друзьям, что происхожу из семьи, не употребляющей в пищу змей, и надеюсь, что это правило будет строго соблюдаться.

Сумрак с Гильфи кивнули.

— Ах, мои хорошие. Я уверена, что мы отлично поладим!

— Миссис Плитивер хочет отправиться вместе с нами. Она может сидеть у меня на плечах.

— Вот только не знаю, кто даст мне рекомендации, если мне удастся найти новое место работы, разумеется.

— А моя рекомендация сгодится?

— Возможно, это выход — если, конечно, хозяева прислушаются к словам такого молодого совенка, но, с другой стороны, я работала в вашей семье намного дольше, чем ты прожил на свете и…

— Не расстраивайте нас, мадам. Нам пора лететь, — твердо, но дружелюбно перебил ее Сумрак.

— Конечно-конечно, простите меня, неразумную, — миссис Плитивер содрогнулась всем телом, словно хотела отбросить подальше грустные мысли. Сорену даже показалось, что она вот-вот сбросит шкуру.

Тогда Сумрак, который испытывал некоторую неловкость за свою резкость, пробасил:

— Я могу понести вас, миссис Пи. Я ведь гораздо крупнее Сорена. А вы, почитай, ничего не весите.

— Ах, вы оба так милы, — расчувствовалась миссис Плитивер.

— Боюсь, только я не смогу предложить свои услуги, — вздохнула Гильфи. — Я вешу не многим больше вас, миссис Плитивер. И очень жаль, потому что я была бы рада такой приятной собеседнице.

— Спасибо, дорогая! Я слышала, что сычики-эльфы замечательно умеют поддержать разговор…

Сумрак моргнул и негромко процедил что-то насчет словоохотливых малявок.

— … но если быть откровенной, дорогая, домашней прислуге не пристало вести праздные разговоры с совами вашего положения.

— Миссис Пи, — вмешался Сорен. — Прекратите, пожалуйста.

— Что я должна прекратить, мой мальчик?

— Всю эту чушь насчет слуг и положений! Мы теперь все равны. Больше нет ни гнезд, ни хозяев, ни прислуги. Мы все — сироты. Мы видели ужасные вещи. Мир изменился, миссис Пи. И частью этих перемен стала отмена различий.

— Что ты, что ты, мой милый! Слуги всегда останутся слугами. Никогда так больше не говори! Я происхожу из семьи потомственной прислуги. В этом нет ничего постыдного, можешь мне поверить. Это очень достойная и почетная должность…

Сорен вздохнул и понял, что спорить бесполезно.

И вот трое совят и слепая змея, устроившаяся между плечами Сорена, снова поднялись в ночное небо. Луна уже встала, но светило тускло, словно через плотную дымку.

— Ах, какое чудо, Сорен! Я, старая слепая змея, очутилась в Тамо! Невероятно! Дорогой мой, ты превосходно летаешь! — голосок миссис Плитивер восторженно задрожал.

— Держитесь крепче, миссис Пи, сейчас мне придется описать вираж.

Никакой необходимости в этом не было, просто Сорену хотелось показать миссис Плитивер с какой легкостью он рассекает воздух, и как ловко умеет менять угол и направление полета. Вскоре ему пришлось сделать еще один поворот, чтобы нагнать товарищей.

— Ах, Тамо! Тамо! — снова и снова восклицала миссис Пи. — Я лечу! Лечу! — Она была в полном восторге и оглашала небо ликующим шипением, от которого даже звезды сверкали ярче. Так, по крайней мере, казалось Сорену.

Сумрак оказался прав. Полет над пустыней был великолепен. Ночь была не черной, а темно-темно синей. Звезды густо усеяли безлунное небо. Стоял мороз, но время от времени жар от раскаленных песков поднимался в небо, смягчая студеный воздух.

Впоследствии совята не раз с тоской вспоминали те благословенные минуты, когда, ловко изогнув рулевые и первостепенные маховые перья, они парили на тихих ветрах пустыни, выписывая в темноте огромные дуги и почти касаясь созвездий кончиками своих крыльев.

Сумрак в самом деле очень много знал. Он назвал им имена созвездий. Вот это — Великий Глаукс, одним крылом он указывает на звезду, которая никогда не трогается с места. Еще одно созвездие называлось Малый Енот, а летними ночами в небо поднимается Большой Енот, который словно пляшет в темноте, поэтому его еще называют Танцующим Енотом. Ранней осенью на небе можно видеть Большого Ворона с широко раскинутыми крыльями. Но этой ночью они летели под ослепительными звездными крылами Великого Глаукса.

В эту ночь Сорен впервые почувствовал, как изменилось его тело. Теперь он был полностью оперившейся совой. Он заметил это по тому, что полет его стал совершенно бесшумным. Наконец-то появились последние тоненькие перышки опушки. Они лежали поверх главных перьев и приглушали их взмахи.