Сергей Козлов - Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе

И они пошли, наломали красивых веток и с ветками в лапах направились к дому Медвежонка.

— Эй! Зачем это вам веники? — крикнул Заяц.

— Это не веники, сказал Ёжик. — Это — красота! Разве не видишь?

— Красота! Вон её сколько, это красоты! — сказал Заяц. — Красота — это когда мало. А здесь — вон сколько!

— Это здесь, сказал Медвежонок. — А у нас зимой дома будет красота.

— И вы эти веники потащите домой?

— Ну да, — сказал Ёжик. — И ты себе тоже набери, Заяц.

— Да что я, сдвинулся? — удивился Заяц. — Живу в лесу и голые ветки…

— Да ты пойми, сказал Медвежонок, — возьмёшь две-три веточки и поставишь дома в кувшин.

— Лучше рябину, — сказал Заяц.

— Рябину — само собой. А ветки — очень красиво!

— А куда вы их поставите? — спросил Заяц у Ёжика.

— На окно, — сказал Ёжик. — Они будут стоять прямо у зимнего неба.

— А ты? — спросил Заяц у Медвежонка.

— И я на окно. Кто ни придёт — обрадуется.

— Ну вот, — сказал Заяц. — Значит, права Ворона. Она ещё утром сказала: «Если осенью в лес приходит тепло, многие шалеют». Вы ошалели, да?

Ёжик с Медвежонком посмотрели друг на друга, потом на Зайца, а потом Медвежонок сказал:

— Глупый ты, Заяц. И твоя Ворона — глупая. Разве это ошалеть — из трёх веточек сделать для всех красоту?

Снег пошёл

— Ну вот, — сказал Ёжик. — Вот и дождались. Снег пошёл.

Весь лес был в снегу, а снег всё падал и падал, и, казалось, никогда уже не будет ему конца. Было так красиво, что Ёжик с Медвежонком вертели головами во все стороны и не могли наглядеться.

Они стояли на опушке посреди сказочного леса, как два маленьких деревца, полузанесенных снегом.

«Я — ёлка, подумал о себе Ёжик. — а Медвежонок — кто?»

Особенно были красивы в этом белом лесу полуоблетевшие огненные осинки и золотые клёны. Просто немыслимо было их видеть среди чёрных стволов деревьев.

— Так и будут стоять до весны, — сказал Ёжик.

— Облетят.

— Как же они облетят? Зима!

— Почернеют, — сказал Медвежонок.

Ёжику не хотелось спорить, ему хотелось только смотреть, и смотреть, и, вытянув лапу, слышать, как на неё мягко садятся снежинки.

— Снежинка-снежинка, откуда ты прилетела? — спросил Ёжик у снежинки, которая легко опустилась ему на лапу.

— Откуда? — спросил Медвежонок.

Но снежинка растаяла.

— От них толку не добьёшься, — сказал Медвежонок. — Ясно откуда — с неба.

А снег всё падал и падал; вот он уже стеной отгородил от Ёжика с Медвежонком лес, а Ёжик с Медвежонком всё стояли в этом густом снегу, и никуда им не хотелось идти.

— Смотри не потеряйся, — сказал Медвежонок. — Ты меня видишь?

— Ага.

— Не «ага», а отвечай: вижу! Размечтаешься, ищи тебя потом. — И Медвежонок взял Ёжика за лапу. — Отвечай за тебя, — ворчал Медвежонок. — Никто не падает в волчьи ямы, один ты…

— Погоди, — сказал Ёжик.

Снег стал редеть, небо — чуть посветлело, и от этого красота сделалась такой невозможной, что Медвежонок сказал:

— Может, побегаем, а?

— Жалко топтать, — сказал Ёжик.

— Потопчем, а?

И они, хохоча и крича, наперегонки помчались по огромной поляне, оставляя маленькие следы.

А снег всё летел и летел. И когда Ёжик с Медвежонком, набегавшись, ушли в дом Медвежонка, на поляне совсем скоро не осталось ни одного следа.

Кто-то

— Ёжик! Медвежонок! Вы меня слышите?

Заяц стоял на холме, глядел на реку, на сверкающий лес, и синий ветерок трепал ему уши.

— Молчат, — сказал сам себе Заяц и закричал ещё громче: — Ёжи-и-ик! Медвежо-о-онок!

— Ну чего кричишь? — спросил Кто-то.

Заяц оглянулся — никого не было.

— Нечего кричать, — сказал Кто-то. — Всё равно не услышат.

— А ты — кто? — спросил Заяц. — И где ты есть, если тебя не видно?

Кто-то прошёлся туда-сюда (Заяц слышал, как шелестит трава) и остановился перед Зайцем.

— Вот что, — сказал Кто-то и уставился на Зайца невидимыми глазами. — Медвежонок теперь спит, поел и отдыхает. А Ёжик идёт к нему с песней.

— Что поёт? — спросил Заяц.

— Без слов.

— А ты откуда знаешь?

— Я всё знаю.

— А зачем я из звал?

— От радости. Солнцу обрадовался и кричишь.

— Верно, — сказал Заяц. — Уж больно хорошо! А что я им хотел сказать?

— Весна!

— Точно! А ещё?

— Давайте попрыгаем!

— А ещё?

— А больше — всё! Что ты ещё можешь сказать, если ветер в башке?

«Опять верно, — подумал Заяц. — Больше я ничего и не хотел».

Но Зайцу захотелось поговорить с Кем-то, кого не видно, как-то по-другому, чтобы Кто-то как-нибудь сказал, кто он.

— А давай побегаем! — сказал Заяц.

— Со мной неинтересно.

— Почему?

— Я — везде. Куда ни прибежишь, а я — там.

— Не верю! — сказал Заяц.

— Беги!

И Заяц, прижав уши, помчался с холма и, долетев до реки, так прыгнул в сторону, что любой — будь то сама Лиса или даже Волк — и тот бы не удержался, рухнул в воду, а Заяц залетел в ельник, скатился в овраг и, спрятавшись под вывороченную сосну, прошептал:

— Где ты?

— Да здесь я, не дрожи, — нехотя сказал Кто-то, и Заяц остолбенел.

— Кто ты? — тоненько заплакал Заяц. Его бил озноб. — Покажись!

— Не могу, — сказал Кто-то. — Не умею.

— Тебя заколдовали? — Зайцу сделалось так страшно, что он перестал дрожать.

— Заколдовывают в сказках.

— А мы где?

Кто-то немного помолчал, потом заиграл на балалайке.

— Это — что? — спросил Заяц.

— Балалайка.

Балалайка тихонько тренькала, на лес надвинулись сумерки, а Заяц сидел под вывороченной сосной, обхватив голову лапами, и, раскачиваясь из стороны в сторону, мычал, будто у него болел зуб.

— Ничего, — успокаивал его Кто-то. — Это пройдёт. Ты только помни, что есть Кто-то, кого никогда не видно.

Может, откроем глаза?

— Закройте глаза, — сказал Заяц.

Ёжик с Медвежонком закрыли.

— Заткните уши.

— Чем? — спросил Ёжик.

— Лапами.

— Я заткнул, — сказал Медвежонок.

— И я.

— Вы меня слышите?

— Плохо, — сказал Ёжик.

— Вот и хорошо. Что вы видите?

— Ничего, — сказал Медвежонок.

— Так и надо. Правда же, вам кажется, что вокруг никого нет?

— Кажется. — сказал Ёжик.

— И мне.

Заяц замолчал.

Было тихо-тихо, и Медвежонок с Ёжиком сидели в глухой темноте.

— Долго нам так сидеть? — спросил Ёжик.

Заяц молчал.

— А, Заяц?

Никто не ответил.

— Ты меня слышишь, Медвежонок?

— Ага, — сказал Медвежонок. — Заяц, наверное убежал.

— Может, откроем глаза?

— Погоди.

Они посидели ещё немного.

— А зачем он это придумал?

— Наверное, так надо, — сказал Медвежонок. — Разве бы он сам догадался?

А Заяц сидел рядом, глядел на Ёжик с Медвежонком и думал:

«Интересно, почему они не открывают глаза? Мало ли что я сказал! А если бы я сказал: прыгайте в пропасть? Взяли и прыгнули? А если б мне сказали: закрой глаза, заткни уши? Я бы, наверное, тоже заткнул и закрыл. Но почему, почему?»

— Всё, — сказал Медвежонок. — Мне надоело!

— И мне, — сказал Ёжик.

«Давно бы так!» — подумал Заяц.

Но Ёжик с Медвежонком по-прежнему сидели с закрытыми глазами, крепко зажав лапами уши.

Это чей холм?

Утром траву посеребрил иней, и сквозящие осинки, и весь лес от вспыхнувшего солнца стал серебряный и голубой.

— Видишь, как красиво! — сказал Ёжику Медвежонок. — А пойдём покажу, что устроил на холме Крот.

Они подошли к холму.

— Смотри, — сказал Медвежонок. — Ну что это, а?

Весь холм был изрыт от основания до макушки.

— И когда он успел? — сказал Ёжик. — Я ещё недавно здесь проходил: холм как холм.

— Не «холм как холм», — сказал Медвежонок, — а очень красивый наш холм. Эй, Крот! — крикнул он.

— Крот! — позвал Ёжик.

Высунулся Крот.

— Чего? — сказал он.

— Не «чего», а что ты наделал? — сказал Медвежонок.

— А что я наделал?

— А ты иди сюда, — сказал Медвежонок. — И погляди отсюда.

Крот вылез из норы и спустился с холма.

— Чего? — спросил он.

— Гляди! — сказал Медвежонок.