Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес

– Молчать! – заорала Королева, побагровев от гнева.

– Ой-ёй-ёй! Я вас нисколечко не боюсь, – сказала Алиса, – и молчать не буду!

– Отрубите ей голову! – закричала Королева в ярости.

Никто не тронулся с места.

– Вам не испугать меня! – воскликнула Алиса, которая к этому времени стала такого роста, какого была всегда. – Ведь вы всего лишь колода карт! Колода карт – ничего больше!

И тут вся колода поднялась в воздух и набросилась на Алису. Она вскрикнула не то от страха, не то от обиды, принялась отбиваться и… проснулась! Голова ее лежала на коленях сестры, а та осторожно смахивала с ее лица сухие листочки, облетевшие с дерева.

– Просыпайся, дорогая! – сказала сестра. – Как же ты долго спала!

– Ах, какой удивительный сон я видела! – воскликнула Алиса и рассказала сестре про все чудеса, какие привиделись ей во сне.

Когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:

– Это в самом деле удивительный сон! Ну, а теперь беги скорее пить чай, уже поздно.

Алиса побежала домой и на бегу думала о том, какой странный сон ей приснился. А сестра ее продолжала сидеть, глядя на заходящее солнце, и думала о необыкновенных приключениях, которые приснились Алисе.

Потом она закрыла глаза и так глубоко задумалась, что ей показалось, как будто и она сама тоже видит сон.

Сначала она думала об Алисе. Она чувствовала ее маленькие ручки у себя на коленях, слышала ее голос, смотрела в ее ясные глаза, видела, как она по своей привычке встряхивает головой, чтобы откинуть волосы со лба. И в то же время ей казалось, что все кругом вдруг ожило. Все, кого видела Алиса во сне, были теперь здесь.

Высокая трава шелестела под лапками спешившего куда-то Белого Кролика; слышался легкий плеск воды – это Мышь, попав в пруд, плыла к берегу; чашки Мартовского Зайца и его приятеля, все продолжавших свое бесконечное чаепитие, громко звенели; раздавался пронзительный голос Королевы, приказывавшей отрубить кому-то голову; ребенок-поросенок чихал, сидя на руках у Герцогини; тарелки и блюда летали и разбивались вдребезги, а издали доносились крик Грифона, скрип грифеля маленького Билла, сдавленные вопли Морской Свинки, которую засовывали в мешок, и отчаянные рыдания несчастной Черевродепахи.

Сестра Алисы продолжала сидеть с закрытыми глазами, представляя, что это она сама очутилась в волшебной стране, хотя знала, что стоит ей открыть глаза, и все тотчас же исчезнет: трава будет шелестеть только от ветра; плеск воды будет слышен лишь тогда, когда ветви ив, росших на берегу пруда, закачаются и коснутся ее; звон чашек превратится в звон колокольчиков пасущегося стада, крик Королевы – в покрикивания мальчишки-пастуха, чиханье ребенка, скрип грифеля маленького Билла и все другие звуки – в смешанный неясный гул, доносящийся с фермы, а рыдания печальной Черевродепахи – в далекое мычание коров.

Потом она стала думать о том, как ее маленькая сестренка вырастет и станет взрослой; какое у нее будет доброе и любящее сердце – такое, как и теперь; как она будет собирать около себя детей и, чтобы доставить им удовольствие и заставить блестеть их глазки, станет рассказывать им разные чудесные истории, а может быть, вспомнит и свои приключения в волшебной стране, которые видела во сне, когда сама была ребенком, и как она будет сочувствовать их детским горестям и радоваться их радостям, возвращаясь мыслями в счастливые летние дни своего детства.