Буря магии и пепла - Майрена Руис

дарил мне их с другим посылом… не с тем, что приписывали тебе люди.

– Тогда почему ты это сделала? – спросил Лютер, осторожно потрогав один из саженцев.

Я хотела сказать, что не знаю. Это был самый простой ответ. Просто показать ему растения, ничего не говоря и не извиняясь за то, чего даже не понимала. Но после всего я знала, что Лютер достоин большего.

– Мне трудно… чувствовать определенные вещи. Мне требуется время, чтобы получше узнать человека, а с тобой всегда все было так… сложно. В ночь Зимнего солнцестояния это была не я. Я не понимала, что делала. Однако были и другие ночи. И другие моменты. Даже несмотря на все, что происходило… Несмотря на страх… Я ничего не могла с собой поделать. И, сажая семена, я хотела думать, что, может быть…

Лютер взял меня за подбородок и притянул мое лицо к своему.

– Спасибо, – сказал он и поцеловал меня.

* * *

На следующий день мы, все еще погруженные в эмоции прошлой ночи, решили спуститься позавтракать в столовую. Даже присутствие Микке за главным столом не могло испортить мне утро, и Лютер, чувствуя это, улыбался мне в ответ.

– У кого-то сегодня хорошее настроение, – сказал Ной, усаживаясь напротив нас.

Все еще улыбаясь, я пожала плечами, но вдруг заметила, с каким любопытством Лютер по очереди смотрит то на меня, то на Ноя. Заподозрив, что он вспоминает то, что я рассказывала ему о нас, я ткнула его локтем в бок.

– Прекрати, – пробормотала я.

– Я ничего не говорил! – возразил он, наливая молоко в кофе.

– Но ты об этом думаешь.

Лютер снова улыбнулся.

– О чем это ты думаешь? – спросил Джеймс, подойдя вместе с Сарой.

– Ни о чем, – ответил он.

– Я вижу, ты побрился, – сказала Сара Итану, присаживаясь рядом с ним.

Он откашлялся:

– Ну да. Получившийся результат меня не очень порадовал.

– Ты всегда можешь попробовать снова через некоторое время, – подбодрил его Ной.

– Может, отрастишь хотя бы эспаньолку, – предложил Лютер.

Я повернулась к нему, на мгновение забыв о сливочном масле, которое начинало таять на моем тосте.

– Ты носил эспаньолку? – спросила я, не в силах сдержать улыбку при мысли об этом.

На его бледных щеках появился легкий румянец.

– Много лет назад, очень короткое время. Не всем нам так повезло, как Джеймсу.

Джеймс, разумеется, взъерошил свою густую рыжую бороду, игнорируя недовольный взгляд Сары. Я откусила тост и улыбнулась, осознав обыденность нашего разговора. Скоро наш план воплотится, и мы вновь вернемся к привычной жизни.

Мизинец Лютера коснулся тыльной стороны моей левой руки, и, не успев опомниться, я переплела свой палец с его. Мгновение спустя я увидела, что Джеймс смотрит на наши руки, и что-то в его глазах заставило меня разъединить их.

– У меня есть кое-какое дело, – сказал он и поставил свою чашку, полную чая, на стол. – Увидимся позже.

Я посмотрела на Лютера, не зная, что предпринять, но он только мягко покачал головой. Остальные, казалось, не заметили ничего странного, поэтому мы продолжали завтракать как ни в чем не бывало.

Закончив есть, мы попрощались с мальчиками и направились к выходу.

– Не волнуйся за Джеймса, – сказал мне Лютер, когда мы покидали столовую. – Я с ним потом поговорю.

Мне хотелось спросить, что с ним случилось. Логично было подумать, что он приревновал, но мысль о том, что Джеймс мог ревновать к тому, что происходит между мной и Лютером, казалась нелепой. Однако Лютер сменил тему.

– Ной Соваж, – пробормотал он.

– Лютер! – возмутилась я, не в силах сдержать улыбку.

– Понимаю, что вы друзья, но… – Лютер поднял руки, выражая недоумение.

– Это было давно, ясно? А ты познакомился с ним, когда он уже повзрослел и… в общем… – Я обернулась через плечо на мальчиков, но они оба все так же сидели за столом. – Влюбился в Итана. Это тоже его изменило.

– Ну, раз ты так говоришь…

Я снова хотела возразить, однако в коридоре мы увидели небольшую группу людей, громко споривших между собой. Прежде чем я успела предложить Лютеру пойти в противоположную сторону, он уже направился в толпу. Мне ничего не осталось, кроме как последовать за ним.

– …в конце концов, всегда одно и то же, именно мы должны защищать Оветту!

– От кого?! Ты видишь, чтобы на нас кто-то нападал? И почему их до сих пор не поймали?

Я узнала голос Ионы, смотрителя конюшен, и пробралась за Лютером вперед, чтобы посмотреть что происходит. Иона спорил с какой-то женщиной из Бригад.

– Почему бы тебе самому не поехать на границу и не выяснить это? Ах да, вы же не пачкаете руки магией, вы только и умеете, что осуждать и критиковать тех, у кого хватает смелости что-то делать, вместо того чтобы просто знать свое место.

– Ну и где же оно? – прикрикнул на нее Иона, шагнув к ней.

Все вокруг затаили дыхание, но вмешиваться, похоже, никто не хотел.

– В поле, со скотом, а не при дворе с цивилизованными людьми, – не унималась незнакомка.

Взмахнув рукой, Иона нанес ей заряженный магией удар, от которого женщина рухнула на пол, но тут же перекатилась на бок и встала на одно колено. Зарычав, она поднялась на ноги и набросилась на Иону, рассекая ему грудь при помощи заклинания.

– ПРЕКРАТИТЬ!

Люди расступились, пропуская вперед разъяренную Микке. Чувствуя, как ее магия наполняет воздух, я вцепилась в рукав Лютера.

– Микке, этот человек…

– Замолчи, – отчеканила Микке, перебивая ее. – Этих двоих – в темницы, живо!

По толпе прокатился шепот, однако, когда подошли другие члены Бригад и взяли Иону и женщину под руки, никто не возразил. Или почти никто.

– Сеньору Вальшу требуется целитель, – сказал Ностра, пробиваясь сквозь толпу.

– Об этом следовало подумать перед тем, как нападать на члена правительства.

Проигнорировав ее слова, Ностра подошел к Ионе – тот покачал головой. Высвободившись из хватки одного из членов Бригад, он провел рукой по груди и частично залечил рану. Ностра стиснул зубы, но ничего не сказал.

Моя тетя, которая, как всегда, стояла рядом с Микке, хлопнула в ладоши.

– Ну, чего вы ждете? В темницы их. Представление окончено.

Мы с Лютером молча отошли в сторону, освобождая им проход. Иона смотрел вперед, высоко подняв голову, и я почувствовала восхищение и беспокойство одновременно.

– Идем, – шепнул мне Лютер.

Наконец я отпустила его рукав и последовала за ним. Когда мы добрались до наших комнат, я прислонилась к двери.

– Ты в порядке?

Я кивнула, хватая ртом воздух.

– Как думаешь, что с ними будет?

– Рошет давно искала с кем бы поругаться, и вот наконец нашла. Могу предположить, что Микке несколько дней подержит их взаперти. Может быть…

Лютер не закончил фразу, но я сделала это за него:

– Может быть, она будет пытать Иону, верно?

– Такой вариант не исключен.

Я фыркнула и отошла от двери. На мгновение я крепко сжала руку Лютера.

– Мне надо идти тренироваться.

– Чуть позже я постараюсь разузнать что-нибудь об Ионе.

Я снова кивнула и ушла.

* * *

Той ночью Лютер пошел навестить Джеймса и вернулся от него серьезным и расстроенным. Я чувствовала, что он не хочет говорить об этом, поэтому просто села рядом с ним перед камином, позволяя ему перебирать пальцами мои волосы.

На следующий день ни Джеймс, ни Сара не пришли на тренировку и в столовой я тоже их не видела. Вечером, несколько обеспокоенная, я отправилась искать Сару.

Дойдя до своих бывших комнат, мгновение я колебалась и в конце концов, прежде чем войти, решила постучать в дверь. Было странно чувствовать себя нарушительницей спокойствия в собственном жилище, но я понимала, что за время моего отсутствия многое могло поменяться.

Однако, войдя, я увидела, что Сара одна.

– Привет, – окликнула я ее. – Ты в порядке? Я не видела тебя целый день.

Сара сидела перед камином и повернулась на мой голос. Она плакала.

– Сегодня у меня не было желания тренироваться, – ответила она и снова отвернулась к огню.

– Что случилось? – спросила я, пододвигая кресло поближе, чтобы сесть рядом с ней.

Моя подруга покачала головой и пожала