Радио Попова - Анья Портин

этот раз точно имела в виду не меня, а своих собратьев по ушам. Я украдкой на нее покосился: уши чуть виднелись из-под волос. Они были большие, оттопыренные, как и всегда, но о вибрации ничего не напоминало. Мне захотелось их потрогать, и я уже протянул руку, но в этот момент Аманда поднялась со стула. Я подумал, что уши снова покажутся, если вздохнуть. Я набрал побольше воздуха в легкие и выдохнул – но ничего не произошло. Попробовал еще раз, еще усерднее – и снова ничего.

– Можешь не стараться: я отличаю истинные вздохи от поддельных. – Аманда наклонилась и достала из ящика комода рулон светло-зеленой оберточной бумаги. – Так что по ложной тревоге не вскакиваю.

– Я не хотел, – пробормотал я.

Аманда положила оберточную бумагу на стол и резко сменила тему – словно о Чуткоухих ей больше рассказать было нечего:

– Сегодня упакуем всё красиво. Выбери из корзины шесть маленьких, но аппетитных яблок и заверни каждое в бумагу. А я пока приготовлю бутерброды.

Аманда намазывала на хлеб арахисовую пасту, укладывала поверх нее нарезанные помидоры и петрушку, заворачивала бутерброды в бумагу и перехватывала разноцветными резинками. Я заворачивал яблоки. Когда все было готово, Аманда сложила гостинцы в свою сумку и бросила сверху несколько запасных яблок – сказала, что всегда так делает.

– А газеты? – спросил я. – Ты разве не в газеты прячешь еду?

– Молодец, быстро учишься, – усмехнулась Аманда. – Газеты я забираю с пункта выдачи ночью. Отхожу с тележкой подальше, вкладываю еду в газеты и засовываю все обратно в сумку. Но сначала мне надо поспать.

– А можно мне с тобой разносить газеты и остальное?

– Нельзя.

– Я могу всю дорогу катить тележку!

– Нет. Негоже детям слоняться ночами по темным улицам.

– Ну разочек! Я обещаю, что…

– Альфред! – Аманда смерила меня сердитым взглядом. – На этот раз ты останешься здесь. Составишь компанию Мельбе и Харламовскому, чтобы они опять не передрались.

Харламовский, услышав свое имя, перелетел через комнату и уселся на изобретение Попова. Сначала он разглядывал странное устройство, наклонив голову, а потом начал крутить медные проволочки и постукивать по прибору клювом. И вдруг радио затрещало! Харламовский каркнул, и точно такое же карканье эхом донеслось от подоконника – там валялась Мельба и лежало старое карманное радио. Кошка подскочила от неожиданного звука и сбросила радио на пол. Харламовский снова каркнул, и теперь карканье донеслось с пола – все из того же карманного радио.

– Работает, – прошептал я.

– Похоже на то, – выдохнула Аманда. – Харламовский, выходит, подкрутил все как надо, а потом достучался до этого агрегата своим клювом.

Аманда как зачарованная смотрела на радиоприемник. Она постояла так, погрузившись в свои мысли, а потом встрепенулась, будто внутри нее тоже что-то вдруг включилось. Разгребла место на столе и придвинула приемник поближе, покрутила его и постучала по микрофону. Такой же стук тотчас раздался от окна. Аманда бросилась к карманному радио и стала разглядывать уже его. Оно было маленькое и плоское – одним словом, карманное, – со шнурком, чтобы цеплять к рюкзаку или надевать на запястье.

– Какое оно крошечное, – радостно заметила Аманда. – Идеальный размер, чтобы просунуть…

– В щель для писем, – закончил я.

– Именно! – Аманда воодушевлялась на глазах. – Я всю голову сломала, как же передать Забытым еще что-нибудь, кроме еды и носков. Что-нибудь, чему они бы порадовались, например, когда…

– …Когда лежат ночью без сна и за день ни с кем и словом не перебросились.

– Именно! – Глаза у Аманды блестели. – И тут решение само падает нам в руки!

– Мне в руки, – поправил я. – А могло бы и насмерть пристукнуть.

– Да брось ты. Сидишь вон целый-невредимый, уминаешь яблочное пюре. – Аманда посмотрела на часы. – Мне надо поспать, а ты можешь пока заняться делом. Начинай планировать первый выпуск.

– Какой еще выпуск?

– Радиопередачи. Альфред, мы сделаем радиопередачу для одиноких детей!

Аманда явно соображала быстрее меня. Я ничего не мог понять, но сделал вид, что понял, – ведь Аманда снова произнесла волшебное слово, за которое я ухватился, как утопающий за соломинку. Мы. Мы с Амандой будем делать что-то вместе, и какая разница, что именно? Поэтому легкие наполняются кислородом, а сердце качает кровь, а у меня есть причина думать, что я еще жив и, пожалуй, проживу и следующий день.

– Радио Одиноких детей… Или просто Детское радио… Нет, нет, это все старье… – бормотала Аманда, расхаживая туда-сюда. – Альфред, ну придумай же какое-нибудь название для нашей программы!

Программа для одиноких детей, таких же, как я. И я буду ее вести? Я лихорадочно пытался что-нибудь придумать, чтобы не выглядеть совсем бестолковым, но на ум ничего не приходило.

– Может, «Радио Альфреда»? – предложила Аманда. – Хорошее название.

– А почему меня? – возмутился я. – С таким же успехом можно назвать «Радио Мельбы» или «Радио Харламовского»! Или «Радио Попова». Радио кого угодно!

– «Радио Попова»… – задумчиво повторила Аманда. – «Радио Попова»! То что надо!

Имя программе мы придумали, но ни я, ни Аманда понятия не имели, как работает радиоприемник. Пришлось начать с этого. Весь следующий день мы изучали и тестировали устройство. Аманда нашла словарь и с его помощью перевела оставленные Поповым инструкции. Разобравшись наконец с прибором, мы начали тренировки. Я сел за стол, стал подкручивать настройки и покрикивать в микрофон. Харламовский прыгал по столу и постукивал по прибору клювом – считал, что моего покрикивания недостаточно. Аманда вертела регулятор карманного радио, чтобы найти нужную частоту. Сначала меня было едва слышно сквозь треск, но в какую-то секунду треск смолк, и мой голос зазвучал так ясно, что мне стало не по себе.

– 1895 FM! – торжественно провозгласила Аманда.

– Что это значит? – Я подошел к ней.

– Это частота, на которой мы вещаем. – Аманда, сверкая глазами, показала мне цифры на карманном радио. – Как красиво совпало, а? Как раз в 1895 году Попов представил миру свое изобретение, которое, судя по всему, было предшественником этого нашего агрегата.

Удивительное дело. Радио Попова, больше ста лет пролежавшее в Глуши, функционировало идеально. И оно было таким уже при своем появлении, когда никто еще и не помышлял о радиопередачах – одна только Ольга, может быть, знала об открытии Попова.

Найдя нужную частоту, мы стали проверять, как далеко разносится сигнал.

– Алло, это Альфред, слышно? – кричал я.

– Слышно! – отвечала Аманда.

И так далее, снова и снова. «Слышно? – Слышно!» Аманда вышла с Харламовским на веранду, на крыльцо и даже на улицу. «Слышно? – Слышно!» Но скоро ей пришлось вернуться: дальше крыльца сигнал не доходил – из карманного радио доносился только неразборчивый треск, а потом пропал и он.

Аманда снова углубилась в инструкции. Она водила