От двух до пяти - Корней Иванович Чуковский

книга Академии педагогических наук «Художественное слово дошкольнику» («Пособие для воспитателей детских садов», М., 1952).

Редактор книги очень хорошо говорит в предисловии и о «музыкальном рисунке» стихов, и о «звуковом рисунке» поэтических образов, и о методике развития «чувства ритма» — хорошо, но как-то робко, вполголоса, ежеминутно подкрепляя свои мысли целым ворохом авторитетных, но совершенно излишних цитат из области физиологии и лингвистики, словно приобщение ребенка к поэзии нуждается в таких многочисленных идейных подпорках. Надеюсь, что в новом издании книги большинство таких подпорок уже не понадобится.

В ближайшей связи с этим сборником находится вышедшая в Учпедгизе работа Р. И. Жуковской «Чтение книги в детском саду» (1955). Почти вся она посвящена восхвалению педагогической ценности стихов для детей. Очевидно, автор убедился на опыте, что наиболее питательная и здоровая духовная пища дошкольников — это именно стихи, а не проза. Основная идея книги определяется словами Белинского о влиянии стихов на детей — словами, которые автор цитирует на одной из первых страниц: «Пусть ухо их (то есть детей. — К. Ч.) приучается к гармонии русского слова, сердца преисполняются чувством изящного; пусть и поэзия действует на них, как и музыка — прямо через сердце...»[149]

Я читал эту книжку и радовался. Давно ли всякие разговоры о стиховом воспитании казались большинству педагогов вредной и бессмысленной ересью, и вот из их среды то и дело выдвигаются люди, которые осуществляют «вредную ересь» на практике.

Но радость моя была неполна, потому что на самом-то деле стиховое воспитание подменяется здесь «воспитанием при помощи стихов», так что цитата из Белинского о «чувстве изящного», о «гармонии русского слова» оказывается сама по себе, а вся книга сама по себе. Стихи здесь рассматриваются почти исключительно с узкоутилитарных позиций — как служебный материал для дидактики. Все это — отрыжка недоброго прошлого. Но так как материал почти всегда высокого литературного качества, то дидактические задачи почти всегда осуществляются здесь в живом сочетании с эстетикой.

Это тем более ценно, что существуют и посейчас методисты, которые, говоря о художественном воспитании детей, совершенно игнорируют поэзию. Таков, например, Н. И. Болдырев, автор актуальнейшей книги «Роль школы и семьи в воспитании детей». В этой книге скрупулезно учитывается воспитательное значение музыки, живописи, театра, кино, — но о стихах ни полслова.

* * *

В заключение я хотел бы сослаться на свой собственный педагогический опыт.

Воспитывая своих детей, я пытался привить им с самого раннего возраста строгий и здоровый эстетический вкус, дабы раз навсегда забронировать их от всякой литературной пошлятины.

Надежным материалом для достижения такой воспитательной цели послужил мне, конечно, фольклор — главным образом героический эпос. Я читал своим детям и их многочисленным сверстникам былины, «Одиссею», «Калевалу» и убедился на опыте, как нелепы и беспочвенны опасения взрослых, что дети не поймут этой поэзии.

Нужно только исподволь приучить их к непривычному для них складу речи, и они будут готовы часами слушать эти гениальные поэмы, в которых так много очаровательной детскости. Самая лексика этих поэм, поначалу якобы чуждая детям, отпугивающая их своей архаичностью, будет в конце концов воспринята ими как близкая, живая, понятная, и они не только полюбят ее, но и введут в свой речевой обиход, что неминуемо должно повлиять на их общее языковое развитие.

Особенно привлекательными для детей оказались былины о Добрыне, Ваське Буслаеве, Чуриле, Илье Муромце, Дюке, Алеше Поповиче. Сборники былин (Гильфердинга и Рыбникова) сделались любимейшими детскими книгами. Самое звучание этих поэм до того полюбилось ребятам, что даже во время игр их речь стала сбиваться на былинный размер. В их лексиконе появились такие слова, как «ярлыки скорописчаты», «калена́ стрела», «кинжалище булатное». Дело дошло до того, что мой маленький сын однажды назвал свою мать «матера́ вдова Амельфа Тимофеевна».

Приобщая детей к нашему национальному эпосу, я тем самым пытался выполнить один из патриотических заветов Белинского. «Очень полезно, и даже необходимо, — писал великий критик, — знакомить детей с русскими народными песнями, читать им, с немногими пропусками, стихотворные сказки Кирши Данилова»[150]. (Так назывались в ту пору былины. — К. Ч.)

Результаты такого раннего знакомства детей с богатырскими песнями не замедлили сказаться позднее на моем малолетнем сыне Борисе, о котором я сейчас говорил. К великому удивлению всех окружающих, он, едва научившись писать, сочинил целый цикл былин и тогда же своим неумелым, младенческим почерком записал их в тетрадку, хранящуюся у меня до сих пор.

Привожу одну из них с буквальной точностью: здесь выправлена лишь орфография, а в тексте не изменено ни единого слова. Дата былины — 1919 год, когда кто-то сдуру рассказал при ребенке ходившие по городу слухи, будто на улицах орудуют ночные разбойники, которые прыгают выше домов при помощи особых пружин, прикрепленных у них к сапогам. Одеты они будто бы в саваны. Городская охрана (сокращенно «Горохр» — так называлась в ту пору милиция) ведет с ними упорную борьбу.

Об этих «пружинках» и повествует в былине ее восьмилетний автор.

Бой пружинок с Васькой Сапожниковым

А не золото с золотом сливается,

А не серебро с серебром стекается,

А не две горы вместях да сокатаются,

А со всех сторон пружинки собираются,

Собираются на кладбище Смоленское.

На Смоленское кладбище огромное.

А и думают они думу великую,

А великую думу не малую,

Как побить охрану Петроградскую,

А и всю милицию горохрскую,

Чтобы больше их не преследовали,

Не преследовали их, не закапывали,

Не расстреливали их больше пулями,

Крепкими пулями свинцовыми.

А выходит покойник один в саване,

А и в белом саване светящемся,

Говорит покойник таковы слова:

«Ах вы гой еси, пружинки вы все лютые,

Вы все лютые пружинки богатые,

Мы пойдемте-ка по улице похаживать,

А и будем мы охрану Петроградскую,

Петроградскую охрану поколачивать».

Не успел пружинка слово вымолвить,

Закричали все пружинки зычным голосом:

«Мы пойдем-ка по улице похаживать,

А и будем мы охрану Петроградскую,

Петроградскую охрану поколачивать!»

Побежали все пружинки по городу,

По стольному по городу по Питеру,

А и стали охрану Петроградскую,

Петроградскую охрану поколачивать.

Вдруг навстречу им да трамвай катит,

А трамвай катит да с вагонетками.

С вагонеток бежит добрый молодец,

А по имени Васька Сапожников.

Налетели на Ваську три покойника.

Он первого