Наследник богов - Нира Страусс

подползла Мере, подтаскивая за собой ридикюль, который Умай уронила в пылу схватки. Найла мельком глянула в ту сторону: одной рукой уперевшись в висок ушебти, а второй – в его плечо, старушка налегала всем весом на оплывающую голову. Чудовищное создание не издавало ни звука – и от этого делалось еще страшнее, учитывая, что ему перегибали шею под немыслимым углом.

Но куда ужаснее были зловонные пузыри, которые уже вспухали по всему дощатому полу. Они просачивались через щели, сползались, соединялись, росли и порождали новых чудовищ.

Теперь Найла поняла, как к ним проник первый.

– Должно же быть… Она всегда берет… – бормотала Мере, перерывая ридикюль обеими руками. – А, вот!

Выудив какой-то из чудотворных пузырьков, Мере откупорила его и выплеснула все содержимое на глиняные оковы Найлы. Это оказалась всего-навсего прозрачная жидкость, однако глину она разъела не хуже кислоты.

Освободившись, Найла вскочила на ноги и с жаром обняла Мере. Умай, уловившая это шестым чувством – или третьим, затылочным глазом (в его наличии Найла совершенно не сомневалась) – крикнула:

– Бегите!

– Умай! – Мере рванулась к очистительнице.

Найла потащила выворачивающуюся из рук девочку к выходу. До него оставалось всего ничего, когда дверь рывком распахнулась настежь. Ручка врезалась в стену с такой силой, что посыпалась штукатурка, и внутрь прошествовали одна за другой несколько фигур.

Надежды Найлы, что это могут быть Геб и Хапи, растаяли при виде красных нагрудных панцирей и длинных встопорщенных усов. Двое лучников встали по бокам от двери, третий занял позицию строго по центру, и его силуэт обозначился на фоне яркого света из коридора.

Найле хватило секунды, чтобы, разглядев в этом силуэте лук и стрелу, пригнуться и подгрести под себя Мере, прикрывая телом и руками.

– Нет! – закричала девочка.

Казалось бы, невозможно услышать, как летит через всю комнату пущенная посланцем стрела, однако Найла расслышала. Тетива щелкнула оглушительнее бича, наконечник рассек воздух с пронзительным свистом.

А когда стрела вонзилась в цель, уши заложило, будто от выстрела.

Посланцы почему-то пробежали мимо них, не удостоив даже взглядом. Очевидно, два человеческих комка, пытающихся вжаться в пол, их не интересовали. Найла не стала тратить время на выяснение: увидев, что выход свободен, она подхватила Мере на руки и кинулась в коридор, впервые радуясь хрупкости и невесомости девочки. Крепко обхватив Найлу за шею, та посмотрела на оставленное позади – совершенно напрасно, как считала Найла. И не без оснований, судя по тому, как Мере ахнула.

В коридоре сразу стало понятно, почему ни Геб, ни Хапи не пришли им на выручку. От двери в их номер тоже остались одни обломки, и все вокруг было перемазано глиной.

– Нет, – прошептала Найла.

Прижав Мере к себе покрепче, она подкатилась ко входу почти как на коньках, но войти не отважилась.

Там тоже отгремел бой – и, кажется, еще более жаркий. Все вверх дном, мебель перевернута, одна из кроватей и вовсе исчезла. Возможно, ее пропажей объяснялся огромный пролом в стене, через который виднелись макушки пальм и звездное небо.

Смертельно хотелось сунуться в номер и убедиться, что ни Геб, ни Хапи не скорчились где-нибудь в углу, изувеченные, однако Найла понимала, что делать этого нельзя. Она подвергнет опасности Мере и никогда не простит себе, если с девочкой что-нибудь случится.

В вестибюле творился хаос. Ничего не понимающие сотрудники, постояльцы и туристы вопили на всех языках. Администратор, вскочив на стойку, пыталась их перекричать, но получалось плохо. Как ни хотелось Найле скомандовать всем немедленно покинуть здание и убраться как можно дальше, она знала, что ничего не добьется. Ее не послушают, им важно в первую очередь спасти свои вещи, а объяснить происходящее она все равно не сможет.

В следующий миг ее вдруг швырнуло на колени. Боль прострелила ноги до самого живота, и Найла стиснула зубы, сдерживая крик. Да что ж такое! Сколько можно?.. Ее повело вбок, пришлось подставить локоть, чтобы Мере не ударилась об пол. Найла не понимала, почему ее так заносит, пока не заметила, что проблемы с равновесием не только у нее одной. Все вокруг шатались, размахивали руками, хватались за что попало, а если не успевали – тоже оказывались на полу.

Когда она увидела качающуюся под потолком лампу, до нее дошло.

Землетрясение.

Геб.

– Черт… – прошептала она.

– Поставь меня. – Мере, воспользовавшись ее замешательством, выскользнула из рук. Голос у девочки дрожал, глаза покраснели. – Я могу идти сама.

– От меня ни на шаг.

Они крепко взялись за руки и, поддерживая друг друга, начали подниматься.

Администратор зачитывала правила безопасности при землетрясении – в других обстоятельствах Найла бы ей зааплодировала. А сейчас они с Мере, держась за стену, добрались до выхода и выскользнули наружу. Как только они шагнули на посыпанную гравием дорожку, земля перестала ходить ходуном. Но стволы пальм гнулись из стороны в сторону как резиновые.

И отовсюду пахло благовониями.

– Плохи наши дела, – пробормотала Найла.

Если Гебу пришлось развернуться в полную силу…

Яркий голубой сполох слева заставил их отскочить назад за мгновение до того, как прямо перед ними просвистело что-то темное и врезалось в каменную чашу фонтана у входа. Веером брызнули осколки, столбом взметнулась вода. Еще через секунду из-за пальм по левую сторону от дорожки вышел Хапи – в воздетой руке хопеш, черная грива и коричневый шендит полощутся на ветру. Он двигался будто в замедленной съемке, ступая внушительно и грозно, не отрывая потрясающих синих глаз от того полоумного, что вздумал на него нападать.

– Не вляпайтесь в грязь, – обронил он на ходу, подмигнув обеим.

А потом принялся размазывать остатки поверженного ушебти по обломкам фонтана, уничтожая все, что тот успевал отрастить заново. Включая нос, челюсть и причиндалы.

– Найла!

Она в замешательстве завертела головой. Голос совершенно точно принадлежал Гебу и звучал где-то совсем рядом.

Еще через миг Найла и Мере машинально заслонились руками от налетевшего вихря. Волосы хлестнули по лицу, цепляясь за ресницы, а когда Найла наконец выпуталась, перед ними уже приземлился преображенный могучий Геб.

Ни Найла, ни Мере даже не шелохнулись – в основном потому, что остолбенели. У воздвигшегося рядом колосса ростом выше двух метров имелись перья, клюв и крылья. На разросшихся в обхвате мускулистых руках и ногах трещала одежда, вознесенный над гравием жезл напряженно гудел, готовясь ударить оземь.

От удара содрогнулось все вокруг.

– О боги…

Колени у Найлы стукнулись друг о друга, и она повалилась вперед прямо на Геба, которому теперь едва доставала переносицей до грудины. Лоб защекотали перья, его солнечное сплетение пылало жарче самого солнца.

– Да, это мы, – прогремело сверху.

Найла не помнила, так ли рокотал его голос в тот раз, когда Геб явил ей свое истинное обличье, и так ли слепили изумрудным блеском зеленые глаза.

Крылья Геба плавно качнулись вперед, обнимая ее и Мере и подтягивая поближе. А потом развернулись вновь с такой стремительной мощью, что Найла не удивилась бы его способности вызывать торнадо простым мановением крыла. В том, что мановение не прошло впустую, Найла с Мере убедились почти сразу: как минимум шесть ушебти, успевших вырасти из-под земли, теперь распластались грязными лепешками на траве и фасаде гостиницы.

И это совершенно не обнадеживало.

– Сколько их? – Найле пришлось повысить голос, чтобы перекричать смачные удары Хапи.

– Слишком много, – ответил Геб без тени улыбки. – Вам с Мере нужно… Постойте, а где Умай?

Впервые Геб так поздно заметил отсутствие старушки, всегда следовавшей за Мере как тень.

– Она отбила нас у ушебти, которые вторглись к нам в номер. Но потом пришли красные посланцы, и…

Найла умолкла. Геб встревоженно отвел взгляд, перья над глазами шевельнулись, словно он хмурил брови. Найла почувствовала, как дернулись в ее руке пальчики Мере.

Одновременно с донесшимся из гостиницы разноголосым криком явился Хапи, по локоть перемазанный глиной:

– Посланцы!

Не иначе. Найла развернулась: да, весь отряд, все семеро в красных панцирях с луками наизготовку надвигались на них сквозь хаос в вестибюле. Геб что-то неразборчиво пробормотал и вновь отгородил Найлу и Мере крыльями. Хотелось бы надеяться, что они у него стальные.

– Я прикрою! – воскликнул Хапи. – Пластилиновых оставь мне!

Значит, с его стороны к ним тоже подступают. Найла не представляла, что теперь делать, – ни единой