Круглый год. Сборник. 1974 - С. В. Орлеанская

— кусок штанов.

Брали на память консервы, шоколад, промёрзшие, твёрдые, как кирпич, книги.

Сами берут и просят:

— Подари чашку!

— Сделай надпись на книжке!

— Подари бульонный кубик!

Я им сказал:

— Берите всё, только научные записи не трогайте.

Тут начались споры: на какой пароход нам пойти. Таймырцы говорят:

— Идите к нам, у нас для вас чистая ванна приготовлена.

А мурманцы нарочно придумывают всякие страшные вещи и пугают нас:

— Не ходите на «Таймыр», там у них клопы.

Куда же пойти? Решили бросить жребий. Написали записочки, положили в шапку, внимательно следили, чтобы жульничества не было.

Мы с Кренкелем вытянули записки с надписью «Мурман». Ширшов и Женя — «Таймыр»...

Наконец всё наше имущество перенесли на корабли.

Я подошёл к Кренкелю:

— Теодорыч, передай последнюю радиограмму!

Кренкель передал рапорт о том, что работа станции «Северный полюс» кончается. Вот последние слова рапорта:

«Красный флаг нашей страны продолжает развеваться над ледяными просторами».

— Всё. Можно сниматься.

Кренкель выстукивал:

«Всем, всем, всем... 19 февраля 1938 года, 16 часов. Работу станции «Северный полюс» кончаю».

Он оборвал провода. Мы пошли к пароходам.

Я вернулся, ещё лучше укрепил флаг, чтоб его не сорвало ветром, и догнал остальных.

Прощай, льдина!

И. Папанин

Козлов С. В ясный день осенний

В ЯСНЫЙ ДЕНЬ ОСЕННИЙ

1

С книжкою под мышкой

Выйду на крыльцо.

К облакам летящим

Подыму лицо.

Сяду.

На колени

Книжку положу.

В ясный день осенний

Тихо погляжу.

2

По раскрытой книге,

В шапке до бровей,

Шевеля бровями,

Ходит муравей.

Он ступает твёрдо

Ножкой голубой.

Сам собой не больше

Буковки любой.

Будто бы в осинничке

У седой реки,

Постоял тихонечко

На конце строки.

И пошёл по строчке,

На снегу скользя,

Будто к водокачке,

К старой букве Я.

Строчки, словно просеки,

Вытянулись в ряд.

Будто лес осенний,

Буковки сквозят.

Будто бы пронёсся

Ночью снеговей,

И следы читает

Утром муравей.

Вот за поворотом,

В круглой букве О,

Увидал покрытое

Снегом озерцо.

Буква П попалась

На пути ему,

Словно дверь без дома

Иль дыра в дому.

Дверь или ворота

В опустевший сад...

Запятыми — листья

По ветру летят.

И жуком ужасным,

Умершим уже,

Повстречалась тут же

В луже буква Ж.

Кое-как добравшись

К старой букве Я,

Муравей подумал,

Вышел на поля.

И, вдохнув глубоко

Весь простор земной,

Постучал о ножку

Ножкой голубой.

3

Синее крылечко,

Голубой забор;

За забором — поле,

А за полем — бор.

В поле,

Через речку

Хрупкие мосты;

Набраны курсивом

Голые кусты.

Вот ушёл куда-то

В шапке до бровей,

Шевеля бровями,

Мудрый муравей.

Голая страница

На ветру звенит.

Книга, словно птица,

На коленях спит.

И сквозные точки,

Вытянувшись в ряд,

Словно одиночки,

По полю спешат...

4

Потемнело небо.

Сумерки и тишь...

Одеревенелый

На крыльце сидишь.

И к холодным звёздам

Не поднять лица,

Будто стал ступенькой

Самого крыльца.

И куда ни взглянешь,

Ни обронишь взгляд, —

Жёлтые цыплята

Из окон глядят.

Отсветом из окон

Золотеет сруб.

Млечный Путь на небе —

Словно дым из труб...

И с крыльца уходишь,

Словно муравей,

Натянув рукою

Шапку до бровей.

Сергей Козлов

Приходько Вл. Золотое перо Юлиана Тувима

К 80-летию со дня рождения польского поэта Юлиана Тувима (1894—1953)

ЗОЛОТОЕ ПЕРО ЮЛИАНА ТУВИМА

В польском городе Лодзи у бухгалтера городского банка родился сын. Назвали его Юлеком.

Юлек был живой и весёлый мальчик. Играл с приятелями в прятки и в пожарных. Подражал птичьему теньканью и чириканью. А собирал чуть ли не всё на свете! Цветные картинки, перья, ракушки, лекарственные травы, марки и открытки, ободки от сигар... Он приносил домой бабочек, ужей, тритонов. Увлечения сменяли друг друга. То Юлек доставал газеты (по одному номеру каждого издания), то какие-то колёсики и винтики. То химикалии для важных опытов. То капельки ртути. Домашние термометры разбивались один за другим. Почему, это знал только Юлек.

Вместе с Купером и Жюлем Верном он бродил по лесам и пустыням дальних стран, охотился на тигров и ягуаров. Из книг про путешествия Юлек выписывал слова на экзотических языках. Это тоже была настоящая коллекция! Он знал, что «смола» — по-малайски «дамар», «голова» — по-дагомейски «афо», «рыбак» — по-якутски «балыксыт», «цветок» — по-древнемексикански «шочитл».

А вот кем станет, он ещё не знал.

Время шло. Юлеку исполнилось семнадцать. С завистью смотрела сестра Ирена на его письменный стол. Что там, какая новая коллекция? Юлек часами ходил по комнате и бормотал что-то непонятное.

Однажды тайна раскрылась. Юлек потерял ключ от стола. Вызвали слесаря, тот при всех открыл таинственный ящик. Там лежали толстые тетради в чёрных переплётах. И на каждом переплёте было вытиснено золотое перо.

В тетради Юлек записывал свои первые стихи.

Вскоре имя