Золотые вёсла - Мария Папаянни

произошло что-то жутко странное. Они увидели того же самого господина. Будто он побежал со всех ног другой дорогой, чтобы вновь возникнуть перед ними. Сестры тревожно переглянулись. Что здесь творится? И когда он успел взвалить на себя вязанку дров?

– Добрый вечер, девочки. Я – не мой брат.

– Когда вы успели нас обогнать?

– Я – не мой брат. Какого цвета мои подтяжки?

– Красные.

– Отлично. Будьте осторожны на тропинке, нынче много воды. Я брату не позволяю переправляться на другой берег, когда там так много воды. Впрочем, он мне тоже не разрешает.

Девочки вежливо попрощались и развернулись обратно. У обеих пропало настроение гулять. Дурная река может и подождать. Сейчас им хотелось найти кого-нибудь нормального и расспросить о братьях, одинаковых с лица. Кто лучше всех знал деревню? Виргиния. Сестры бегом пронеслись через площадь. Сотирис, зеленщик, спокойно сидел у разложенных на прилавке овощей и что-то напевал.

– Девочки, погодите, у меня кое-что для вас есть.

Леда и Иро подошли к зеленщику, и тот передал им пакетик клубники.

– Вот, поешьте с сахарком.

– Спасибо большое, господин Сотирис.

Сестры почти бежали. Вот они миновали дерево, похожее на чудище. Лихая молния разбила его надвое, и теперь одна часть тянулась в сторону деревни, а вторая стремилась к лесу.

– Леда, когда я смотрю на дерево, мне кажется, что одна его половинка хочет уйти в лес, а вторая противится.

– Ну Иро, хватит воображать незнамо что. Читаю «Гарри Поттера» я, а в волшебном мире живешь ты.

– Такая магия, как в «Гарри Поттере», мне не нравится!

– Ты просто не читала.

– Раз ты его читала и теперь так действуешь мне на нервы, только представь, что будет, если и я возьмусь его читать! Только представь!

Последний дом перед их хозяйством принадлежит Виргинии. Дедушка называет его Штаб-квартирой разведывательной службы. Ничто в деревне не происходит без того, чтобы Виргиния об этом не узнала.

– Близнецы? И как вы только туда забрались, бродяжки? Когда умерли их родители, братья отгородились от мира и стали жить в том домике у реки, как отшельники. Они вежливые и дружелюбные, но родились немного…

– Что немного?

– Эм-м, не понимаете? Ну, разума у них маловато. Но они безвредные. Никого не беспокоят. Все время боятся, что запутают людей своей похожестью. Так они придумали себе новое занятие: целыми днями оправдываются и просят прощения. Будто виноваты, что пришли в этот мир похожими как две капли воды. В школе мы цепляли им на майки бумажки с их именами: так они чувствовали себя спокойнее. Думаю, они так долго живут в своем страхе, что уже и сами запутались, кто есть кто. Теперь они дичатся людей и лишь изредка спускаются в деревню. Жаль их, конечно.

Уже смеркалось, когда сестры вернулись домой с пакетом свежайшей красной клубники. На кухонном столе их дожидались две тарелки: дедушка накрыл их крышками, чтобы еда не остыла. Из подвала вновь доносился шум. Девочки поели и побежали в свою новенькую кровать, в детскую комнату, которая когда-то принадлежала их маме. На кухонном столе они оставили дедушке пару красных ягод.

Золотая ветвь

Томас оказался в деревне, потому что его папа – тот самый католик – обожал Грецию.

– Он даже умеет разговаривать по-гречески, как всамделишный древний грек! – восхитилась Иро.

– Опять выдумываешь всякое? – буркнула Леда.

Но Иро настаивала.

– Ничего я не выдумываю! Хочешь, сама спроси Виргинию. Это она рассказала, что папа Томаса изучал древних. А точнее их автографы7.

Последнее предложение Иро произнесла со всей напыщенностью, какую смогла из себя выдавить, но эффект получился обратный, и Леда покатилась со смеху.

– Леда, ну почему ты такая зазнайка. Не смейся, если не разбираешься.

Иро помчалась к дому Виргинии.

– Вот увидишь! – крикнула она на бегу.

Леда поспешила за ней, чтоб сестра не дай бог не ляпнула ничего, чтоб ей насолить. Хотя что такого она могла бы сказать? Что они, к примеру, называют Виргинию «главой разведслужбы»? Вот только когда девочки вошли на кухню, они и вовсе язык проглотили. В кресле у окна сидел Томас. Завидев сестер, он встал и вежливо их поприветствовал. В одной руке он держал очки с круглой оправой, а в другой – книгу в черной обложке, толстую как кирпич.

– Томас, это моя сестра, Леда. Она жесть какая душ-ни-ла!

– Привет, Леда! Очень рад познакомиться! Иро постоянно о тебе рассказывает.

– Мне радоваться или переживать?

В дверях показалась Виргиния.

– Глазам своим не верю! Собрание всей молодежи общины – и на моей кухне!

– Община – это деревня? – уточнила Иро. Такая уж она девочка: ни одна непонятка мимо нее не проскочит.

– Что-то вроде того, но чуть повыше по официальному статусу. Скажем, в деревне есть зеленщик, мясник, цирюльник, но нет супермаркета, – ответила Виргиния.

– Ага, но ведь у нас тоже нет супермаркета? – продолжила допытываться Иро.

– Верно, моя умничка, нет. Я хотела тебя подловить. Зато у нас есть органы управления общиной, а еще… книжный магазин.

– Книжный магазин? Здесь? Книжный? Я не знала! – с восторгом воскликнула Леда.

– Вот только это, конечно же, не совсем обычный книжный. Я бы даже сказал, исключительный, – объявил Томас.

– Это магазин одной полоумной, которая, по ее словам, хочет нести свет в местные массы. Когда-то в нашей деревне жили ее бабка с дедом. Так вот она пять лет назад сюда приехала, повыгоняла из дому всех духов и устроила там книжный.

– Так в деревне и духи есть, и книжный? – поразилась Иро.

– Иро, ты что, невнимательно слушаешь тетю Виргинию? Она же, как всегда, преувеличивает.

– Ничего я не преувеличиваю. Разве полоумная не посреди ночи в деревню заявилась? Эй, Томас, подтверди.

Никто не осмеливался перебивать Виргинию, когда она говорила. Та принялась рассказывать, как все было, с самого начала.

– В ту ночь, когда она появилась, на площади оставалась от силы пара человек. Михалис это отлично помнит: он убеждал Поливиоса пойти наконец домой, а тот требовал подать ему еще рюмашку. Тогда-то она и приехала – ну, Оливия – в небольшом закрытом фургончике, вымазанном, что твои цыплята.

– Это как? – удивилась Иро.

– Кругом желтый. Она припарковалась на площади и спросила Михалиса с Поливиосом, где тут особняк Лулидов8. Поливиос, как только услыхал эту фамилию, так сразу сорвался с места и ускакал за горизонт. Испугался, видите ли, как бы духи не пробудились. А Михалис и рад: выпроводил наконец последнего посетителя. Он, чем мог, постарался помочь приезжей. В итоге Оливия ночевала в кофейне, потому что дом ее стариков – ту самую усадьбу,