Кумир - Ксения Черриз

жил огромный город, родной и бесконечно любимый. А у меня было ощущение, что я нахожусь в каком-то другом измерении. Вчерашний поцелуй, губы Тони на моих, руки, сжимавшие мою талию, – воспоминания заставили вспыхнуть мои щеки. Я приказала себе не думать больше об этом, особенно о том, как я, совершенно потеряв голову, ответила на этот чертов поцелуй…

Саша снова спас меня. Вчера я целовалась с другим мужчиной, а он воспринял это так легко, так просто… Словно это для него ничего не значило. Неужели он вообще ни капельки не разозлился? Не приревновал? Нормально ли это? Когда-то давно он сказал мне, что считает ревность абсолютно разрушительным чувством, которое равно унизительно как для того, кто ревнует, так и для того, кого ревнуют. «Это полнейшее неуважение, к тому же страх потерять, а еще – неуверенность в себе и своем партнере. Никогда я не буду одним из тех, кто ревнует свою девушку к каждому столбу. И никогда я не буду следить за каждым ее шагом. Я буду доверять ей как себе, иначе для чего все это?»

Этот разговор у нас был в те дни, когда я уже познала разрушительную силу ревности Тони и вернулась в Россию, но до того как Саша действительно стал моим парнем. Мне кажется, тогда я поняла, почему он был один. Он действительно был очень избирательным, не любил распыляться. Я, жившая с мыслью, что у мужчин есть определенные потребности и нет ничего страшного в их удовлетворении, тем не менее была счастлива, что Саша является исключением из правил. Такой красивый, остроумный мужчина, который умеет подать себя с выгодной стороны, наверняка был предметом желания многих женщин, но он не обращал на них внимания. Чем я так выделялась, что он остановил свой выбор на мне? Что во мне было такого? До сих пор удивляюсь. Но факт остается фактом – он терпеливо ждал, когда я наконец смогу оправиться от неудачных отношений и обращу на него внимание. Откуда-то он точно знал, что так и будет, задолго до того, как я сама поняла, что Саша пророс в мою жизнь, пустив крепкие корни…

* * *

Мы с Настей сидели на кухне, и я подробно рассказывала ей, что случилось между мной и Тони. Она задумалась, а потом принесла ноутбук и что-то быстро напечатала в браузере.

– Можешь еще раз сказать, что именно сказал тебе Тони?

Я повторила слово в слово всю его речь.

– Удивительно, да, что ты так хорошо запомнила ее? Обычно мы помним обрывки фраз, взгляды и жесты. Но не можем воспроизвести все до мельчайших деталей.

Я задумчиво кивнула, мне казалось, что я вот-вот нащупаю разгадку, но она ускользала от меня.

Настя не показывала мне, что она нашла в сети, держала крышку чуть прикрытой. Она посмотрела на меня с какой-то потаенной грустью, а потом включила проигрыватель.

Передо мной была сцена из «Спасения». Тони в роли Джека, его грустные синие глаза и руки Лили в его ладонях.

«Я влюбился в тебя в первую же встречу, но гордость, страх и глупость не дали мне признать этого, пока не стало слишком поздно… я не хочу тебя терять».

Так вот почему я знала эти слова! Вот почему они были мне так знакомы. Он просто сыграл… Сыграл роль влюбленного и страдающего человека. Что ж, ему это прекрасно удалось, я поверила. Браво, Тони, просто браво.

– Мне очень жаль, дорогая. – Настя обняла меня. И в ее теплых дружеских объятиях мне стало легче, хотя я и чувствовала себя круглой дурой.

– Наверно, не стоило ждать от него ничего иного, – сказала я.

– Судя по тому, что ты рассказывала… не похоже было, чтобы он изменился.

– Я только не понимаю, зачем ему это надо было. Если он не хотел меня вернуть… Просто поиздеваться? Подпортить мою жизнь? Но это низко и подло, в конце концов.

– Чужая душа – потемки, – философски заметила Настя. – Ты можешь спросить у него. Но не жди, что он скажет тебе чистую правду.

– Почти каждое его слово – ложь… А я поверила. Ну почему я все такая же наивная дурочка рядом с ним? Он будит во мне все самое худшее, что может быть. Рядом с ним я несчастная и жалкая. Даже когда я думала, что у нас все хорошо, на самом деле это было ложью и притворством. Я вообще не понимаю, зачем он позвал меня к себе. Зачем ему было нужно все это?

– Я не знаю, Уль. Но ведь он скоро улетит, и ты сможешь окончательно забыть о нем.

– Он отравляет меня. Душит. Я была так счастлива, пока он не объявился в России. Я не думала о нем, не вспоминала и была уверена, что мы никогда больше не встретимся. Но стоило ему поманить, и я полетела, как мотылек на огонь. Насть, может, у меня никогда не получится избавиться от него?

– Не говори так. Может, тебе надо было, чтобы он приехал, чтобы ты убедилась в том, насколько он неподходящий человек. Теперь ты можешь поставить точку окончательно и бесповоротно.

Я вспомнила слова Марка – он тоже хотел, чтобы мы с Тони поговорили и раз и навсегда все выяснили. Но эта неделя только больше запутала меня. Я жила до этого спокойно, сделав вид, что никогда его не знала.

– Знаешь, после того как ты вернулась из Лос-Анджелеса, ты замкнулась. Я не трогала тебя, потому что понимала, что тебе надо отгоревать. А потом вы начали встречаться с Сашей, и ты как будто вычеркнула те месяцы с Тони из памяти. Но ведь это так не работает. Вам правда надо поговорить и расстаться навсегда.

– Ты, случаем, не Сашина сестра, которую разлучили с ним в раннем детстве? – спросила я, подозрительно покосившись на подругу.

– С чего ты взяла?

– Ты сейчас очень была на него похожа. Он тоже часто говорит важные и правильные вещи, но от этого ужасно раздражающие. – Я вздохнула и, помолчав, добавила: – Я чувствую себя такой глупой.

– Видеть в людях лучшее – не глупо. Верить, что они могут измениться – тоже. Посмотри, сколько вокруг тебя хороших людей! Они любят тебя за твое доброе сердце.

* * *

Спустя полчаса я снова сидела в такси и ехала к Тони. Я не горела желанием с ним видеться, но готова была все перенести. Один день. Последний. К тому же Настя права – нам с ним давно пора поставить жирную точку.

– Привет, Джулс. –