Мой механический роман - Алексин Фолмут Фэролл

прикладывал лед, растирал его и бла-бла-бла, «у тебя большой сезон впереди, береги себя, Луна» и так далее, и тому подобное. Мне неловко врать, но я тащил эту команду на себе весь семестр. Так что, думаю, перерыв вполне заслужен, верно?

Всего один маленький перерыв.

Когда я возвращаюсь на парковку после занятий, Бель уже облокачивается на капот моей машины. На ней темно-синий сарафан в горошек, который так облегает ее бедра, когда дует ветер, что я решаю, что ради этого стоило и солгать, даже до того, как она меня целует.

– Что ты сказала маме? – спрашиваю я, обнимая ее за талию.

– Что готовлюсь к экзаменам с Джейми. Она не будет задавать вопросов, а если и задаст, то мы все уже предусмотрели. – Она показывает мне мини-фотосессию, на которой они с Джейми сидят в библиотеке, и их учебники нарочито раскрыты на страницах, посвященных гармоническим колебаниям. – В любом случае я вернусь домой раньше нее.

– Это при условии, что не будет пробок. Или что я тебя отпущу.

Мы целуемся, и она прижимается ко мне теснее.

– Давай, морячок. Поехали.

Я играю с ее пальцами на красных светофорах и подъезжаю к своему дому с незнакомым тревожным чувством, которого прежде никогда не было, когда я привозил сюда других гостей. Наверное, потому что мои друзья уже привыкли ко мне, или это я привык к их реакции? Давайте начистоту – это очень, очень большой дом. И притворяться, что я обычный парень, когда Бель наглядно может убедиться в том, какой жизнью я живу, сложно.

– Миледи, – произношу я, открывая перед ней дверь машины и предлагая руку.

– О, неужели вы хотите чего-то добиться от меня, сэр? – спрашивает она, забавляясь.

– Ну, когда ты в Риме…

– Поступай так, как поступают странные люди?

– Именно. – Я целую ее пальцы и увлекаю в дом. – Хочешь что-нибудь выпить или сразу пойдем в мою комнату?

– Как самонадеянно, – комментирует она.

Упс.

– Извини, я просто имел в виду…

– Заткнись, Луна. Идем уже, – прерывает она, хватая меня за руку, и увлекает за собой вверх по лестнице.

Мне приходится дважды подсказывать ей направление – здесь много комнат и практически целое крыло, отведенное только для меня и моих многочисленных «развлечений», так мама называет мои игровые приставки и прочее, – но в итоге нам все же удается добраться до цели. Я присаживаюсь на край кровати, и Бель наклоняется, толкая меня на спину. И вот мы оказываемся лицом к лицу.

– Ну что, поговорим о Хроматике? – спрашивает она меня.

– Давай позже.

Я провожу ладонью по ее лицу и притягиваю к себе для поцелуя, который с каждой секундой становится только глубже.

А потом еще и еще.

Ее нога проскальзывает между моих, и я запускаю руку под ткань ее платья. Скажу откровенно, мне очень нравится, когда она так близко ко мне. И весьма хочется пойти дальше, но мне не нужно, чтобы она решила, что я привел ее к себе домой только для этого.

– Все хорошо? – спрашиваю я.

К моему удивлению, она напрягается.

– Что?

– У тебя, – поясняю я. – У тебя все хорошо? С физикой, дома и… все такое.

– А. – Она откашливается. – Нам вовсе не обязательно говорить об этом.

– А если я хочу?

– Да тут не о чем говорить.

– Ну, ладно. Но я ведь все равно могу спросить, да?

Она на секунду приподнимается и смотрит на меня долгим взглядом.

– Ты правда хочешь это знать? – спрашивает Бель.

Я тоже поднимаюсь.

– Ну да, конечно.

– Но это глупо.

– Нет, не глупо.

– Да.

– Мы же говорим о тебе. Это не может быть глупо.

Бель стонет в голос и закрывает глаза.

– Ты хуже всех, – шепчет она.

И я начинаю думать, что, возможно, правильно поступил, спросив, как дела, поэтому притягиваю ее к себе и снова откидываюсь на спину, но на этот раз голова Бель покоится у меня на груди.

– Что стряслось? – спрашиваю я.

– Родители. Они ссорятся из-за того, кто будет платить за мое обучение в колледже. – Она зарывается лицом в мою рубашку. – А я чувствую себя виноватой.

– За что?

– Мама настаивает, чтобы за мою и Гейба учебу платил отец, ведь это он подбил Люка бросить университет. Я сказала, что могу попытаться взять кредит, но она продолжает твердить, что это обязанность отца. И дело даже не в том, что он не хочет, а просто…

– Много нужно? – спрашиваю я.

– Очень много, – вздыхает она. – И я ненавижу то, что мне приходится принимать чью-то сторону в этом вопросе.

– А ты сама? На чьей ты стороне?

– Честно говоря, думаю, вообще ни на чьей. Просто пытаюсь держаться подальше. – Она рассеянно чертит на моей груди маленькие кружочки. – Кажется, будто прошло так много времени с тех пор, как кто-то из них смотрел на меня, словно я особенная, понимаешь? Или просто как на свою дочь. – Снова тяжкий вздох. – А теперь я еще одна обуза, из-за которой им приходится ссориться.

– Это не так. – Я удивляюсь тому, насколько непреклонен в этом вопросе.

– Да, я знаю, что все не так. Просто…

Бель еще раз вздыхает.

– Просто хочется побыть с тобой и забыть обо всем этом кошмаре, – бормочет она. Поскольку я понятия не имею, что лучше сейчас сделать, то целую ее макушку.

– Могу помочь тебе с оформлением стипендии и всего сопутствующего в МТИ, – предлагаю я. – Там должно быть немало грантов для девушек-инженеров. Уверен, если я попрошу своего консультанта поделиться мыслями, то мы сможем найти несколько…

– Ты не должен решать эту проблему за меня, Тео. – Она резко поворачивается, чтобы взглянуть на меня. – То есть в каком-то смысле ты уже решаешь ее, – уточняет Бель, похлопывая по кровати, на которой мы в данный момент лежим.

– Не думаю, что это решение, Бель, – осторожно возражаю я. – Но я правда могу помочь тебе с документами, и тогда…

Но когда она поднимает на меня глаза, я останавливаюсь.

– Ты что, действительно… считаешь чужие проблемы своими, да? – тихо спрашивает она. – Наверное, это тяжело.

– Что? – Я недоуменно моргаю.

– Ты же… ты никогда не говоришь «ну и забей, это все отстой». Наверное, ты поэтому так тяжело переживаешь поражения, как это было на региональных соревнованиях. Ты впитываешь всеобщие ожидания, переживания и страхи, словно губка, но что насчет тебя самого?

– А что насчет меня?

Бель переползает на меня, и ловит мой взгляд.

– Необязательно делать мир идеальным только для того, чтобы люди тебя любили, – говорит она.

Я сглатываю.

– Это… это не так, я вовсе не…

– Teo. – Бель прижимается ко