Как испортить жизнь волшебством - Меган О’Рассел

пола до потолка. Камень был тот самый, из которого был сложен Эриков камин. В сотне футов от меня, две – нет, три – могущественные силы сражались друг с другом, а я был заперт в камине. Меня понизили до беспомощного статиста.

Я сел на пол и привалился к стене. Сердце мощно качало кровь по жилам, моё тело велело мне бежать или драться. Но я не мог сделать ни того, ни другого. Я был заперт. Было непохоже, чтобы Эрик собирался за мной вернуться.

Герои не живут вечно.

Я обхватил голову руками и по запаху понял, что спалил себе волосы, прижав к ним светящийся шар. Я даже с магическим фонариком умудрился напортачить.

Я закричал от гнева и разочарования. Я рычал и ругался. Но когда я замолчал, вопли не прекратились. Крики доносились из моего кармана, из зеркала, которое дал мне Эрик, прежде чем затолкать в эту чёртову безопасную комнату.

Я вынул зеркало из кармана. Возникло лицо Девона.

– Не знаю, работает ли эта штука, – его голос звонко перекрыл далёкие крики. Можно подумать, там выли в ярости баньши.

– Просто продолжай говорить в него, – ответила Элизабет. – Мы больше ничего сделать не можем.

– Ладно, что ты видишь? – спросил Девон.

– Что-то летает в дальнем конце тоннеля, – голос Элизабет зазвучал так, словно Девон поднёс зеркало как микрофон к её лицу. – Как будто женщины. Женщины-тени с большими нетопырьими крыльями. И люди Чарльза. Они бегут навстречу летающим женщинам. Думаю, они могут их видеть. У низкого входа посредине… О млин…

От её заминки у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

– Девон, не высовывайся, не позволяй им себя увидеть. Это Леди, их ещё больше. Я вижу тринадцать, – сказала Элизабет. – Эрик, берегись! Позади Леди. Там что-то ещё.

– Что ещё? – спросил Девон.

– Я не знаю. Я не знаю, что это. Они похожи на облака, но прозрачнее, может, кошки. О Господи, какие же они быстрые! Эрик! Прямо перед тобой!

Почему Эрик уже сражается? Он планировал, что они перебьют друг с друга, а мы разберёмся с неудачниками.

Впрочем, может, это и не было настоящим планом. Он мне соврал, чтобы я не попытался сбежать в трубу.

– Извини, что испугал, Элизабет, – сказал Эрик. – Думаю, они теперь гонятся за мной.

– Правильно думаешь! – прокричала Элизабет. – Беги быстрее! Эрик, летающие тени – их стало больше. Они тебя окружают.

Я саданул кулаком по стене. Руку пронзила боль, но толку от этого не было ни малейшего, из зеркала по-прежнему лились вой, грохот и хриплый визг.

– Давай, давай, ты почти вырвался! – подбадривала Элизабет. – Леди всё ещё возле того низкого входа. Они наблюдают за сражением. Так, погоди, там что-то есть в дальнем конце тоннеля. Не могу разобрать. Похоже на тень…

Всё смолкло. Я уставился на зеркало, испугавшись, что связь прервалась. Или, что в сто раз хуже, что Элизабет и Девон больше не могут говорить…

– Он здесь, – голос Эрика нарушил тишину.

– Уходи оттуда, Эрик, – прошептала Элизабет, как будто боясь, что нас подслушают. А в следующее мгновение крики, полные ненависти, каких я никогда в жизни не слышал, вырвались из зеркала так отчаянно, что стены моей тюрьмы содрогнулись. Словно все демоны хлынули на улицу.

– Элизабет! Девон! – закричал я. – Убирайтесь с крыши!

– Таден, – проговорила Элизабет звонким чистым голосом. – С ним какие-то ползучие твари. И снова те летающие женщины. Эрик, заберись куда-нибудь, живо! Пауки, думаю, это пауки. Эрик, Леди. Она нацелились на Тадена, они на тебя не смотрят, беги. Кошки обгоняют теней. Они направляются к тебе. Эрик, беги налево, скорее!

Я слушал, как она подсказывает ему. Как будто она ставила танец, а не руководила сражением.

– Отлично! – торжествующе прокричала она.

Раскат грома отразился в зеркале.

– Эрик, одна из Леди! Она отвернулась от Тадена. Она идёт к тебе. Тени направляются в твою сторону. Вторая Леди оставляет Тадена. О боже! Она меня увидела. Эрик, она направляется ко мне. Эрик, что нам делать? Эрик!

Я слышал, как Эрик выкривает заклинания, занятый собственным боем. Кроме того, он был на улице, а Элизабет и Девон – наверху. Они были на крыше, совершенно беспомощные.

– Выпусти меня! – прикрикнул я на каминную трубу. – Я сказал, выпусти меня!

С минуту я тупо пялился на стены и ждал, что они меня услышат и поймут, что мне надо выйти. Разумеется, тёмный камень не сдвинулся с места.

– Ладно! – крикнул я. – Портунда!

Слово тяжело ворочалось на языке, и стены не шелохнулись. Бормоча себе под нос ругательства – Девон мог бы мною гордиться, – я выхватил из кармана телефон и, стоило ему включиться, принялся листать меню.

– Эрик, они близко! – раздался из зеркала голос Элизабет.

Я пытался листать, но пальцы у меня так дрожали, что ничего не получалось.

– Ложись! – прокричал Девон, и в следующую секунду Элизабет отчаянно закричала.

– Они же умирают! – взвыл я. – Мои друзья умирают! Пожалуйста, выпусти меня!

Да, кричать на каменную стенку – абсолютно бесполезное и бессмысленное занятие, но я не знал, что ещё мне делать.

Стена передо мной с треском расступилась, оставив дыру, в которую я едва мог поместиться.

– Спасибо. – Я протиснулся в отверстие. Оказался я не в гостиной. Я стоял у подножия деревянной лестницы со множеством дверей. Они располагались вдоль стен каждые пару футов на высоте примерно второго этажа, некоторые были повёрнуты под странными углами, и ни одной двери на нормальном месте.

Трещина за моей спиной задрожала и закрылась, и я бросился вверх по лестнице. Вот только если все двери были настолько нелогичные, как понять, какая ведёт на крышу? Я мчался вверх, и двери передо мной открывались, чтобы захлопнуться, когда я пробегал мимо, как будто они подгоняли меня – или, может, направляли в нужном направлении. Я бежал всё вверх и вверх, а из зеркала по-прежнему доносились крики. Кроме голосов Элизабет и Девона я слышал теперь нечеловеческие пронзительные завывания.

Я мчался со всех ног, но лестница никак не кончалась. Может, дом старался удержать меня в безопасном месте, заставляя бежать и бежать, пока остальные сражались, не подпуская меня к ним и не давая помочь.

Когда мне уже начало казаться, что конца лестнице не будет, слева от меня вдруг распахнулась дверь. Она наклонилась ко мне, как люк на чердак. Все остальные двери – передо мной и позади меня – разом захлопнулись с грохотом, отозвавшимся в ушах, а люк остался открытым. Подойдя к нему, я снова услышал голос Элизабет, перепуганной, охрипшей, но, несомненно, живой. Я одним махом подпрыгнул,