Петтерсы. Дети океанов - Павел Алексеевич Воля

Изрядно захмелевшая компания вывалилась из капитанской каюты на палубу. Улучив момент, Марта оттеснила Гарисса к борту:

— Вы же видите, что он провоцирует вас. Прошу, не поддавайтесь.

Лейтенант сжал кулаки:

— Это ч-чертовски сложно сделать. Еще п-пару слов, и закончится дуэлью.

— Ради нашей миссии. Ради меня. Пообещайте.

Гарисс смиренно кивнул:

— Хорошо, миссис Петтерс. Я п-постараюсь быть сдержаннее. Хотя куда уж дальше.

Тем временем разгоряченный капитан громко прокричал на весь корабль:

— Эй! В вороньем гнезде![126]

— Да, капитан! — послышалось сверху.

— Расскажи нам, милок, что ты видишь!

— Ничего, капитан! Спокойное море!

— Совсем ничего?!

Впередсмотрящий замолк на минуту и вновь откликнулся:

— Горизонт чист, капитан! Ни судов, ни берегов! Лишь один акулий плавник по левому борту!

— Отлично! — Капитан потер в азарте руки и выступил с новым предложением: — А что, если мы поохотимся, господа? Предлагаю пари. Кто с одного выстрела убьет морскую гадину, тому подарок от меня и личное расположение. А?

Все замолчали. Вступать в пари с капитаном было делом нелегким и хлопотным. Стрелял он отменно, да и проигрывать не любил, мог победителю и зуботычину[127] сунуть.

Вперед вышел Гарисс:

— Я п-принимаю пари.

Самарин заулыбался во весь рот:

— Вот это по-нашему! Дайте-ка мне винтовку!

Матросы тут же принесли капитану его оружие, а лейтенант достал свой револьвер. Все собрались у левого борта понаблюдать, чем закончится пари. Марта тоже подошла, но скорее не из любопытства, а из-за тревоги о Гариссе.

Действительно, вдали виднелся акулий плавник. Он шел параллельно с кораблем на той же скорости, будто эскорт судна. Неожиданно хищник сменил курс и направился наперерез судну, обогнул нос и вышел у правого борта. Охотники и зрители бросились к нему. Акула, не останавливаясь, зашла за корму и вновь пристроилась слева от корабля.

Из воды показалась акулья пасть. Увидев ее, Марта ахнула. Морда акулы с правой стороны была рассечена старым безобразным рубцом, проходящим через глаз. Женщина собралась и ничем не выдала своих эмоций, но она была готова побиться об заклад[128], что видела эту морду ранее. У миссис Петтерс вновь появилось дурное предчувствие.

Тем временем акула со всей силы ударилась о борт судна и вновь ушла на безопасное расстояние.

— Да эта чертовка играет с нами! — усмехнулся Самарин. — Ну, что-с, сударь, — обратился он к Гариссу. — Кто первый стреляет?

Англичанин вежливо поклонился:

— Предоставляю вам п-право выбора.

— Как знаете!

Капитан вскинул винтовку к плечу. Зрители замерли. Самарин медлил, пытаясь войти в резонанс[129] с качкой корабля. Наконец он выдохнул, на секунду задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Все повернулись к акуле. Плавник ушел под воду, чем вызвал ликование на корабле, но оно было преждевременным — через мгновение он вновь появился над поверхностью океана.

— Дьявол! — воскликнул капитан.

Гарисс слегка поправил шляпу и тихо проговорил:

— Теперь понятно, почему вы проиграли войну.

— Что-о-о?! — Голос Самарина прогремел над водой как пушечный выстрел. — Если бы у нас были ядра, вы бы никогда не вошли в Севастополь! Мы отвечали одним выстрелом на вашу дюжину! Ладно турки, они прирожденные вояки, но и их мы не раз бивали, а уж вас и лягушатников мы бы размазали, как гусиный паштет по хлебу!

Англичанин был невозмутим — казалось, выпад капитана его совсем не задел.

— Готовьте ваш хлеб, сэр, сейчас мы посмотрим, кто кого размажет.

Самарин побагровел от злости, но, преисполнившись самообладания, заставил себя успокоиться и посмотрел на плывущую вдалеке акулу.

— Ваш выстрел, сударь.

Гарисс прислонил дуло револьвера ко лбу, будто мысленно разговаривая с оружием, затем сделал глубокий вдох, вытянул руку, прикрыл, целясь, один глаз и выстрелил.

Акула вильнула — должно быть, пуля вошла ей в правый бок, — нырнула, скрываясь под водой полностью, но вскоре вновь появилась на поверхности. Видимо, разозленный поведением людей хищник устремился к кораблю, ударил со всей силы его в борт, после чего взял левее и направился своим курсом.

На корабле раздался хохот.

— Мазила! Точно в молоко! Промазал! — закричали зрители наперебой.

Самарин поднял ружье вверх, успокаивая толпу:

— Цыц, горлопаны! — Затем он обратился к лейтенанту: — Я, как вы уже успели заметить, немного понимаю в военном деле. Это был хороший выстрел. Не хотел бы я находиться с той стороны вашего прицела. Даже странно, что вы ее не убили. Заговоренная она, что ли? С этого момента прошу считать меня своим другом. Обещаю: более никаких нападок и подковырок.

Капитан протянул Гариссу руку, и англичанин после недолгого замешательства пожал ее.

— Вот и отлично! Господа, по сему случаю прошу всех сегодня в баню!

В ответ грянуло: «Ура!»

Повернувшись к Марте, Самарин уже чуть тише сказал:

— Прошу прощения, миссис Петтерс, но это не женское развлечение, поэтому приглашены только мужчины.

— О, не волнуйтесь, капитан! Я найду чем себя занять.

Сказав это, она спустилась к себе в каюту.

В это время на палубе начало происходить что-то странное. Матросы достали куски пемзы[130] и выложили их в виде прямоугольника. Сверху на нее они поместили лист железа. Затем разложили вокруг этого сооружения что-то вроде палатки, конусообразный шатер из парусины с вырезом наверху.

Самарин подошел к Гариссу, который с удивлением наблюдал эту картину.

— Что они делают, к-капитан?

Алексей Степанович растянул губы в довольной улыбке:

— Это