Мой механический роман - Алексин Фолмут Фэролл

чтобы получить представление о том, сколько нам понадобится материала всего, так что сажусь за стол, чтобы набросать расчеты, а затем возвращаюсь и передаю их Бель. Она внимательно изучает их и кивает.

– Для чего это, еще раз? – спрашивает отец Бель, словно ожидая какого-то развернутого ответа.

– Для уроков, – не поднимая глаз, отвечает та, доставая маркер, чтобы наметить на пластике указанные мной параметры.

Ее отец смотрит на меня в поисках подтверждения, но я ничего не добавляю.

«Извините, – молча думаю я, – но я в ее команде».

В конце концов мы создаем миниатюрный (весьма крошечный на самом деле) макет нашей пластиковой брони, и, хотя Бель явно взволнована, жужжание ее телефона возвращает ее в то настроение, в котором она и пребывала, когда мы только приехали сюда.

– Что ж, судя по всему, придется нам убедить Мака включить полиуретан в бюджет, – невнятно сообщает она мне, – но все должно получиться.

Я киваю.

– Обязательно поговорю с ним.

– Это хорошо.

Она бросает на меня многозначительный взгляд; Мак ей не слишком нравится. И я понимаю, почему, однако мне трудно не скрестить пальцы за спиной и не понадеяться, что это всего лишь несовпадение характеров. Это звучит наивно или, быть может, несерьезно, но я не думаю, что они в конце концов так и не смогут поладить. Я определенно на стороне Бель, и не знаю, как это воспринимается другими. Ведь это же Мак – человек, который научил меня всему, что я знаю о кодировании и робототехнике. Могу ли я вот так просто встать ему в оппозицию?

– Ладно, пап, – произносит Бель, поворачиваясь к нему, – спасибо тебе за помощь, но, наверное, мне пора отвезти Тео домой.

Ага, значит, козлом отпущения буду я.

– Спасибо вам за помощь, мистер Майер.

Ее отец выглядит слегка разочарованным.

– Ты уверена, что не хочешь остаться на ужин, БэбиБель? (Я приберегу это прозвище на потом, чтобы поддразнить ее при случае.) Я мог бы попросить Люка захватить по дороге торт…

– Нет, пап, все в порядке. Мне правда пора возвращаться. – Она колеблется, но потом все же обнимает его. – Спасибо.

– Ну, хорошо. – Он целует ее в лоб, с грустью глядя, как дочь уходит. – Приятно было познакомиться с тобой, Тео.

– Да, мне тоже.

Мы пробираемся обратно через дворик, садимся в машину, но она по-прежнему ничего не говорит. Так что я тихо сижу с изготовленной нами броней на коленях. Машину Бель не заводит. Она вообще ничего не делает.

– Прости, – поясняет она. – Я просто пытаюсь успокоиться, понимаешь?

– Не торопись. Мне некуда спешить, – отзываюсь я, вертя в руках пластиковую миниатюру. – Все-таки броня получится чертовски крутой, – негромко добавляю, потому что хоть и понимаю, что дело в сложных отношениях Бель с ее отцом, но по-прежнему обожаю роботов.

Любое вращающееся оружие, которому придется рассечь этот пластик, будет только причинять ущерб самому себе, что весьма затруднит нанесение хоть сколько-нибудь мощных ударов в придачу, и это обеспечит нам отличные шансы на победу за конструкторское решение.

Она поворачивает голову и смотрит на меня, почти смеясь.

– Ты такой ботан.

– О, я знаю. Мама все время называет меня так. Видимо, ботаники сейчас на пике популярности.

– Так и есть.

Я вскидываю бровь, и она корчит гримасу.

– Да ладно, я же смотрю кино.

– Да неужели? Ты прочитала об этом в каком-то подростковом журнале, да?

Она стонет в голос, пихая меня в бок.

– Все ботаники, кроме, судя по всему, тебя.

– Эй, – восклицаю я, притворяясь обиженным, однако не могу удержаться от ухмылки. – Ты же в курсе, что я сижу прямо здесь, верно?

– Боже, твоя ботаническая энергетика сейчас такая душная.

– Да, прямо как дезодорант «Акс», только еще более соблазнительная.

– Боже, Тео, это мерзко…

– Удивлен, что ты вообще можешь сопротивляться мне, если честно.

– Меня удерживает ремень, – парирует Бель, поспешно пристегиваясь. – Иначе кто знает, что могло бы произойти.

– Но я не пристегнут.

И тут мы оба замираем, потому что если продолжим… Я не уверен, что сделаю, если мы продолжим.

Я не знаю, захочу ли вообще остановиться, если продолжу.

Я даже не знаю, что именно продолжу.

– К счастью, я не так безнадежна, как ты, – заявляет Бель, спасая нас обоих.

Или нет. Может быть, я не хочу, чтобы меня спасали.

– Бель, – тихо произношу я, и внезапно у меня пересыхает во рту. Думаю, как и у нее.

– Да, Тео? – шепчет она.

На ее волосы падает слабый отблеск уличного фонаря, и от нее пахнет опилками и клубничным бальзамом для губ, и на секунду мне становится совершенно все равно, что будет дальше. Я начинаю понимать, почему так разозлился, когда Дэш пригласил ее на вечер встречи выпускников, и почему весьма расстроился, когда она не попросила меня помочь с нашим мелким ботом. Почему я каждый день бегом мчусь с тренировок для того, чтобы просто постоять рядом с ней и потыкать в провода. Почему я позвал ее поехать со мной на детский футбольный матч и зачем купил ей эту маленькую глупую ручку для ящика в виде птицы. Внезапно я отчетливо понимаю, почему мне не все равно, когда ей больно.

Потому что я постоянно думаю о ней. Потому что она вечно удивляет меня и заставляет смеяться. И что бы у нас с ней ни происходило – это единственное, что дается мне легко.

Потому что, где бы я ни был, мне всегда хочется, чтобы она была рядом.

Я наклоняюсь вперед, и Бель затаивает дыхание в ожидании. В такой близи от нее я чувствую аромат роз, исходящий от ее волос, и вижу, как изгибаются ее губы, когда она смотрит на меня. Я замираю, выжидая, не отстранится ли она или не отвернет ли голову в сторону, но она не делает этого. Вместо этого наклоняет свой подбородок навстречу мне – всего на один крошечный миллиметр.

– С днем рождения тебя, Бель, – тихо произношу я, и она оказывается так близко, что я почти чувствую ее ответ.

– Спасибо, Т…

– ИББ! – раздается снаружи громкий голос, водительская дверь внезапно распахивается, и мы с Бель резко отстраняемся друг от друга. – Ну, привет, Тео! – восклицает Люк, и я тут же возвращаюсь на свое место, пристегиваю ремень безопасности и стараюсь не замечать свои пылающие щеки. – Гадость какая, – продолжает он, наблюдая за нами. – Что, серьезно, прямо возле моего дома? Где я сплю? Где я ем?

– Уймись, ничего мы не делали, – ворчит Бель, выталкивая его голову из машины. – И я еду домой.

– Что, уже? – ухмыляется Люк. – Ну-ну. А ты, –