Ойме - Алёна Моденская

есть, приложить усилия.

Девица не стала ничего уточнять, только подняла брови.

— А моё кольцо? — нетерпеливо спросила Лолита.

Яна кивнула и запела:

«Князь спускается в долину

Напоить коня.

Я тебя уж не покину

Кто ты без меня?»

На этой песне, очевидно, свадебной, Лёке бы вытащить кольцо Лолиты. Но сколько она ни крутила рукой в миске, ничего не ухватила. Глянула на Яну, ища поддержки.

Яна запела снова:

«Покрыты инеем поля

И убраны стога

Промёрзла стылая земля

И кружатся снега».

Лёка всё пыталась найти кольцо, но в руку попадали только кофейные зёрна. Может, Лолитино кольцо потерялось? Или она его уронила, когда все клали украшения в миску?

— Ну? — Лолита скрестила руки на груди. — Вы мне кольцо-то вернёте? Или как?

— Попробуем ещё раз. Просто предыдущие песни вам не подходят.

Яна прочистила горло и запела:

«Снег окрасился багряным

И гонец письмом нежданным

К деве в ставни постучит.

Но дом её давно закрыт».

Пальцы Лёки так и хватали одни зёрна. И тут раздался странный звук — будто дверь хлопнула. Следом послышался звон, как будто чашка разбилась. Пламя свечей на миг стало горизонтальным. Все разом подпрыгнули.

— Это ещё что? — испуганно спросил кто-то из девиц.

— Наверное, ветер, — тихо сказала Яна, оглядываясь.

— А моё кольцо? — капризно спросила Лолита.

Яна приготовилась было снова петь, но Лёка сумела использовать неожиданную паузу, чтобы тряхнуть миску и по звуку найти кольцо.

— Пожалуйста.

— И что меня ждёт? — Лолита надела кольцо и вроде повеселела.

— Новости, — пожала плечами Лёка.

— Очень информативно, — пробормотала девушка-скептик.

— А давайте не возьмём её в клуб, — предложила самая пьяная девушка, которой нагадали выбор. — А то она такая душнила!

— Точно, — закивали остальные.

— Клуб! — Лолита вскочила, будто что-то вспомнила. — Там же столик заказан! Поехали!

Все скопом поднялись и, шатаясь, стали спускаться вниз, где их уже ждало такси.

— Почему её кольцо не находилось? — спросила Лёка у Яны, глядя, как огоньки фар машины становились всё меньше в сентябрьской ночи.

— Сама-то как думаешь?

Лёке вообще не хотелось об этом думать. Лолита не вызывала симпатии, но смерти ей Лёка не желала. Тем более в «Ойме». А кто-то желал.

Из зала на первом этаже доносились крики. Яна и Лёка спустились и вышли из служебной двери.

Посреди зала стоял Валерий Алексеевич и, словно рефери, не давал Марте и Тине приблизиться друг к другу. Две официантки, что обслуживали девичник, испуганно жались к буфету, а рядом с Тиной стоял бледный Август.

— Ты не понимаешь? Не понимаешь?! — брызгала слюной Марта. — Она хотела человека убить! Мы её за руку поймали! Она и тебя так отравит!

— Не неси чушь! — рявкнул Август.

— А это что?! — Марта показала ему маленький стеклянный пузырёк с розовыми гранулами. — А я тебе скажу, что это! Это — крысиный яд! Она бы не только Лолиту на тот свет определила, но и нас всех подставила!

— Враньё! — проорала Тина. — Не слушай её! Это она мне подбросила, чтобы нас разлучить! И за что вы меня только ненавидите?!

— За то, что ты хвостом своим поганым вертишь! — Лицо Марты стало напоминать звериный оскал.

— Не смей на неё орать! — прокричал Август.

— Да нужна она мне сто лет! Пусть катится отсюда!

— Тогда и я уйду! — заявил Август.

— Да кому ты нужен, — махнула рукой Марта, немного успокоившись. — Бестолочь.

— Что? — теперь оскалился Август. — Я бестолочь? А ты-то кто? Шлюха старая!

Лёка от удивления закрыла ладонями рот. Девочки-официантки разом ахнули.

— Август! — возмущённо прикрикнул Валерий Алексеевич. — Не смей так говорить с матерью!

— Ты бы помолчал, урод! К нашим деньгам решил примазаться, да?

— Нашим, — усмехнулась Марта. — Ты за свою жизнь и рубля не заработал. Только всё на девок спускаешь. Вали на все четыре стороны! И потаскуху свою забери!

Тина изобразила крайнее удивление, потом обиду, потом театрально зарыдала и уткнулась Августу в плечо.

— Ну, я тебе сейчас! — Август отшвырнул Валерия Алексеевича и замахнулся на Марту, но она поймала его руку, вывернула так, что он резко упал на колени, а потом махнула ножом. Кто-то взвизгнул.

Пол вздрогнул, стены гулко ухнули, на пол со звоном полетела посуда. Август головой уткнулся в пол, комком свалившись на бок. Марта стояла над ним, сжимая в одной руке пучок нитей с его запястья, в другой — нож, которым их перерезала.

Она жутко взглянула на Тину и еле слышно проговорила:

— Пошла вон. Ещё раз тебя увижу — убью.

Растрёпанная Тина ошалелыми глазами смотрела на Августа, потом перевела стеклянный взгляд на Марту. Стала потихоньку пятиться, налетая задом на столы. Развернулась и выбежала из «Ойме».

— Плохо дело, — проговорила Яна, севшая на пол около Августа.

— А что с ним? — прошептал Валерий Алексеевич, садясь рядом.

— Ничего хорошего. — Яна оттянула Августу веко, потом посмотрела на Марту и покачала головой.

Марта встала перед Лёкой, вцепившейся в стойку буфета, и официантками.

— Значит, так. — Она переводила взгляд с одной подчинённой на другую. — Вы ничего не видели. Пикнете — хуже будет. Ясно?

Когда все молча кивнули, она указала им на выход.

Приворот обратной силы не имеет

Ни Марта, ни Август не появлялись в «Ойме» больше недели. Тина тоже пропала. На работу приходил только Валерий Алексеевич, но выглядел он настолько мрачно, что никто из сотрудников не рисковал приставать с расспросами.

Мазычи тоже исчезли, но это мало кого расстроило. А вот потеря одного из поваров на кухне оказалась весьма чувствительной.

— Новое меню. — Валерий Алексеевич, как обычно, подошёл неслышно. И был немногословен, тоже как обычно.

Лёка взяла из его рук ламинированные листы. Пробежала глазами и увидела незнакомое название.

— А что за кофе «Чернореченский»?

— Так это твой рецепт с двумя сгущёнками. Забыла, что ли?

— Нет, просто не знала, что его так назвали. — Лёка достала старые меню и отдала управляющему.

— Так ты же название так и не придумала, хотя тебя просили. Так что теперь этот вид кофе называется «Чернореченский». Или ты против?

— Нет, почему, — пожала плечами Лёка. — Пусть будет.

Валерий Алексеевич молча ушёл.

— Капучино и латте, — сказала одна из официанток и ушла на кухню. Тоже бледная и мрачная. У всех всё не так. Скоро она вернулась с подносом, на котором лежали два круассана. Поставила поднос на стойку и наклонилась к Лёке: — Слушай, будь другом, отнеси заказа на улицу, а? Там всего две девчонки сидят за столиком. А то мне ну очень надо! Сама понимаешь.

— Ладно, давай, — вздохнула Лёка.

Официантка убежала в служебные помещения. Ей бы уже пора в декрет уходить, наверное. Но хочет ещё поработать. Ну,