Патриотические рассказы для школьников - Лариса Геннадьевна Назарова

– Я подумаю, – сказал Василий, лишь бы отвязаться от подруги.

Он часто так делал, но никогда не принимал решение, а просто ждал, когда всё само собой рассосётся и от него отстанут.

– Как всегда, в долгий ящик, – мгновенно поняла Ирина. – Ладно, пошли на урок.

– Дети, – объявила классный руководитель Наталья Ивановна, – завтра в нашей школе вместо первых двух уроков будет проводиться благоустройство территории. Оденьтесь попроще. Перчатки, грабли и лопаты получите здесь.

– Очень скоро, очень скоро станет чище наша школа, – пробормотал Вася.

– Субботник! – обрадовалась Ирина и повернулась к Василию: – Что ты говоришь?

– Да так, – замялся он, – стих сочинил.

– Какой? – заинтересовалась Ира. – Прочитай.

– Да ладно, – совсем стушевался Василий. – Потом.

– Получается, что ты ещё и стихи пишешь? – почти возмутилась Ирина. – Не только наизусть читаешь, но и сам поэт! Тебе точно надо в театр!

– Соловьёва! – раздался строгий голос учительницы. – Тишина в классе! Лучше выплесни свою энергию завтра на субботнике!

После уроков Василий сыграл на шахматном турнире вничью и, как предсказывал физрук, не попал в финальную пульку. Не хватило всего лишь пол-очка[1].

«Эх, – по новой начал он вчерашнее самоедство, – если бы я вчера рискнул и победил, играл бы в финале. Что мне делать с моей нерешительностью! Сегодня соперник не дал чёрными развернуться…» Василий вышел из школы совсем расстроенный.

Уже смеркалось, с работы возвращались люди: тёмные силуэты в сгущающихся сумерках напоминали Василию чёрные шахматные фигуры, которые не помогли сегодня исправить его вчерашнюю оплошность.

Он решил, что мороженое его успокоит, и, подойдя к киоску, попросил: «Шоколадное». Отошёл на несколько шагов и обмер: «Какое шоколадное? Я же пломбир хотел! Вот задумался о чёрных, словно шоколадных, фигурах, и заказал такое же».

– Вася! Ты чего застыл, в одну точку смотришь? Монолог Гамлета учишь? Молодец, давно пора! Да что с тобой?! – Ира испугалась не на шутку.

– Да я вот пломбир хотел, но задумался и купил шоколадное, – растерянно пробормотал Вася.

– Так пойди и поменяй, – пожала плечами Ира, – они же одинаково ст´оят. Я знаю: сама в этом киоске мороженое покупаю.

– Да неудобно, – смутился Василий. – Как это так – поменять?

– Просто. Очень просто, – рассердилась Ирина. – Подойти к продавцу, сказать, что ошибся, и попросить поменять мороженое. Ты же его не распаковывал?

– Нет.

– Так иди и поменяй.

– Не могу, – беспомощно выдохнул Вася.

– Эх ты, скромняга! – махнула рукой Ирина. – Между прочим, ты знаешь, что «Василий» по-гречески – «царь»? Так и веди себя по-царски. Ну же!

Но Вася отвернулся.

– Ой, ладно, дай сюда! – Ирина выхватила у друга мороженое, подошла к киоску и через минуту вернулась уже с пломбиром: – Держи, царь! Продавщица рассмеялась и поменяла без разговоров. Слушай, ты же такой талантливый: в шахматы играешь, поэзию любишь. Вчера своим стихом мог весь класс рассмешить, глядишь – и Наталья Ивановна улыбнулась бы, перестала на время быть такой придирчивой. А ты промолчал. Да и в турнире участвовал не для того, чтобы победить, а просто не проиграть. Потому и вылетел. И театр… Почему ты боишься выйти на сцену? Ты что, урод, у тебя память плохая, голос скрипучий? Нет! Ты всё можешь, но почему-то боишься или стесняешься.

– Ну всё, мне пора, – прервал её Василий. – Сегодня ещё бабушку навестить нужно. Вот только переоденусь. Пока!

«Почему так, – думал Василий, входя в вагон метро, – что за полоса такая: шахматы, стихи, мороженое это дурацкое… Сесть, что ли, посидеть? Ехать ещё долго».

Он осмотрелся.

Людей было немного, а в конце вагона – так совсем никого. Василий прошёл к свободному креслу и замер: под одним из них стояла большая спортивная сумка. «Забытая или нарочно оставленная? – подумал он. – И нет никого. Вот так день выдался!»

Первым позывом было отойти от сумки подальше и выбежать на следующей станции. Вася очень хотел, чтобы ситуация разрешилась сама собой, без его участия. Он уже сделал шаг назад, но почувствовал укол совести: «А вдруг в сумке взрывчатка? Я уйду, а сумка останется. В центре в вагон набьётся много народу. Что, если она взорвётся? Нет, Василий, принимай решение. Ты же мужчина!»

Вася вспотел от волнения, в голове, как калейдоскоп, промелькнули позорная ничья в шахматном турнире, шоколадное мороженое, нерассказанные вслух стихи и ещё много других случаев, когда он будто потерялся от стеснения и нерешительности.

«Ну ладно, – подумал Василий, – это только меня касается. Но сейчас же люди могут погибнуть! Пускай надо мной смеются, что я из-за пустой сумки панику развожу. Плевать! Ирка права: лучше сделать и пожалеть! В конце концов, царь я или не царь!»

Василий решительно подошёл к двери и нажал кнопку вызова машиниста.

Сердце бабахало так, что, казалось, трещат рёбра. – Говорите! – прохрипел динамик.

– Здесь… это… – неуверенно начал Василий, но, разозлившись на самого себя, встрепенулся и громко продолжил: – В четвёртом вагоне забытая сумка.

– В четвёртом?

– Да. Сумка. Большая. Лежит под креслом.

– Не трогайте её, – прохрипел динамик, – сейчас прибудут сотрудники полиции.

Действительно, на ближайшей станции в вагон вошли несколько полицейских с овчаркой. Двери поезда оставались открытыми.

– Здесь! – крикнул Вася.

Кинолог дал команду, и собака обнюхала сумку. А потом посмотрела ему в глаза и отошла в сторону. – Ух, всё в порядке, – выдохнул мужчина. – Если бы была взрывчатка или оружие, Рекс бы сел рядом. Это ты обнаружил сумку?

– Да.

– Молодец! Как тебя зовут?

– Вася.

– Василий, значит, – поправил полицейский. – Ты всё правильно сделал: мало ли что в этой сумке могло быть.

Он потрепал собаку по холке и улыбнулся.

– А как зовут собаку? – совсем осмелел Вася.

– Рекс, – охотно ответил полицейский. – Кстати, «Рекс» по-латыни означает «царь». Похож?

– Ага, – согласился мальчик. И добавил: – А «Василий» – это «царь» по-гречески.

– Да вы тёзки, – рассмеялся кинолог. – Ну, счастливо, царь. – Он пожал Васе руку и сказал подбежавшему помощнику машиниста: – Всё в порядке. Мы выходим – можете ехать.

– А куда вы забираете сумку? – спросил Вася.

– Как куда? В камеру хранения. Может, хозяин найдётся.

У Василия давно не было так хорошо на душе. Выйдя из метро, он полной грудью вдохнул пряный весенний воздух, переполненный запахами пробуждающейся после зимы жизни. Расправил плечи и уверенно зашагал вперёд.

«Я в своей жизни царь самому себе». Благодаря всем последним событиям мальчик понял, что эта мысль впечаталась ему в сознание навсегда.

На следующее утро Вася