Мама. Папа. Я - Малкольм Даффи

Он остановился, повернулся и пошел прямо на меня. Его руки болтались, как у гориллы.

– Чё надо, Крофт?

– Хочу, чтобы ты оставил Эми в покое.

– Хочу, чтобы ты оставил Эми в покое, – повторил он таким голосом, будто гелия глотнул. А потом поднес свое лицо впритык к моему. – Зря тратишь время. Она разрешает мне то, что тебе даже во сне не снилось.

– Мне она другое говорит, – сказал я, изо всех сил стараясь контролировать голос, чтобы не дать петуха. – Если не отстанешь от нее, я на тебя вот этого чувака натравлю.

Дрожащей рукой я вынул из кармана фото дяди Коннора и протянул его Дылде Дэйву.

Он бросил на него взгляд.

– Чё за жирдяй?

– Это не жир, а мускулы. Мой дядя Коннор чемпион по боксу, он в Саут-Шилдсе живет.

Я не хотел, чтобы Громила Дэйв знал, что дядя Коннор живет в Эдинбурге и что он даже не мой дядя.

По лицу Дылды Дэйва поползла злобная усмешка, похожая на тонкую струйку масла.

– Плевал я с большой колокольни на твоего кенгуру-боксера. У меня брат в армии служит. И у него черный пояс по карате.

С этими словами он порвал фото дяди Коннора на мелкие кусочки и, посмеиваясь, ушел прочь.

Тридцать шесть

Про поездку мама больше не спрашивала. Закон подлости. Это как на уроке: когда знаешь ответ, учитель в жизни не спросит, но стоит ничего не выучить, как именно тебя и вызывают. Думаю, ей надоело даже пытаться со мной разговаривать, потому что каждый разговор заканчивался с моей стороны одинаковыми расспросами и она вечно давала одни и те же тупые ответы.

Но об одном она говорила без умолку. О свадьбе.

– Дэнни, мы хотели бы, чтобы ты был нашим свадебным пажом.

– Что это значит?

– Так называют мальчика, который в церкви несет на подушечке кольца жениха и невесты, – встрял ЖП.

По их лицам я видел, что для них обоих это очень важно, но для меня не было на свете ничего менее существенного. Это было просто неправильно – и все. Она не вышла замуж за парня, от которого родила, зато собиралась за того, от кого у нее не было детей и кто поднимал на нее руку. Безумие.

– Нет, – сказал я.

– Дэнни, – сказала мама самым строгим своим голосом. – Мы даем тебе великолепную возможность поучаствовать в нашей свадьбе.

– Я бы предпочел просто посмотреть, – ответил я и убежал к себе в комнату.

– Дэнни! – закричала мама.

Но не стала меня догонять. И ЖП тоже не стал. Думаю, они понимали, что ничто на свете не заставит меня нести их дурацкие кольца на дурацкой подушечке.

Но мама была не единственной моей проблемой.

Однажды после школы мы с Эми пошли в «Макдональдс».

– Что с тобой, Дэнни? – спросила она и взяла меня за руку.

– Тебе нужно рассказать учителям про Дылду Дэйва.

Эми убрала руку.

– Сколько раз говорить? Я сама разберусь.

– А если он начнет цепляться к девчонке, которая не сможет за себя постоять? И она пойдет и убьет себя?

– Давай сменим тему, а?

– Нет, Эми, я не собираюсь менять тему. Проблема сама собой не разрешится. У нас в школе политика нулевой толерантности в отношении травли.

– Он меня не травит. Просто раздражает.

– Да, и с этого все начинается.

– Что начинается?

Я не хотел говорить Эми. Ни за что на свете. Но я был очень против того, чтобы происходящее с моей мамой однажды случилось с ней. Мне нужно было объяснить ей, что бывает, когда бездействуешь.

– Домашнее насилие.

– О чем ты, Дэнни?

Настало время все ей рассказать.

Три, два, один.

– Каллум бьет мою маму.

Эми опустила бургер на тарелку и уставилась на меня, открыв рот.

– Бьет? Как? Почему? Когда?

Эти самые вопросы разрушали мне мозг уже долгие месяцы. Я не сдержался. Рассказал ей все, что он творил с моей мамой, до мелочей.

Не знал, что человек может выглядеть одновременно потрясенным, сбитым с толку и печальным, но лицо Эми выражало все это сразу. Она отодвинула свой бургер.

– Какой ужас, Дэнни, – произнесла она. – Тихий ужас. Мне очень жаль. Должно быть, тебе очень тяжело.

– Мягко сказано.

А потом ее лицо исказила догадка.

– А школьная экскурсия?

– В каком смысле? – спросил я и сглотнул.

– Я знаю, что ты сделал.

Наверное, она умеет читать мысли. Прямо как мама.

– Ты же не из-за бабушки не поехал, так?

Я покачал головой. Секрет больше не был секретом.

– Ты остался, чтобы быть уверенным, что с мамой все хорошо.

И тогда она наклонилась ко мне над остывшим бургером и поцеловала прямо в губы.

– Я так тобой горжусь, Дэнни.

Тридцать семь

Мы с Эми договорились встретиться через пару дней и обсудить дальнейшие действия. Она пообещала, что не станет никому ничего рассказывать, пока мы не придумаем план.

После того как я все ей рассказал, мне полегчало. Но даже при том, что Эми дико умная, я не верил, что она предложит что-то дельное. Ведь мама не просто терпела поведение ЖП, она собиралась за него замуж, как будто свадьба что-то изменит и благодаря кольцу побои исчезнут из ее жизни. Мама словно надеялась, что кольцо наделит ее магическими силами.

Свадьба-свадьба, бла-бла-бла. Казалось, маму только она и интересовала. Она даже отказалась от шоколадных печенек, чтобы выглядеть изящнее в такой важный день. Когда она об этом заговаривала, я картинно скучал, но это ее не останавливало. Какая сумочка, по-твоему, смотрится лучше всего? Как ты считаешь, лучше в фате или без нее? А под какую песню мне по проходу идти? Она гоняла по кругу, как машина с бесконечным запасом бензина в «Формуле-1».

Мы ходили на осмотр церкви, ужасного черного здания недалеко от Блейдона. Внутри стоял собачий холод, старые деревянные скамьи и запах сырости. Но мама и ЖП улыбались так, будто уже умерли и попали в рай. Потом мы отправились в гольф-клуб, где планировался свадебный прием. Там было теплее, но все равно убого. ЖП, кажется, страшно в нем понравилось. Там был большой бар.

Мы с мамой украсили дом рождественской гирляндой. ЖП вернулся из паба и содрал ее.

– Я не