Радио Попова - Анья Портин

что я прочитаю ее мысли. И тогда между нами произошло что-то особенное, такое, что почувствовалось где-то на дне живота. В этот момент я просто понял, о чем думает Ирис, и Ирис, кажется, тоже поняла, что я это понял. Как будто случилось то, что я придумал в прошлую передачу: мысль превратилась в серебряную нить, она была наша общая, но никто не посмел произнести ее вслух, как будто от этого она бы разрушилась и потеряла шанс воплотиться в жизнь.

Что делать, когда не спится? Советы от «Радио Попова»

И снова привет, вы, полуночники! Это «Радио Попова» и я, Альфред, ведущий этой программы и друг всех полуночников. Сегодня я расскажу, как бороться с бессонницей, если вы уже перепробовали все способы: открыли окно и попрыгали перед ним, чтобы надышаться свежим воздухом; выпили стакан молока или съели бутерброд – ну или половинку маринованного огурца, если вы случайно любите огурцы.

Мой рецепт – игра на запоминание, я изобрел ее прошлой зимой. Цель игры – запомнить наизусть какой-нибудь список. Сначала надо – ну правильно, найти подходящий список. Лучше всего пусть это будут какие-то названия: например, все столицы мира или все революции. Или все представители семейства кошачьих, или все учителя вашей школы. В общем, годится что угодно, главное, чтобы имен получилось столько, чтобы можно было найти в них что-то общее. Например: в названиях каких революций есть месяц или цветок? Или: столицы каких стран начинаются на А – так же, как Амстердам, Афины, Аддис-Абеба или Абу-Даби? Или: в названиях каких книг про Гарри Поттера упоминаются предмет или место?

Теперь, когда список придуман, его надо прочитать с начала до конца, чтобы хоть что-нибудь запомнилось. Потом закрываем глаза и вспоминаем, что было в списке. Обычно на этой стадии вспоминается то, что уже и так знаешь, – то есть не слишком много. Но это не страшно. Надо просто перечитать список еще раз, закрыть глаза и попробовать снова. Одновременно надо находить какие-то закономерности, чтобы легче запоминалось, – это часть игры. Перечитывать и вспоминать следует до тех пор, пока имена не начнут постепенно откладываться в памяти. От этого появляется такое приятное ощущение: о, я запомнил! Правда, довольно часто засыпаешь, так и не выучив всего списка наизусть, но ведь мы этого и хотели. Можно продолжить на следующую ночь.

Память такая интересная штука. В нее можно вместить что угодно. Не только названия мест, но и сами места – как будто снимаешь с них копию. Например, какой-нибудь дом может впечататься в память так точно, что по нему можно будет пройти как по настоящему дому, подняться по лестнице, повернуть в нужном месте и найти выключатель. Я в точности помню свою прежнюю комнату и место, где стояла моя кровать. Надо открыть дверь в подъезд, подняться по лестнице, открыть дверь квартиры, пройти два метра вперед по коридору, повернуть налево, опять открыть дверь, войти, сделать три шага вперед и один направо, сесть на кровать, зажечь свет, сунуть руку под кровать и вытащить стопку газет. Это место, вместе с другими местами, хранится в моей памяти: тихая сумрачная каморка, в которой пахнет типографской краской и сухарями.

В эту ночь нашу передачу может слушать некто, кому моя прежняя комната тоже знакома. Если сейчас этот некто недоумевает, почему я здесь, а не там, – пусть перестанет недоумевать и примет это как должное. Так сложилось, что я уже здесь, и не стоит обо мне беспокоиться. Здесь у меня все прекрасно, но однажды ночью – возможно, довольно скоро – я приду забрать кое-что из своей прежней комнаты – как минимум одну папку, в которую я собирал газетные вырезки о важных событиях. И если кто-нибудь задумает мне в этом помешать, я на всякий случай скажу, что «Радио Попова» навострив уши следит за всеми мировыми происшествиями и в курсе всяких тайн, особенно если они касаются странных перевозок и путешествий. Так что до скорого. Услышимся! С вами было «Радио Попова»!

Таинственный райтер

В декабре в Одиноком проулке появилось еще больше новых надписей. Похоже, кто-то сюда зачастил. Хотя в самом проулке меня никто не трогал, он больше не казался пустынным и тихим, и от этого мне было не по себе. Проулок вместе с лужайкой и оврагом образовывали вокруг Глуши защитную зону, внутри которой я чувствовал свободу. Тревоги там казались далекими и неважными, как будто свет звезд вобрал их в себя, как будто они остались в прошлом. Поэтому очень неприятно было ощущать, что кто-то, возможно, прячется за сараями, пока я прохожу по дорожке, и, наверное, даже видит меня.

Однажды утром по дороге в школу я заметил на стене одного из сараев в конце проулка новую надпись. Большие черные буквы занимали почти всю стену, кровавые потеки по краям доходили до засыпанной снегом земли. Граффити мрачно выглядело издали и оказалось еще мрачнее, когда я подошел ближе. Неуклюжими буквами в кровавых потеках на стене было написано: «РАДИО ПОПОВА».

Я застыл на месте, не отводя глаз от граффити. Оно словно пригвоздило меня к месту своей злой силой, лишило мои ноги возможности двигаться. Наконец я очнулся и пустился бежать, а добежав до школьного двора, бросился на поиски Ирис – она обычно приходила раньше остальных, потому что рано просыпалась. Я, запыхавшись, пролепетал ей о том, что увидел, Ирис сначала ничего не поняла.

– Отдышись и начни заново.

– Этот тип, райтер… – Я перевел дыхание. – Там в проулке новая надпись. Ни за что не угадаешь какая.

– Ну?

– Там написано «Радио Попова».

Ирис округлила глаза и первым делом спросила, уверен ли я. Она решила, что я думал про радио, пока шел между сараями, и поэтому увидел на стене то, чего там на самом деле не было. Говорят, такое случается: люди начинают видеть то, о чем много думают. Я был уверен в том, что видел, и предложил ей после школы пойти со мной. Когда мы дошли до места, Ирис убедилась, что я не ошибся. Огромными кровавыми буквами на стене было написано «Радио Попова».

– Ого! – изумилась Ирис. – Кто же это сделал?

– Точно не я, – тихо сказал я.

– И не я. – Ирис с тревогой взглянула на меня, будто боясь, что я ей не поверю.

Но она напрасно боялась. Я помнил тот день, когда впервые привел Ирис в Одинокий проулок и впервые заметил там граффити. Помнил, как мрачная атмосфера проулка встревожила Ирис. Я