Лаванда Рейн и лесной призрак - Джессика Ренвик

у меня становится сухо. С Уорнером, новым парнем Рози, мы не поладили. Конечно, иногда он бывает забавным, но по большей части он просто вредина. Он весь год смеялся над моими фиолетовыми волосами и странными хобби моей мамы. И это ещё не всё: на последней неделе перед каникулами он «случайно» опрокинул бутылку с водой на мой рисунок с древом жизни, проектом по рисованию, на который я потратила почти месяц. Рисунок был полностью испорчен, а Уорнер только усмехнулся и пожал плечами.

Рози начала с ним встречаться этой весной, но вскоре перестала – после того как он на неё сорвался. Как-то раз они оба пришли ко мне в гости, тогда бабушка ещё была жива. В тот день она тоже была у нас. Бабушка приготовила на всех лимонад, и Рози случайно пролила свой на штаны Уорнера. Он просто взбесился и начал орать, что она испортила ему новые джинсы. Бабушка наблюдала всю сцену. Раньше я никогда не видела её такой расстроенной. Она попросила Уорнера уйти, а потом провела со мной и Рози беседу на тему взаимного уважения и дружбы. После этого Рози на какое-то время перестала с ним общаться, и зачем она опять сошлась с Уорнером, не знаю.

Мне тошно от этих воспоминаний. Гулять с Уорнером Томпсоном мне хочется меньше всего.

– Нет, думаю, сегодня я пас.

Рози поджимает губы и поднимает Уголька повыше. Оба смотрят на меня одинаковым обвиняющим взглядом.

– Это всё потому, что тебе не нравится Уорнер? Слушай, я знаю, что иногда с ним просто невозможно. Но у него недавно умерла двоюродная сестра. Ему сейчас тяжело.

Я пожимаю плечами, раздумывая над её словами. Эмма умерла несколько месяцев назад, погибла в жуткой автокатастрофе. Страшная, неожиданная трагедия. Я не представляю, что Уорнер и его семья чувствовали в то время. Моя бабушка умерла всего несколько недель назад, и боль от потери ещё сильна, хотя бабушка умерла естественной смертью, прожив долгую жизнь. У меня щемит сердце при мысли о ней и на глаза наворачиваются слёзы. Я смаргиваю их, пока Рози не увидела.

Я качаю головой. У меня нет никакого желания вести с ней этот душещипательный разговор.

– Нет, дело не в этом. Вчера вечером я потеряла бабушкин медальон. Мне нужно найти его до того, как вернётся мама, а она придёт с минуты на минуту.

– О, – её укоризненный взгляд сменяется сочувственным. – Помочь тебе его найти? – Рози бросает нервный взгляд на телефон и аккуратно ставит Уголька на пол. Кот трётся о её ноги. – Я могу написать Уорнеру, чтобы он не обижался, если я немного задержусь. Уверена, он поймёт. Этот медальон так много значит для твоей мамы. К тому же я давно собираюсь спросить её кое о чём. Когда мы его найдём, я могу ненадолго…

Её телефон издаёт механический писк и громко вибрирует в руке.

– Не беспокойся, – я слабо улыбаюсь ей. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты поругалась с Уорнером. Может, зайдёшь завтра и мы сходим куда-нибудь? В бассейн, например? Мама купила мне абонемент на лето.

Рози кивает, явно обрадовавшись:

– Конечно! Классная идея. Тогда я как раз и смогу задать твоей маме пару вопросов насчёт того, что творится у нас в доме. Вчера вечером свет постоянно то выключался, то включался как ненормальный, и я готова поклясться, что видела какого-то старика, парящего под потолком.

Я закатываю глаза:

– Ты уверена, что тебе не приснилось?

Рози запихивает телефон в карман и упирает руки в бока:

– Как ты можешь быть дочерью Аманды Рейн?! У вас вообще нет ничего общего.

Я смеюсь и подталкиваю её к двери:

– Когда с самого детства только и слышишь разговоры о призраках и не видишь ни единого доказательства, то начинаешь задаваться вопросами. А сейчас мне нужно искать медальон. Завтра созвонимся?

– Обязательно. Удачи в поисках. – Рози выходит на улицу, садится на велосипед и машет мне. – Пока, увидимся!

– Пока! – я машу ей с переднего крыльца.

Когда Рози скрывается за поворотом, я краем глаза вижу, как что-то чёрное крадётся за угол дома.

– Уголёк! – Я иду за ним. Кот прячется под кресло-качалку. Я наклоняюсь и хватаю его. – Давай обратно в дом. У меня сейчас нет времени бегать искать тебя, если опять вздумаешь удрать. – Крепко держа кота, я выпрямляюсь. Уголёк недовольно мяукает и пытается вырваться, упираясь лапами мне в грудь. – Прекрати. Сиди смирно. Почему тебя так и тянет сбежать?

Я бросаю взгляд на опушку леса, который начинается прямо за нашим домом. На убегающей в гущу деревьев тропе я вижу полупрозрачную женскую фигуру в блузке и длинной юбке, которая смотрит на меня сквозь развевающиеся на ветру пряди длинных чёрных волос. У меня сердце уходит в пятки, и я зажмуриваюсь. Уголёк верещит и вырывается сильнее прежнего, но мне удаётся не выпустить его из рук.

Скрипнув зубами, я открываю глаза. На тропе никого нет.

– Уголёк, ну вот что это такое! – я чешу его за ушами. Кот недовольно мяукает и обвисает у меня на руках. – Кажется, я слишком много общаюсь с мамой и Рози на всякие странные темы. Надо поостеречься, а то и вправду начну верить во всю эту чушь о привидениях.

Глава третья

Я сижу на диване в гостиной и читаю свою любимую книгу – третью часть «Гарри Поттера», – когда слышу, что мама зовёт меня со второго этажа. Я вздыхаю и кладу книгу на журнальный столик: рано или поздно это должно было случиться. Медальона до сих пор нет на месте, и я начинаю опасаться, что всё-таки потеряла его в лесу.

– Лаванда! – снова кричит мама.

Я бросаю взгляд на часы на столике. 18:50. Через десять минут за мамой должен заехать Брайан. Она всегда так: тянет до последнего и собирается, когда уже пора выходить. А он терпеливо ждёт её.

Я вздыхаю и направляюсь к лестнице:

– Иду!

Когда я вхожу в спальню, мама одной рукой роется в шкатулке с украшениями, а в другой держит щипцы для завивки волос. На ней симпатичный топ с цветочным принтом и клетчатые пижамные штаны. Половина длинных каштановых волос завита, а другая половина заколота на макушке. Всё как обычно: мама никогда не может собраться вовремя.

– Что такое?

Я прекрасно знаю, что такое, но стараюсь ничем себя не выдать и непринуждённо облокачиваюсь о дверной косяк.

Мама встревоженно смотрит на меня:

– Лаванда, милая, ты нигде не видела бабушкин медальон? Я, наверное, положила его куда-то и забыла.

Вина и стыд буквально душат меня. Я чувствую, как кровь приливает к щекам,