Бунт призраков - Адам Перри

Спенсер сумеет позаботиться о нём, если меня не станет? Только я поддерживаю в нём жизнь.

Между деревьями снова раздаётся шелест, и я поспешно продолжаю путь. Лес кажется совершенно одинаковым, куда ни посмотри. Я сбилась с дороги. Откуда я пришла? Мистер Спенсер сказал, что осталось четыре мили, но я не знаю, сколько я уже прошла, да и он вполне мог ошибиться. Я никогда не слышала, чтобы он упоминал Пенсильванию в своих рассказах, так что вряд ли он здесь бывал. Я стараюсь дышать глубоко и спокойно.

Не подведи меня, Лиза. Не подведи меня.

Ручеёк наверняка куда-нибудь ведёт, я иду вдоль него и наконец выхожу из леса, – грязная с ног до головы, и платье изорвано в нескольких местах. Кровь на коленке засохла длинной тёмно-красной полоской до самой щиколотки.

Справа от меня холм, поросший высокой травой, и я взбираюсь на него, – каждый шаг даётся с трудом. Чемодан тяжёлый, и я перекладываю его из одной руки в другую, когда становится невмоготу. Солнце высоко стоит в небе, и я чудовищно устала, но мне ещё долго ждать до темноты, когда я смогу попасть в дом.

От грунтовой дороги ответвляется узкая тропинка, ведущая через ковыль к амбару, огороженному высоким деревянным забором. Вокруг мирно пасутся коровы, лениво жуют жвачку и дремлют.

Ни души. Самое подходящее место, чтобы спрятаться беглянке.

Тайник

Внутри амбара темно и душно, и так воняет, что я кашляю и прикрываю лицо рукой. Ящик с инструментами стоит у двери, грязная лопата воткнута в кучу соломы. Во всех стойлах пусто, а в дальнем конце – чердак.

Я сажусь в углу и ставлю чемодан между колен. Это единственная ценная вещь, которая у меня есть, – коричневый, кожаный, с медными вставками по краям. Я открываю защёлки и сдвигаю в сторону свой скудный запас одежды, чтобы добраться до тёмного дна; если измерить глубину чемодана внутри и его размеры снаружи, то можно сразу заметить несоответствие. Я провожу пальцами вдоль боковых сторон, нащупываю швы, поддеваю их и открываю потайное отделение глубиной в несколько дюймов.

Я осматриваю содержимое, проверяя, всё ли на месте. Камера, мои ножи, вата и клей, чёрная доска, коробок спичек, катушка ниток, стопка пожелтевших фотографий и другие мелочи, которые мне удалось наворовать.

Аккуратно вынимаю, поправляю, пересчитываю, складываю, будто что-то исчезнет, если я перестану проверять. Может, мне вздремнуть? Прошлой ночью было не до сна, да и в шумном поезде и дребезжащем кэбе выспаться не удалось. Пол в амбаре твёрдый, но я набираю себе ворох соломы и кручусь на месте, словно собака, стараясь устроиться…

– Ни с места, – раздаётся голос.

С чердака выглядывает голова мальчика. Глаза круглые, как две маленькие луны, а светлые волосы жёсткие и взъерошенные, словно куча соломы. Он целится в меня духовым ружьём.

– Что тебе здесь надо? – спрашивает он, стараясь говорить басом.

Я прячу чемодан за спиной и поднимаюсь на ноги.

– Добрый день, – говорю я как можно любезнее.

– Кто такая? – Он взводит ружьё.

– Это ружьё компании «Дейзи»? – спрашиваю я, не обращая ни малейшего внимания на его угрозы. У него сбился прицел, да и руки трясутся.

– «Маркхэм», – говорит он, бросив взгляд на ствол, где указано название, и я не спеша подхожу к лестнице.

– Стой!

– Ну, хватит, ты ведь не собираешься стрелять в меня, и мы оба это знаем.

Я поднимаюсь на чердак, и он пятится, прижимая ружьё к груди, словно щит. Теперь, подойдя ближе, я вижу, что он мой ровесник, чуть ниже ростом, жилистый. У него худенькое лицо и добрые глаза, хоть он и пытается это скрыть.

– Ты здесь живёшь или тоже сбежал из дома? – спрашиваю я.

Он хмурится, удивляясь моему вопросу.

– Сбежал из дома? Ты что, беглянка? – спрашивает он шёпотом.

– А я о чём говорю?

Я сажусь, вытягивая ноги, будто я хозяйка, а он заглянул в гости.

– Откуда ты сбежала? – спрашивает он.

– Из Флориды, – называю я первый штат, который приходит на ум.

– Это ведь очень далеко.

– Точно, но я запрыгнула на поезд и покатила на север. Путешествую уже много дней, ищу подходящее местечко. А мы сейчас где?

– В Пенсильвании, – говорит он, садясь напротив меня, словно кобра, завороженная флейтой заклинателя. – В пригороде Гленсборо. Ты проделала весь этот путь одна?

– И что с того? – говорю я, пододвигаясь ближе и показывая на ружьё. – Дай посмотреть.

Он будто не слышит мою просьбу.

– Что у тебя в чемодане? – спрашивает он, и внезапно я чувствую себя так, словно меня разоблачили, и все мои тайны сейчас разворошат и выставят на потеху публике.

– Ничего. Кое-какая одежда и другие мелочи. Всё, что успела захватить из дома.

– Я заметил у тебя нож, – говорит он.

Я цокаю языком.

– Это мой тайник. У каждой девушки есть свои секреты, – говорю я и перевожу разговор на другую тему. – Как тебя зовут?

– Джордж, – говорит он. – А тебя?

– Виолетта, – отвечаю я. Это имя моей мамы. – Что ты тут делаешь с ружьём?

– Стреляю, – говорит он, и, словно по команде, серая птица хлопает крыльями по потолку амбара и усаживается на край треугольного окна. – Они загадили весь пол, и папа велел мне навести порядок – либо ружьём, либо шваброй.

Джордж кладёт ружьё на перила чердака и склоняется над ним. Он прищуривается, задерживает дыхание, затем медленно выдыхает и нажимает на спусковой крючок. Промазал на целый фут, и птица, взмахнув крыльями, вылетает в окно.

Я хохочу от души, а лицо Джорджа заливается краской. Он сердито смотрит на меня, широко разинув рот.

– Я промахнулся из-за тебя!

– А вот и нет. Ты целишься, как годовалый ребёнок.

Он суёт мне в руки ружьё и кивает на небольшую мишень в углу.

– Думаешь, это легко? Попробуй попасть в середину, раз такая умная, – говорит он, но я качаю головой.

– Я не любительница ружей. Не дамское это дело.

Он бросает взгляд на моё рваное платье и окровавленную ногу.

– Дамское, – говорит он с усмешкой. – Похоже, тебя это не очень заботит.

– Да ты обо мне ничего не знаешь.

– Ну так расскажи.

Я прислоняюсь к перилам и скрещиваю ноги, наконец-то у меня появился новый слушатель и можно дать волю воображению.

– С чего бы начать… Итак, стояла глухая тёмная ночь, когда я удрала из дома. Мороз пробирал до костей, и…

– Мороз? Во Флориде?

– Иногда бывает, – говорю я. – Мы жили на севере штата.

Он кивает, довольствуясь моим объяснением.

– Каждый вечер, в одно и то же время, поезд громыхал за нашим домом. Его было слышно через болото. Я с трудом добралась до железной дороги, увязая в трясине и рискуя в любую секунду погибнуть в зубах аллигаторов. Затем я притаилась, пока не услышала звук приближающегося поезда, и бросилась бежать, стараясь запрыгнуть на него, прежде чем он промчится мимо меня.

– Он, должно быть, летел на всех парах.

– Точно, – говорю я. – Но у меня получилось. Я бежала, не чуя ног, и с трудом ухватилась за