От двух до пяти - Корней Иванович Чуковский

Отсюда, конечно, не следует, что мы должны сразу перегружать детский мозг всей своей тяжеловесной эрудицией. «Толково ответить на вопрос ребенка, — писал Горький, — большое искусство, оно требует осторожности». Наши ответы на вопросы детей должны быть строго дозированы. Ведь дети совсем не требуют от нас, чтобы мы раскрывали перед ними всю истину — всю до конца, во всей ее сложности и глубине. Вот один из многих примеров, которые ежедневно убеждают нас в этом.

— Мама, как едет трамвай?

— По проводам идет ток. Мотор начинает работать, вертит колесики, трамвай едет.

— Нет, не так.

— А как же?

— А вот как: динь, динь, динь, ж-ж-ж-ж!

По наблюдениям советских педагогов, «даже дети дошкольного возраста не всегда своими вопросами стараются добиться настоящей, доподлинной причины того или другого явления, объяснение которого можно дать только в научной форме, недоступной ребенку.

Детям понятны главным образом поверхностные, внешние связи между явлениями природы. Поэтому ребенок удовлетворяется иногда простой аналогией, ссылкой на пример»[61].

IV. Дети о рождении

Этой особенностью детского разума мы и обязаны пользоваться всякий раз, когда ребенок задает нам вопросы, на которые невозможно ответить со всей прямотой.

К числу таких вопросов принадлежит раньше всего вопрос о рождении.

Наиболее пытливые дети в большинстве случаев уже на четвертом году начинают страстно размышлять о причинах своего появления на свет. Тогда же у них возникают вопросы о том, откуда вообще появляется на земле все живое, и не было, кажется, ребенка, который не создал бы своей собственной гипотезы по этому поводу.

Конечно, все такие гипотезы всегда, без единого исключения, ошибочны, но каждая из них громко свидетельствует о неустанном труде его мысли.

Раздумья о начале всего существующего — закономерность умственного развития ребенка. И когда ребенок спрашивает: «Кто выродил первую маму?» — здесь сказывается одна из самых ранних попыток его юного мозга доискаться до первопричин материального мира.

По словам современных исследователей такие вопросы совершенно естественны. «Ребенок, — говорит один из английских ученых, — видит, что на свете существуют мужчины и женщины, старики и юнцы, маленькие дети и большие, он видит, что в его родной семье то и дело появляются новые младенцы, он слышит, что то же происходит и в других семьях, и конечно, он был бы слепым и глухим и притом слабоумным, если бы у него не возникло вопроса о происхождении детей»[62].

Умелые педагоги применяют особую тактику, при помощи которой возможно, не слишком отклоняясь от истины, на первых порах удовлетворить любопытство ребенка, жаждущего проникнуть в тайны рождения человека. «А почему папа не беременный?» — спросил один малыш у воспитательницы детского сада. Она ответила ему с той осторожностью, которую рекомендовал педагогам М. Горький: «Родятся дети только у мам, а папы тоже любят своих детей, заботятся о них. Вы видели, как голуби кормили своих птенчиков: и мама и папа давали птенчикам корм. Яички в гнездышко кладет только мама, а когда мама-голубка улетает, то голубь садится на гнездо и греет яички...» «Вот в таком хорошем, вразумительном тоне дается ответ детям. И дети удовлетворяются», сообщает автор статьи[63].

Верна ли эта тактика, не знаю. Дети бывают разные, и никаких универсальных рецептов, конечно, у нас не имеется. Здесь нужен индивидуальный подход, причем все зависит от чутья педагогов, от их таланта и такта. Общих норм, равно применимых ко всякому ребенку при всех обстоятельствах, здесь нет и не может быть. Поэтому на дальнейших страницах нам надлежит ограничиться простым воспроизведением наиболее характерных фактов, показывающих, как многосторонен и жгуч интерес малолетних умов к этой — для них непосильной — проблеме.

Вот, например, любопытная запись о моей правнучке Машеньке:

«До четырех лет ей внушали, что детей покупают в магазине. Но в четыре года посыпались вопросы: в каком магазине? где? как? и т. д.

Пришлось объяснить, что детей не покупают, а рожают. Например, мама родила Машеньку, а баба Марина — маму и т. д. “А дедушка Коля кого родил? Тети родят девочек, а дяди мальчиков?” — и была возмущена, узнав, что дяди не родят. Далее посыпалось: “Почему Сережа родился у тети Гали, а не у тебя? Не захотел быть в твоем животике? Почему? А почему Людочка родилась позже меня и теперь она меньше меня? Почему она не захотела родиться вместе со мной?”»

«Моя шестилетняя Туська, — пишет мне С. А. Богданович, — увидела беременную и стала смеяться:

— У-у, какой живот!

Я говорю ей:

— Не смейся над тетей: у нее в животе ребеночек.

Туська с ужасом:

— Съела ребенка?!»

— И мальчиков мамы родят? А для чего тогда папы?

— Как я родилась, я знаю. А вот откудова вы с папой выродились?

— Мама, кто меня выродил? Ты? Я так и знала. Если бы папа, я была бы с усами.

И снова — на ту же тему:

— Какая это библиотекарша? С усиками?

— Да.

— А почему она с усиками?

— Не знаю.

— Должно быть, ее папа выродил.

— А петух может совсем-совсем-совсем забыть, что он петух, и снести яичко?

— Как это — где я взялась? Ты же сама родила меня своими собственными руками.

— Мам, из чего человеков делают? Что ли, из костёв?

— Дядя, дядя, из большого кролика высыпались вот такие малюсенькие. Иди скорее, а то они влезут обратно, и ты их никогда не увидишь!

Через много лет мне сообщили о девочке, которая, присутствуя при рождении котят, сказала понимающим голосом:

— Это мышки из кошки сыплются.

— Как сделался первый человек? Ведь его родить-то было некому!

Вере три года. Коле пять. Они поссорились. Вера кричит:

— Мама! Не роди этого гадкого Колю!

Коля (злорадно):

— А я уже выроженный!

— Эта девочка родилась с ручками и ножками или ей их потом приделали?

— Эх, мама, мама, и зачем ты родила этого гадкого Гуку! Сидел бы он лучше у тебя в животе и скучал бы там всю свою жизнь.

В повести Веры Пановой «Сережа» пятилетний герой рассуждает:

«Откуда берутся дети — известно: их покупают в больнице. Больница торгует детьми, одна женщина купила сразу двух. Зачем-то она