Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина

– Конечно! – Костя садится за руль. – Парни, постараюсь быть на связи. Дим, документы с собой? Телефон?

– Да, Ванька все принес.

– Ну тогда погнали!

– Ни пуха! – бормочет Иван, когда машина выбирается на дорогу, ведущую к шоссе.

– Все будет хорошо! – пытаюсь я подбодрить парня.

Но он будто и не слышит, поворачивается ко мне лицом и говорит:

– Знаешь, Царевич, нам завтра Зойка нужна. На снегоходах, в смысле. Она опытная. И острожная. И маршрут знает. С ней поедешь. Вместо Димона.

– Только она тоже вымоталась, – напоминаю я.

– Это ничего. Программу перенесем на два часа. Успеете отдохнуть и в себя прийти. А я утром пройду трассу.

– На тебе еще собаки, Вань! И тоже нужно отдыхать!

– Ольгу попрошу. Или Аленку.

– И Темку. Я Теме скажу, чтобы утром помог с выгулом.

– Царевич, не дрейфь! Справимся! – Иван хлопает меня по плечу. – Четвертый час. Нужно попробовать поспать, Дань.

– Угу, – отвечаю я, чувствуя себя ужасно глупо. Это его брата везут сейчас в больницу. А утешают будто бы меня.

Артемий ждет меня на кухне. Пахнет травяным чаем и брусникой. Кажется, я скоро буду ее ненавидеть. Однако, стоит увидеть на столе калитки, и я тут же меняю свое мнение. Брусника прекрасна. Особенно в калитках. В холодных калитках с горячим чаем.

– Может, разогреть? – спрашивает друг, когда я запихиваю в рот третий по счету пирожок.

– Ыыыы… – Это все, что мне удается ответить.

Горячий чай обжигает нёбо, язык и горло. Бежит по пищеводу, заставляя дыхание сбиться. Только сейчас понимаю, как я замерз и устал. А завтра предстоит экстрим-тур на снегоходах. Не то, чтобы я считаю себя слабаком. Но именно сейчас хочется лечь в кровать и проспать до весны как минимум. Сильвер, дремавший у двери в комнату, тявкает во сне. Мы с Темой смеемся, и друг произнес, не глядя на меня:

– Дань, тут такое дело. Она просила не говорить…

– Кто? – переспрашиваю я. Ужасно клонит в сон, и я поднимаюсь. – Я спать, Темка. Давай до…

– Юлька у тебя в комнате, Дань.

– Издеваешься? – на всякий случай уточняю я.

– Ни в коем случае! Она сказала, что без удобств жить не будет.

– И ты ее ко мне пустил?

– Угу.

– А почему не к себе? Ты ей брат, как никак. Близкий родственник!

Артемий только усмехается недобро. Все же свою сестру он недолюбливает.

– Зайчик хочет Царевича, Дань! Здесь я бессилен!

Юлька спит, свернувшись клубочком под одеялом. И сладко сопит во сне. Не хуже Сильвера. Тот, кстати, успевает проскользнуть в комнату следом за мной.

Девчонка кажется такой беззащитной. Распущенные светлые волосы разметались по подушке и по плечам. Из-под края одеяла видны маленькие ступни в смешных сиреневых носках с пальчиками. Такие точно, только зеленые, она подарила мне когда-то давно. Когда мы думали, что будем вместе всю жизнь.

Будить девушку совершенно не хочется. И в очередной раз выяснять отношения тоже. Я уже понял, что сглупил, когда примчался к ней в поисках утешения. Образ Ники в офисе отца снова встает перед глазами. И в груди отчаянно колотится сердце. От обиды, не иначе.

Сильвер жалобно ноет и на мягких лапах подходит к кровати.

– Делать нечего, приятель, – шепчу я и чешу его за ушами. – Придется нам с тобой тут спать.

Я быстро переодеваюсь в пижаму (привычка спать в теплом оказалась в Карелии очень кстати) и забираюсь в постель. Сильвер не заставляет себя упрашивать и ложится между Зайчиком и мной.

Засыпаю я мгновенно.

А когда просыпаюсь, ни Юли, ни Сильвера в комнате нет.

Глава двенадцатая

Зоя

– Ты издеваешься, Вань? – спросила я и прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. – На кого мы оставим собак на целый день? Костя вернется в лучшем случае к вечеру. А девочки заняты.

– Аленка с Темой уже погуляли, я покормил и убрал. Щенков проверил. До вечера они отлично проживут без тебя! – заметил Иван. – Но я не могу идти на этот маршрут без напарника!

– Святослав выглядит очень опытным, Вань! И Катя тоже! Сам видел! Зачем вам я? Да еще с Царевичем?

– Вот в том и проблема, что опытные полезут, куда не просят. А мне не разорваться, Зоя! И технику жалко!

– А меня не жалко? – усмехнулась я.

– Тебя больше всех! Поэтому ты мне нужна, Воронцова!

Я тяжело вздохнула и сдалась.

Ванька держался молодцом. И даже смог поспать, ожидая новостей от брата. До приемного покоя больницы ребята добрались совсем под утро. Но большую часть дороги Дима спал. Сказались общая усталость и действие обезболивающих. Сегодня ему предстояла операция. И Костя остался в Петрозаводске, чтобы как следует отдохнуть, а потом привезти в больницу все необходимое.

В общем, путей к отступлению у меня не было.

И я сказала:

– Хорошо, Вань. Я согласна.

– Уф, Зойка! Умеешь ты нервы трепать! Поедешь с Царевичем. Снегоход вам свой отдам, он обкатанный нормально, сюрпризов не должно быть.

– А можно я с Катей? – особо ни на что не надеясь, попросила я. От мысли, что на несколько часов окажусь на одном снегоходе с Даней, что он будет сидеть позади меня все это время, засосало под ложечкой.

– Издеваешься? Мы к капищу идем! Через лес! Даже не по просеке! Я не посажу двух девчонок на одну машину!

– Мы же опытные, сам сказал, – напомнила я. – А сам бы канителился с Даней.

– Воронцова! Не беси меня!

Я и не собиралась. Я же просто так. Спросить.

– В половине второго чтоб была в гараже, поняла?

– Ага! – ответила я и направилась к большому дому. Настроение решительно поднималось.

Снег стих, стоял небольшой мороз, около минус десяти, и погода для прогулки на снегоходах была отличная.

Но не успела я сделать и пары шагов, как дверь дома охотника открылась и на пороге появилась Юля Заяц. Белый цельный комбинезон смотрелся на ней изумительно. Вот что значит у человека все на своих местах!

Следом пришла здравая мысль. Что она делала у ребят? Хотя Артемий вроде бы ее родственник…

Я представила ее и Царевича вместе, и почему-то сразу стало тоскливо. Откуда в моей голове вообще такие мысли? О неизвестной мне девице и о вредном Царевиче?

А потом я вспомнила, как он обнимал меня в гараже. И на душе вдруг стало так тошно.

Как глупо!

Неужели Даниил за эти несколько дней стал мне так дорог, что я готова ревновать его к любой девчонке из его прошлого?

К шикарной девчонке, ладно…

Юля тем временем осторожно, боясь поскользнуться,