Конец света, 13 - Катажина Рырых

Рядом с балконом бесшумно пролетела летучая мышь.

Летучие мыши с незапамятных времён гнездились в башенке, венчающей дом. Сабина любила залезать туда и смотреть, как они висят на балках, похожие на старые чёрные носки.

Крысик Борисик, поглощённый старательным обгрызанием полей шляпы, на секунду оторвался от своего занятия и посмотрел на Мастера-Ломастера.

– Наверное, да… – ответила Сабина. – Наверное, когда мечты перестают быть мечтами, они уже ни капельки не интересны.

Мастер-Ломастер стряхнул Крысика Борисика со шляпы.

– Ну вот ты сама и ответила на свой вопрос, – сказал он. – Всегда надо иметь какую-нибудь мечту в запасе, хотя бы малюсенькую.

Укладываясь спать, Сабина мысленно пробежалась по своему списку желаний. И неожиданно для неё самой он вдруг показался ей каким-то жалким и убогим.

– Неужели всё, о чём я думала, это лишь о «каникулярном фонде»? – грустно прошептала она и свернулась в клубок.

Утром её разбудил громкий разговор, который Баба Грошенька вела с каким-то мужчиной. Тот добивался, чтобы ему показали «план недвижимости».

– Я не являюсь собственницей дома, – заявила Баба Грошенька, – и не собираюсь ни грошенька вкладывать в эти ваши реконструкции.

Сабина молниеносно вскочила с кровати, натянула джинсы с рубашкой и побежала на кухню. Баба Грошенька стояла у открытого окна, а мужчина был на улице, перед калиткой.

– Достаточно, чтобы вы выразили согласие от имени…

– Ничего я не выражу, – Баба Грошенька сделала мину, достойную Бабы Мины.

– Я, я выражу!

Мужчина увидел в окне худую девочку с длинным острым носом, которая неожиданно выросла рядом с дородной пожилой дамой.

Внезапно мужчина издал нечленораздельный звук и совершил эксцентричный подскок в воздух – это вернувшийся с утренней прогулки Текила контрольно тяпнул его за штанину.

– Я, я выражаю согласие, – повторила девочка.

Мужчина освободился от Текилы и мотнул головой.

– Ты несовершеннолетняя, – сказал он. – А кроме того, необходимо подписать документы.

– Мама подпишет! – крикнула Сабина и уже через несколько секунд стояла на улице рядом с незнакомцем.

Взяв из его рук бумагу, она пробежалась по ней глазами.

– Мама сейчас подпишет, – повторила она, рванув обратно к подъезду.

– Минуточку-минуточку… – мужчина бросился за Сабиной. – Мама сама должна спуститься к нам, или…

– Да, конечно, – оборвала его худая девочка с птичьим носом. – Только мама со вчерашнего дня лежит в кровати, потому что…

– Потому что – что?

Баба Грошенька увидела с балкона, как внучка что-то прошептала на ухо мужчине, после чего лицо последнего приобрело очень странное выражение. Мужчина перевёл взгляд на табличку с названием улицы и, видимо, подумал в этот момент, что более меткого определения дать было бы невозможно.

Когда Сабина вернулась обратно с подписанным документом, он посмотрел на ещё влажные чернила и сочувственно закивал.

– Э-э-э… но, простите… – начала было Баба Грошенька, однако мужчина спрятал бумагу в папку и, быстро поклонившись, сел в стоявший у тротуара автомобиль.

«Оставьте брезгливость, съешьте лягушку…» – мрачно подумала Сабина, вспомнив один популярный бестселлер, в котором говорилось, что даже самые невыполнимые задачи поддаются выполнению. «Медленно жуя», – добавила она, поднимаясь по лестнице.

Но, входя в квартиру, уже весело хихикала. Вместе с носом и несомненным артистическим талантом она унаследовала от отца чувство юмора – это оно в нужный момент подсказало ей сделать из собственной матери алкоголичку, с утра терзаемую похмельем.

– Сабиночка, ты можешь объяснить, что происходит? – подступила к ней Баба Грошенька. А из-за её спины неизвестно откуда возникла Баба Мина и продемонстрировала Мину Номер Семь.

– Нет, – ответила Сабина.

Баба Грошенька открыла рот, чтобы задать ещё какой-то вопрос, явно намереваясь сломить сопротивление внучки, но тут в прихожую вбежал Текила, сбив Сабину с ног. Хорошо, что её подхватила Тётя Мотя, которая ворвалась вслед за своим питомцем, размахивая газетой.

– Вы только посмотрите! – закричала она, суя в руки Бабы Грошеньки свежий выпуск бесплатной городской газеты. – Нет, вы взгляните, мои дорогие…

Баба Грошенька вытащила из кармана кофты очки и стала изучать фотографию на первой странице.

– Но ведь это… – она поперхнулась, – это же Сабина!

– Фи-фи-фи, – прокомментировала Баба Мина, отбирая газету у остолбеневшей Бабы Грошеньки.

Сабина поднялась на цыпочки, заглянула в газету и тоже остолбенела.

На большой цветной фотографии на первой странице были запечатлены Сабина Трубач (двенадцати лет) и сопровождавший её Богдан Антоний Одровонж (или попросту Бобик, в особых случаях именуемый также Бобиком-Т олстолобиком). А КОРОЛЬ-ТО ГОЛЫЙ – гласили большие красные буквы заголовка.

По спине Сабины побежали мурашки.

– Ну читай же, читай! – Баба Грошенька протянула газету Тёте Моте.

Тётя Мотя посмотрела на Сабину и драматичным голосом прочла:

– Я не сразу решился сделать достоянием общественности материал прошлой недели. Двое детей, торговавших сувенирами, возможно, собственного изготовления – хотя качество исполнения говорит скорее о профессиональной работе, – указали на непорядки, процветающие в нашем городе. Коррупция, невыполнение предвыборных обещаний, мошенничество перекупщиков – это лишь некоторые из проблем, обратиться к которым побудили два юных предпринимателя…

Кроме стаи бабочек, которые внезапно проснулись в животе Сабины, она почувствовала ещё нечто похожее на гордость.

– Чап-чап-чап, – вырвалось у Бабы Мины.

– Это ещё не всё, – объявила Тётя Мотя, открывая газету на следующей странице.

БОРИС РЕММОНТ ОПРОВЕРГАЕТ – гласил следующий заголовок.

– Борис Реммонт, недавно избранный депутат, гарантирует, что все предвыборные обещания будут выполнены. Работу на своём посту он собирается начать с показательной реконструкции… – Тётя Мотя сделала выразительную паузу и посмотрела на племянницу, – …с реконструкции забытого памятника архитектуры на конце света. Речь идёт, конечно же, не о чём ином, как об улице под названием Конец Света в нашем родном городе, и о доме под номером тринадцать, жители которого уже много лет ожидают помощи от города. И вот теперь, наконец, предприняты конкретные меры в направлении консервации и ремонта исторического здания.

В эту минуту Сабина пожалела, что природа не наделила её достаточной впечатлительностью – в подобной ситуации Тётя Мотя уже без чувств сползла бы на ближайший стул. Но племянница Тёти Моти, Сабина Трубач (двенадцати лет), как обычно, сохраняла хладнокровие.

– Ни на минуту нельзя спускать с неё глаз! – Баба Грошенька заломила руки, а Баба Мина заботливо подсунула ей аппарат для измерения давления.

– Если она не сядет в тюрьму, – прокомментировал молчавший до сих пор Мастер-Ломастер, – то будет заседать в Европарламенте.

Сабина сморщила брови, а нос её опасно вытянулся.

– Я знала, что этот пленэр ни к чему хорошему не приведёт, – сказала Баба Мина отсутствующим голосом и даже не продемонстрировала на этот раз никакой мины.

– Ни к чему хорошему?! – выкрикнула Сабина с отчаянием. В одну