Школа пяти Башен - Карин Мюллер

чтобы папа решил, будто меня устраивает сложившаяся ситуация. Но сейчас, когда изменить что-то уже нереально, моё любопытство всё же берёт верх. Нетерпеливо наклоняюсь вперёд к папиному сиденью.

– А бассейн там есть?

– Честно говоря, не помню. Я уже давно там не бывал. Но рядом есть озеро. Академия Эшвуд расположена в самом идиллическом месте.

– Идиллическое место. Так ты называешь какую-то глухомань на краю света?

Отец снова смеётся. Я хмурюсь. Он даже не пытается мне никак возражать. Это очень подозрительно.

– Ну скажи уже! Это интернат? – продолжаю я свои расспросы.

Он набирает воздух в лёгкие, чтобы ответить.

– Но это же не какая-то там элитная школа, правда? А какие спортивные кружки там есть?

– Это международная лесная школа с экологическим уклоном. Уроки в основном проводят на улице. Я ведь тебе всё это уже рассказывал.

– Ничего не запомнила, – признаюсь я. Эх, лучше бы не спрашивала. Моя память сохранила смутные воспоминания о каком-то лесном детском саду, скользкой саламандре в моей руке и лицах кричащих детей. Это всё происходило ещё до того, как мы переехали на Гранд-Стрит. Кажется, мы везде оставались не очень долго. Часто переезжали в те времена, когда мама ещё была с нами. Забавно, что это приходит мне в голову именно сейчас.

– У тебя есть адрес школы? В Google я её не нашла.

– Нет, это не согласуется с… – Он замолк, подыскивая подходящие слова, – …с политикой школы. У всех классов разные специализации в зависимости от способностей и склонностей учеников, а сам учебный процесс…

– О нет! – со стоном перебиваю я его. Значит, всё-таки элитная школа. Наверняка сплошняком эгоистичные, избалованные и супербогатые детки знаменитостей? Поэтому в Сети про эту школу и нет информации? И мне ещё придётся пройти какие-нибудь вступительные испытания?

– Честно говоря, пока не знаю. Это…

Я так резко хватаюсь за спинку его сиденья, что папе приходится наклониться вперед.

– Пожалуйста, давай вернёмся! Когда ты сможешь уволиться? У тебя же наверняка должен быть испытательный срок. Если мне там будет плохо, ты ведь уволишься? Пообещай мне это!

– Тебе там будет хорошо, просто наберись смелости. – Он подмигивает мне в зеркало заднего вида.

Я сердито поджимаю губы. Что-то я в этом не очень уверена.

– А как там вообще обстановка? Школьная форма хотя бы нормальная?

– Ну, я… – Опять он не может подобрать слов.

– Ты говорил, что бывал там раньше? – встревоженно спрашиваю я.

– Ну да. Но это было… ещё до твоего рождения.

– Это значит, что ты тащишь меня в какое-то «Никуда», а сам даже понятия не имеешь, как выглядит твоё новое место работы? – В изнеможении откидываюсь на спинку своего сиденья. – Академия Трэш-клуб[2]. Чудесно!

Отец старательно игнорирует иронию в моём голосе.

– Да, Хелена, всё будет хорошо. Я точно знаю, просто поверь мне. А школа называется Академия Эшвуд.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю в окно. Меня ни капельки не интересует то, какую прекрасную игру света и тени создают солнечные лучи на земле. Как совершенно по-летнему яркой зеленью сверкают листья. Я вижу только колышущуюся массу тёмных деревьев, контуры которых разобрать я не могу, потому что наша машина мчится слишком быстро.

– Да ладно тебе, Лена. Дай новой школе возможность тебе понравиться. Новая работа – это классный шанс для меня. Это приглашение, оно просто уникально. Я просто не мог не согласиться. Пожалуйста, не сердись. Деньги, которые я зарабатываю, они…

– … основа жизни нас обоих, – завершаю я его предложение, которое слышала уже тысячу раз. – Но ты же смотритель, папа, а не бизнес-консультант. Только не пойми меня неправильно. Я считаю, что у тебя классная профессия, но… Стоп, подожди-ка! Я думала, тебя перевели?! Если тебе просто не нравилось на Гранд-Стрит, тогда мы могли бы найти что-нибудь неподалёку.

Он вздыхает.

– Нет, мы точно не могли бы. Всё это слишком сложно, я не могу тебе этого объяснить сейчас. Не отвлекай меня от дороги.

Да ладно!

– Мы уже пару часов не видели ни одной встречной машины.

– Не хочу сейчас говорить об этом, окей?

– И ничего не окей, – фыркаю я.

– Настоящий груздь, – бормочет папа.

После этого мы какое-то время молчим. Я смотрю на дисплей моего телефона. Одно единственное деление. Это почти одно и то же, как если бы он был совсем не в Сети. Ничего удивительного, что мне не приходит никаких сообщений. Я недовольно откладываю смартфон, ставший совершенно бесполезным, в сторону.

– Я вовсе не сержусь. По крайней мере, не сильно. А там хотя бы есть сеть 5G? Здесь, под деревьями сигнала почти нет. Интернет тормозит больше, чем улитка в холода.

– Ну, что касается этого… – Отец замолкает, что-то в тоне его голоса мне совершенно не нравится. Но прежде, чем я успеваю переспросить, он резко нажимает на тормоз.

– Держись крепче!

Я обеими руками хватаюсь за подголовник переднего сиденья и пытаюсь бороться с физическими силами, которые, несмотря на ремень безопасности, пытаются сначала утянуть меня вперёд, а затем резко отбросить назад.

– Эй, что случилось?

– Умбровая волоконница! Сатанинский гриб!

Тут мне нужно кое-что объяснить: у моего папы есть довольно своеобразная привычка. Когда я училась говорить, он, желая выругаться, стал использовать названия грибов. Он был уверен, что если маленькие дети уж всё равно что-то лепечут, повторяя за взрослыми, то учить они должны хотя бы что-то полезное. Ну что ж, он добился результата. Я теперь точно знаю, что волоконница умбровая или похожая по латыни называется Inocybe assimilata (Иноцибе ассимилята). Это невзрачный пластинчатый гриб, который растёт группами на сухих участках леса. Он ядовит, как и почти все грибы, названия которых папа использует вместо ругательств. Но большинство из них очень красивые. По крайней мере, в глазах такого ботаника, как мой отец. И постепенно я переняла его привычку ругаться названиями грибов. Это стало нашей семейной чертой, так сказать.

Взглянув вперёд между сиденьями, я замечаю перед нашей машиной шлагбаум в красную полоску. Он установлен прямо посреди дороги, именно из-за него отцу пришлось резко затормозить. Через десять метров после шлагбаума дорога просто заканчивается. Точка. Как будто строители взяли и резко передумали прокладывать её дальше. Впереди только деревья, кусты и высокая трава.

Приглядевшись повнимательнее, я понимаю, что заграждение представляет собой раскрашенный в красно-белые полоски ствол дерева, положенный на два пня. Три фонаря, висящие на нём, странно мерцают и раскачиваются на ветру. Пытаюсь рассмотреть – я просто могла бы поклясться, что питаются они не от батареек. Что-то живое мерцает и мигает за матовыми стёклами этих фонарей. Мотыльки? Светлячки?