Масфит Руби – Лунный Хранитель - Татьяна Николаевна Маркинова

— Что ты делаешь? — закричал Руби, выскочив с воинственным видом из своего укрытия.

Ушастый Смерч от неожиданности выронил кисточку и даже хлопнулся на спину. Так сильно он был удивлен появлению незнакомца.

— Кто ты? — дрожа всем телом, спросил он.

— Лунный хранитель! А ты кто?

— Художник.

— Художник!? — настал черед удивляться маленькому масфиту.

— Да, я разрисовываю луну. Правда, красиво? — Ушастый Смерч оправился от испуга и, поднявшись с земли, отряхнул свои перья.

— Ты не разрисовываешь, а пачкаешь, — нахмурился Руби.

— Ни в коем случае. Видишь, как я аккуратно наношу на ее бока живописные узоры. Они великолепны!

— Это никакие не узоры, а просто ржавые разводы.

— У меня нет другой краски, — пожал плечами Ушастый Смерч и взялся копаться в своей сумке, ища там что-то, но что именно он, похоже, и сам не знал. Ушастый Смерч казался в этот миг каким-то растерянным и беспомощным.

Масфиту стало жалко странное существо.

— Мне сказали, что ты нехороший и что специально портишь луну, которую я каждый вечер натираю перламутровым гелем.

— Как можно верить слухам? — озадаченно выпалил Ушастый Смерч.

Руби замялся. Действительно, как он мог поверить Звездочке. Она ведь сразу сказала, что толком ничего не знает.

— А почему у тебя такое страшное прозвище?

— Какое?

— Ушастый Смерч. Разве это не кличка настоящего злодея?

— Меня зовут просто Ушастый. Никакой я не Смерч. Вот выдумали, — вытаращил глаза новый знакомый.

Тем временем фиолетовый воздух становился все гуще и темнее. Ушастый, заметив перемены, заволновался:

— Нужно уходить! Если не успеем добраться до границы горизонта, где кислорода больше, растворимся в фиолетовом смоге. Не останется от меня ни пёрышка, ни ушек, а от тебя даже шапки с помпончиком.

Ухватился Ушастый за свою драгоценную сумку и рванулся вперед. Но не тут-то было. Сумка зацепилась за одну из табличек. Освобождать ее времени не оставалось. Тогда он бросил ее, обещав вернуться сюда чуть позже.

Махнув Руби, Ушастый помчался за гору. Масфит побежал следом. Он и сам заметил, что даже через очки-маячки дорогу и горы уже почти не видно. Фиолетовый смог сгущался не по часам, а по минутам. С каждым вдохом и выдохом становилось тяжелее дышать.

Прямо за горой Руби заметил винтовую каменную лестницу. Ушастый, перескакивая ступеньки, понесся вверх. Руби не отставал.

— Не успеем! — завопил Ушастый. — Я уже с трудом различаю очертания гор и лестницу.

Тут масфит заметил, что потухшие звездочки, которые он недавно насыпал в кармашек, вдруг ожили и снова засияли. Обогнав Ушастого, Руби подбросил их перед собой. Те рассыпалась по ступенькам, указывая им путь наверх. Очки-маячки в тот же миг тоже засветились, отражая блики небесных малышек.

— Все будет хорошо! Мы скоро выбере… — крикнул масфит.

Не успел он договорить свою воодушевляющую речь, как очки-маячки сползли с его носа и полетели вниз, утопая в густом, словно кисель, фиолетовом смоге.

Руби схватился за голову. «Что теперь делать?», — запаниковал он. Неожиданно Ушастый спрыгнул со ступенек и, взмахнув крыльями, тоже ринулся вниз. Масфит, оставшись один, испугался еще сильнее. Его сердце забилось так, что, казалось, оно вот-вот вырвется из его маленькой груди. Ему было страшно до безумия, причем не только за себя, а даже за того, о ком совсем недавно он думал плохо.

Через пару минут Ушастый вернулся. В лапках он держал очки-маячки масфита.

Лунный Хранитель быстренько одел свои волшебные очки, подхватил Ушастого под руки, потому что тот без сил присел на ступеньки, и побежал к границе горизонта.

Несмотря на спешку, масфит чувствовал, что тоже слабеет. В один из самых тяжелых моментов, он поднял голову и сквозь фиолетовую дымку увидел голубое небо. В этот миг ему так захотелось оказаться дома, в своем уютном облаке, что он с новыми силами рванулся вперед.

Шаг-два-три… И он вместе с Ушастым оказался на границе горизонта. Здесь дышалось легче. Воздух действительно был прозрачнее.

— Спасибо за помощь! Ты спас меня, — поблагодарил Ушастый Лунного Хранителя.

— И тебе спасибо за то, что вернулся за моими очками-маячками. Эта волшебная вещица досталась мне от прадедушки. Для меня она очень важна и ценна! — в ответ поблагодарил его масфит, а после минутного молчания спросил: — Как ты живешь под горизонтом? Тут ведь так опасно.

— Нет. Совсем не опасно. Фиолетовый смог появляется очень редко. За всю свою жизнь мне доводилось попадать в него раза два. Главное — успеть добраться до границы горизонта. Сюда смог не поднимается.

— А что это за таблички с непонятными надписями? — Руби не мог не задать вопрос, мучивший его с того самого момента, как он спустился под горизонт.

Ушастый засмущался:

— Я их установил. Записываю на табличках стишки, которые порой рождаются в моей голове во время рисования.

Масфит был приятно удивлен, услышав о том, что его новый знакомый не только художник, а еще и поэт.

Руби и Ушастый до самого вечера рассказывали друг другу о своих мирах. Успели подружиться.

— Ладно. Ты разрисовывай луну, если тебе это нравится, если это доставляет тебе радость, — на прощание сказал новому другу Руби.

— А ты натирай ее своим чудесным гелем, — обнял его Ушастый. — Я люблю, когда она приплывает ко мне по утрам вся такая блестящая, искристая, улыбающаяся.

С тех пор так и повелось. Ушастый по утрам выводил на светящихся боках луны ржавые узоры, а на обратной стороне стихи, которые сочинял специально для Лунного Хранителя. Руби же, восхищаясь творчеством Ушастого, оставлял порой узоры и надписи на всю ночь. Луну выходил протирать уже перед самым рассветом, чтобы у друга была возможность рисовать на ее округлых боках снова и снова.