Кощеевич и Смерть - Алан Григорьев

он любил поклёвывать ягоды боярышника и рябины. И даже на кухне, где для него всегда оставляли мясо. Ну точно прячется!

Но у Лиса было кое-что, перед чем Вертопляс не мог устоять, — колдовская песня. Он вернулся в покои, взял гусли и принялся наигрывать, сочиняя на ходу:

«Ветер зимний, не спеши, лучше правду расскажи — одному тебе я верю: где сыскать мою потерю?»

Дальше Лис хотел спеть что-нибудь про «не просто укажи, а принеси». Даже представил, как распахивается окно и Вертопляс влетает, повинуясь вихревому порыву. Но озвучить не успел, потому что чей-то молодецкий голос окликнул его с улицы:

— Эй, Кощеич! Ворону потерял, что ль?

— Типа того, — Лис отложил гусли.

Панибратское «Кощеич» удивило его, а вот окрик снаружи заставил напрячься. Покои-то его под самой крышей восточного крыла были. Кто может говорить и одновременно летать на такой высоте? Говорящие птицы да горынычи. Ох, только бы не последние…

Холодея, Лис выглянул в окно, но никого не увидел. Уже хорошо. Значит, не Горыныч. Змея о трёх головах попробуй не заметить.

— Да ты головой не верти, голубь сизый, — со смешком отозвался голос. — Сам же зимний ветер позвал. Вот он я! Младший Ветерок, Здрасьте. Как раз мимо пролетал. Видел воронёнка твоего. На конюшне сидит, с марой-кошмарой в тавлеи играет.

— С какой марой? — У Лиса ёкнуло сердце.

Он снова вспомнил Маржану и как они ругались на конюшне, прежде чем та совсем ушла. А вдруг вернулась? Помнится, она тоже в тавлеи любила играть.

— А мне откель знать? — удивился Ветерок. — У ней на лбу имя не написано.

— Ну ты же везде летаешь. Может, и Маржану видал?

— Может, и видал.

— Тогда скажи, где она?! — У Лиса загорелись глаза.

— Э-э-э, нет, — рассмеялся Ветерок. — Такого уговору не было. Одно заклятие — одна просьба. Иди лови своего вещуна, Кощеич, а то улетит.

— А что, если я второй раз тебе спою?

Ветерок не просто рассмеялся — заржал. Ну чисто жеребец. Эх, жаль, этого насмешника не увидеть, не споймать, а то бы Лис допросил его с пристрастием. Наверняка же знает, негодяй, где Маржана прячется!

— Пой. Хоть всю глотку обдери, а я уж далеко буду, — Ветерок присвистнул, жёлтые листья взметнулись за окном, и всё стихло. Тут он или нет его — кто теперь разберёт?

Может, стоило позвать осенний ветер? Они, говорят, посговорчивее.

Лис и сам не знал, отчего вдруг обратился к зимнему. Ещё ведь не настало их время. Странно, что вообще дозвался. А, ладно. Он потом разберётся. Сейчас главное было не упустить Вертопляса.

Запыхавшийся и раскрасневшийся, он ввалился на конюшню, распахивая дверь с ноги. Уф, успел! Мара, увидев княжича, охнула и скрылась в тенях. «Не Маржана», — разочарованно отметил Лис.

Вертопляс пытался улететь, но замешкался, забуксовал лапами на доске среди фишек. Тут-то княжич и накрыл его шапкой.

— Ага, попался!

Вещун возмущённо каркнул.

— Безобр-разие!

— Согласен. Что вы с Маем удумали? Это ведь он тебя подговорил спрятаться?

— Твоя пр-равда, — Вертопляс не стал отпираться. — Мне всё р-рассказали.

— Что — «всё»?

— Выпусти, отвечу.

— Ага, как же! Улетишь — и потом ищи-свищи тебя! — воронёнок молчал, и Лис в сердцах сплюнул. — Я так и знал. Ещё друг называется!

Это проняло. Вертопляс сдавленно проскрипел:

— Не улечу. Честно-пр-речестно.

Лис поверил и шапку поднял. Воронёнок обиженно встряхнулся и принялся чистить пёрышки. Княжич его не торопил, хотя очень хотелось. Лучше было немного подождать, чем потом выслушивать жалобы на помятое оперение.

Наконец Вертопляс соизволил его выслушать, а потом разразился хриплым карканьем:

— Кор-роче, ты сдур-рел мне в башку лезть? Вор-роньи секр-реты — не для людей.

Заслышав несправедливые обвинения, Лис несколько мгновений ловил ртом воздух, не зная, что и сказать. А когда к нему вернулся дар речи, буркнул:

— Сдались мне ваши секреты! Не в них дело.

— А в чём же тогда? — удивился Вертопляс. — Я думал, пр-ророчеств хочешь. Всех и ср-разу.

— Моё заклинание не может читать мысли, дурачок. Я просто буду видеть твоими глазами и слышать твоими ушами — это всё. Может, ещё говорить смогу, тут не попробуешь — не узнаешь. По правде говоря, я пока вообще не уверен, что у нас получится. Но поверь, тебе и твоим тайнам ничего не угрожает.

Вещун слушал его, склонив голову. Ещё не согласился, но уже хотя бы не возражал. И Лис дал волю своему красноречию:

— Ты единственный, кто может помочь. Другие птицы и звери слишком дурные, мозгов мало. А мне нужно узнать, что у наших врагов в Дивьем царстве происходит, что они замышляют, чего опасаться.

— Р-разведка? — уточнил воронёнок.

— Именно. Если повезёт, попадём в сокровищницу.

— Др-рагоценности?

— И монетки. Ты же любишь монетки? Но главное — добыть перстень Вечного Лета. Так мы спасём мою матушку. А дальше будет и коронация, которой вы так от меня ждёте, и пир горой, и радости полные штаны. Мало тебе? Хочешь, слово дам?

Воронёнок покачал головой.

— Не надо. Лучше вот что скажи… этот зачар-рованный пер-рстень, он яр-рко блестит?

— Ярче звёзд.

Это решило всё. Вертопляс подался вперёд и захлопал крыльями:

— Пр-рекр-расно. Тогда я — в деле!

Глава седьмая. Ну что там в Дивьем царстве?

Май скрепя сердце согласился. Сказал, если с кем и отпускать княжича в полёт, то только с Вертоплясом. Услышав эти слова, Лис так обрадовался, что не стал пенять советнику на то, что